Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Гори, гори, моя звезда!
Шрифт:

К.Б

Я встретил вас – и всё былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое — И сердцу стало так тепло… Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенется в нас, — Так, весь обвеян дуновеньем Тех лет душевной полноты, С давно забытым упоеньем Смотрю на милые черты… Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы во сне, — И вот – слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне… Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь, — И то же в вас очарованье, И та ж в душе моей любовь!.. 26 июля 1870

«Все отнял у меня казнящий бог…»

Все отнял у меня казнящий бог: Здоровье, силу воли, воздух, сон, Одну
тебя при мне оставил он,
Чтоб я ему еще молиться мог.
1873

Алексей Николаевич Плещеев (1825–1893)

Могила

Листья шумели уныло Ночью осенней порой; Гроб опустили в могилу, Гроб, озаренный луной. Тихо, без плача, зарыли И удалились все прочь, Только луна на могилу Грустно смотрела всю ночь. <1844>

«Тени гор высоких…» (Из Рюккерта)

Тени гор высоких На воду легли; Потянулись чайки Белые вдали. Тихо всё… Томленьем Дышит грудь моя… Как теперь бы крепко Обнял друга я! Весело выходит Странник утром в путь; Но под вечер дома Рад бы отдохнуть. <1844>

Песня («Выйдем на берег; там волны…»)

Выйдем на берег; там волны Ноги нам будут лобзать; Звезды с таинственной грустью Будут над нами сиять. Там ветерок ароматный Кудри твои разовьет; Выйдем… Уныло качаясь, Тополь к себе нас зовет. В долгом и сладком забвеньи, Шуму внимая ветвей, Мы отдохнем от печали, Мы позабудем людей. Много они нас терзали, Мучили много, друг мой: Те – своей глупой любовью, Те – бесконечной враждой. Всё мы забудем, как месяц В темной лазури блеснет, Всё – как природе и рогу Гимн соловей запоет! <1845>

«Дитя! как цветок ты прекрасна…» (Из Гейне)

Дитя! как цветок ты прекрасна, Светла, и чиста, и мила; Смотрю на тебя… и любуюсь, — И снова душа ожила… Охотно б тебе на головку Я руки свои возложил, Прося, чтобы Бог тебя вечно Прекрасной и чистой хранил. 1845

Молитва (Из Гейне)

О мой Творец! О Боже мой, Взгляни на грешную меня: Я мучусь, я больна душой, Изрыта скорбью грудь моя. О мой Творец! велик мой грех, Я на земле преступней всех! Кипела в нем младая кровь; Была чиста его любовь; Но он ее в груди своей Таил так свято от людей. Я знала всё… О Боже мой, Прости мне, грешной и больной. Его я муки поняла; Улыбкой, взором лишь одним Я б исцелить его могла, Но я не сжалилась над ним. О мой Творец, велик мой грех, Я на земле преступней всех! Томился долго, долго он, Печалью тяжкой удручен; И умер, бедный, наконец… О Боже мой, о мой Творец, Ты тронься грешною мольбой, Взгляни, как я больна душой! <1845>

Ее мне жаль

(Графу Д. А. Толстому)

Дай руку мне… Я понимаю Твою зловещую печаль И, полон тайных мук, внимаю Твоим словам: «Ее мне жаль». Как иногда в реке широкой Грозой оторванный листок Несется бледный, одинокой. Куда влечет его поток, — Так и она, веленью рока Всегда покорная, пойдет Без слез, без жалоб и упрека, Куда ее он поведет. В ее груди таится ныне Любви так много… Боже мой, Не дай растратить ей в пустыне Огня, зажженного тобой! Но этот взор, спокойный, ясный, Да будет вечно им согрет, И пусть на зов души прекрасной Душа другая даст ответ. Да, верь мне, друг, я понимаю Твою зловещую печаль И, полон грусти, повторяю С тобою сам: «Ее мне жаль». <1845>

«Речная лилея, головку…»

Речная лилея, головку Поднявши, на небо глядит; А месяц влюбленный лучами Уныло ее серебрит… И вот она снова поникла Стыдливо
к лазурным водам;
Но месяц – все бледный и томный, Как призрак, – сияет и там…
1845

