Гори, гори, моя звезда!

Аделаиде

Ланит и персей жар и нега И томный блеск твоих очей… О друг! Ты Альфа и Омега Любви возвышенной моей — Ты вся полна очарованья! Я твой! мои живые сны, Мои кипучие желанья Все на тебя устремлены. Предайся ж мне: любви забавы Я сладкозвучно воспою И окружу лучами славы Младую голову твою! 12 сентября 1826

Она придет. Элегия

Меня любовь преобразила, Я стал задумчив и уныл! Я ночи бледные светила, Я сумрак ночи полюбил! По скату сонных берегов Брожу, тоскуя и мечтая, И жду, когда между кустов Мелькнет условленный покров Или тропинка потайная Зашепчет шорохом шагов. Гори, небесное светило, Помедли, мрак, на лоне вод: Она придет! Мой ангел милый, Любовь моя, она придет! Она придет! Мой ангел милый, Любовь моя, она, она придет! <Середина 1820-х гг.>

Песня («Когда умру, смиренно совершите…»)

Когда умру, смиренно совершите По мне обряд печальный и святой, И мне стихов надгробных не пишите, И мрамора не ставьте надо мной. Но здесь, друзья, где ныне сходка наша Беседует, разгульна и вольна; Где весела, как праздничная чаша, Душа кипит студенчески шумна, — Во славу мне вы чашу круговую На полните блистательным вином, Торжественно пропойте песнь родную И пьянствуйте о имени моем. Все тлен и миг! Блажен, кому с друзьями Свою весну пропировать дано, Кто видит мир туманными глазами И любит жизнь за песни и вино!.. 1829

Пловец («Нелюдимо наше море…»)

Нелюдимо наше море, День и ночь шумит оно; В роковом его просторе Много бед погребено. Смело, братья! Ветром полный Парус мой направил я: Полетит на скользки волны Быстрокрылая ладья! Облака бегут над морем, Крепнет ветер, зыбь черней; Будет буря: мы поспорим И помужествуем с ней. Смело, братья! Туча грянет, Закипит громада вод, Выше вал сердитый встанет, Глубже бездна упадет! Там, за далью непогоды, Есть блаженная страна: Не темнеют неба своды, Не проходит тишина. Но туда выносят волны Только сильного душой!.. Смело, братья, бурей полный, Прям и крепок парус мой. 1829

Элегия («Блажен, кто мог на ложе ночи…»)

Т.Д.

Блажен, кто мог на ложе ночи Тебя руками обогнуть; Челом в чело, очами в очи, Уста в уста и грудь на грудь! Кто соблазнительный твой лепет Лобзаньем пылким прерывал И смуглых персей дикий трепет То усыплял, то пробуждал!.. Но тот блаженней: дева ночи, Кто в упоении любви Глядит на огненные очи, На брови дивные твои, На свежесть уст твоих пурпурных, На черноту младых кудрей, Забыв и жар восторгов бурных, И силы юности своей! 26 марта 1831

Бессонница

Что мечты мои волнует На привычном ложе сна? На лицо и грудь мне дует Свежим воздухом весна, Тихо очи мне целует Полуночная луна. Ты ль, приют восторгам нежным, Радость юности моей, Ангел взором безмятежным, Ангел прелестью очей, Персей блеском белоснежным, Мягких золотом кудрей! Ты ли мне любви мечтами Прогоняешь мирны сны? Ты ли свежими устами Навеваешь свет луны, Скрыта легкими тенями Соблазнительной весны? Благодатное виденье, Тихий ангел! успокой, Усыпи души волненье, Чувства жаркие напой И даруй мне утомленье, Освященное тобой! 1831

Пловец («Воют волны, скачут волны!..»)

Воют волны, скачут волны! Под тяжелым плеском волн Прям стоит наш парус полный, Быстро мчится легкий челн, И расталкивает волны, И скользит по склонам волн! Их, порывами вздувая, Буря гонит ряд на ряд; Разгулялась волновая; Буйны головы шумят, Друг на друга набегая, Отшибаяся назад! Но глядите: перед нами, Вдоль по темным облакам. Разноцветными зарями Отливаясь там и там, Золотыми полосами День и небо светят нам. Пронесися, мрак ненастный! Воссияй, лазурный свод! Разверни свой день прекрасный Надо всем простором вод: Смолкнут бездны громогласны, Их волнение падет! Блещут волны, плещут волны! Под стеклянным брызгом волн Прям стоит наш парус полный, Быстро мчится легкий челн, Раздвигая сини волны И скользя по склонам волн!

Стансы («В час, как деву молодую…»)

В час, как деву молодую Я зову на ложе сна И ночному поцелую Не противится она. Грусть нежданного сомненья Вдруг находит на меня — И боюсь я пробужденья И божественного дня. Он сияет, день прекрасный, В блеске розовых лучей; В сенях леса сладкогласный Свищет песню соловей; Резвым плеском льются воды, И цветут ковры долин… То любовница природы, То красавица годин. О! Счастлив, чья грудь младая Силой чувств еще полна; Жизнь ведет его, играя, Как влюбленная, нежна; И, веселая, ласкает, И, пристрастная к нему, И дарит и обещает Все красавцу своему! Есть любовь и наслажденья, Небо есть и на земле; Но могущество мгновенья, Но грядущее во мгле. О! друзья, что наша младость? Чарка славного вина; А забывчивая радость Сразу пьет ее до дна! 1831

Михаил Юрьевич Лермонтов (1814–1841)

Молитва («Не обвиняй меня, Всесильный…»)

Не обвиняй меня, Всесильный, И не карай меня, молю, За то, что мрак земли могильный С ее страстями я люблю; За то, что редко в душу входит Живых речей Твоих струя, За то, что в заблужденье бродит Мой ум далеко от Тебя; За то, что лава вдохновенья Клокочет на груди моей; За то, что дикие волненья Мрачат стекло моих очей; За то, что мир земной мне тесен, К Тебе ж проникнуть я боюсь, И часто звуком грешных песен Я, Боже, не Тебе молюсь. Но угаси сей чудный пламень, Всесожигающий костер, Преобрати мне сердце в камень, Останови голодный взор; От страшной жажды песнопенья Пускай, Творец, освобожусь, Тогда на тесный путь спасенья К Тебе я снова обращусь. <1829>

Черкешенка

Я видел вас: холмы и нивы, Разнообразных гор кусты, Природы дикой красоты, Степей глухих народ счастливый И нравы тихой простоты! Но там, где Терек протекает, Черкешенку я увидал, — Взор девы сердце приковал; И мысль невольно улетает Бродить средь милых, дальних скал… Так дух раскаяния, звуки Послышав райские, летит Узреть еще небесный вид; Так стон любви, страстей и муки До гроба в памяти звучит. 1829

Нищий

У врат обители святой Стоял просящий подаянья Бедняк, иссохший, чуть живой От глада, жажды и страданья. Куска лишь хлеба он просил, И взор являл живую муку, И кто-то камень положил В его протянутую руку. Так я молил твоей любви С слезами горькими, с тоскою; Так чувства лучшие мои Обмануты навек тобою! Август 1830