«Люби, пока любить ты можешь…»

Люби, пока любить ты можешь, Иль час ударит роковой, И станешь с поздним сожаленьем Ты над могилой дорогой. О, сторожи, чтоб сердце свято Любовь хранило, берегло, Пока его другое любит И неизменно и тепло. Тем, чья душа тебе открыта, О, дай им больше, больше дай! Чтоб каждый миг дарил им счастье, Ни одного не отравляй! И сторожи, чтоб слов обидных Порой язык не произнес; О боже! он сказал без злобы, А друга взор уж полон слез! Люби, пока любить ты можешь, Иль час ударит роковой, И станешь с поздним сожаленьем Ты над могилой дорогой! Вот ты стоишь над ней уныло; На грудь поникла голова; Все, что любил, – навек сокрыла Густая влажная трава. Ты говоришь: «Хоть на мгновенье Взгляни; изныла грудь моя! Прости язвительное слово, Его сказал без злобы я!» Но друг не видит и не слышит, В твои объятья не спешит. С улыбкой кроткою, как прежде, «Прощаю все» не говорит! Да! ты прощен… но много, много Твоя язвительная речь Мгновений другу отравила, Пока успел он в землю лечь. Люби, пока любить ты можешь, Иль час ударит роковой, И станешь с поздним сожаленьем Ты над могилой дорогой! 1858

«Знакомые звуки, чудесные звуки!..»

Знакомые звуки, чудесные звуки! О, сколько вам силы дано! Прошедшее счастье, прошедшие муки, И радость свиданья, и слезы разлуки… Вам всё воскресить суждено. Знакомые тени являются снова, Проходят одна за другой… И сердце поверить обману готово, И жаждет, и молит всей жизни былого, Согретое страстью былой. И все, что убито бесплодной борьбою, Опять шевельнулось в груди… На доблестный подвиг, на битву с судьбою Иду я отважно, и яркой звездою Надежда горит впереди. В возлюбленном взоре, в улыбке участья Прочел я давно, что любим; Не страшны мне грозы, не страшно ненастье; Я знаю – любви бесконечное счастье Меня ожидает за ним! Довольно, довольно!.. замолкните, звуки! Мою вы терзаете грудь… Прошедшее счастье, прошедшие муки, И радость свиданья, и слезы разлуки, О сердце! навеки забудь!.. 1858

«Я у матушки выросла в холе…»

Я у матушки выросла в холе И кручины не ведала злой, Да счастливой девической доле Позавидовал недруг людской. Речи сладкие стал он, лукавый, Мне нашептывать ночью и днем; И наскучили смех и забавы, И наскучил мне матери дом. Сердце билось испуганной пташкой, Не давало ни часу заснуть; Подымалась под тонкой рубашкой Высоко моя белая грудь. Я вставала с постели босая, И, бывало, всю ночь напролет Под окошком кого-то ждала я — Всё казалось мне, кто-то идет… Я ждала и дождалась милова, И уж как полюбился он мне! Молодца не видала такого Прежде я никогда и во сне. Очи карие бойко глядели На меня из-под черных бровей; Допытать они, видно, хотели, Что в душе затаилось моей. Допытали они, что готова Хоть на гибель для них я была… И за милым из дома родного Я, как малый ребенок, пошла. Был он барин богатый и где-то Все в далеких краях проживал; Слышь, лечился – и только на лето Он в поместья свои наезжал. Только лаской его и жила я, Белый свет с ним казался милей; Нипочем было мне, что дурная Шла молва про меня у людей. Да не думала я, не гадала, Что любви его скоро конец; Вдруг постыла милому я стала — И с другой он пошел под венец. Не пригожим лицом, не красою Приманила дворянка его; Приманила богатой казною — Много взял он за нею всего. С той поры будто солнышка нету. Все глухая, осенняя ночь; Как ни жди, не дождешься рассвету Как ни плачь, а беде не помочь. И с красой я своей распрощалась! Не узнала б теперь меня мать: Ни кровинки в лице не осталось, Словно зелья мне дали принять. Ах! изменой своей – не отравой — Он с лица мне румянец согнал… Буду помнить я долго, лукавый, Что ты ночью мне летней шептал! <1860>
Поделиться с друзьями: