Город, где ничего не случается

Ника села в кресло, тоже героически противостоящее ходу времени, а Роман Павлович подвинул ей пепельницу и открыл стенной сейф:

– Материала пока немного; чем богаты, как говорится... Кротова со всех сторон обложили кредиторы; он надеялся погасить задолженность, когда наладит дела, но его бизнес прогорал. Те, кто с ним общался в последние недели, говорят, что Василий как будто был немного не в себе от этой черной полосы. Оно и понятно: он столько лет поднимал свою ферму, всю душу в нее вложил, а получил пшик. Сам не свой ходил.

– Конечно, будешь сам не свой, когда тебя осаждают коллекторы, - небрежно подала реплику Ника, рассчитывая таким нехитрым приемом, уже не новым, но действенным, направить разговор в интересующее ее русло, - кто-кто, а я по работе частенько слышу о том, какими методами эти ребятки могут выбивать долги!

– Не знаю, были ли там какие-то методы и угрозы, - следователь предложил Нике кофе, достал из сейфа банку "Кофе Странг" и коробку "Печенькин", - но я бы не удивился, узнай мы, что так и было. Видели несколько раз в городе этих молодчиков, когда они трясли магазинчики должников и заправлялись пивом после "трудов праведных". У них сто первый километр капс-локом на лбу написан!

– Тут уже ДАЛЕКО не сто первый километр, - вполголоса заметила Ника.

– Сто первый километр от любого города, - уточнил следователь, включая чайник.
– Я начинал службу в 90-е и хорошо знаю, чего можно ждать от таких мордоворотов. И сейчас мы настороже, пока они по городу гайкают.

Вероника вспомнила дорогие иномарки возле "Монрепо" и здоровяков, покупающих пиво в "стекляшке" и нахмурилась. Что это значит? У кого-то из краснокирпичного здания тоже есть долги, за которыми присылали коллекторов? Или хозяина этих ребят насторожил кто-то из постояльцев отеля?

– Вы тоже их видели?
– Роман Павлович разлил кофе по чашкам, открыл коробку печенья.
– Угощайтесь. Не удивляйтесь, что кофе и печенье я тоже держу в сейфе, иначе банка опустеет уже через три дня. Или "расстреляют", или втихаря будут отсыпать. У нас на сутках без кофе - никак.

– У нас тоже, - Ника обрадовалась, что как будто нашла контакт с неприветливым поначалу Романом Павловичем.
– Вот только жаль, что сейфов нет, даже спрятать не получается!

– Ну вот, а перед вашим приходом еще анонимку в форточку подбросили, - майор указал взглядом на приземистое окно, - что, якобы, видели дочь покойного Кротова с одним из "гостей города" в "Онего"...

– А что такое "Онего"?
– спросила Вероника.

– Ресторан. Знаете универмаг "СССР"? Ну вот, в том же здании, на втором этаже. Ходят туда любители приобщиться, как они думают, к красивой жизни, как в больших городах, - сыронизировал Роман Павлович.
– Эдакий варварский шик начала 90-х: пурпур, отделка под бархат, мрамор, позолота, лепнина. Даже фонтан с золотым негритенком посередине зала стоит.

– А вы там зачем бывали, Роман Павлович?
– подловила его Ника.

– По работе, - не моргнув глазом, отозвался следователь.
– Вероника Викторовна, я вам настоятельно не советую ходить туда в одиночку. Нравы там царят весьма своеобразные, и о даме, которая пришла без спутника или компании, подумают, что она "снимается". Либо изведут домогательствами, либо местные "красотки" попытаются в дамской комнате разборку учинить с потенциальной конкуренткой.

– И это город, где ничего не случается, - задумчиво протянула Ника, прикидывая, кого из своих местных знакомых она может пригласить в "Онего".
– Хорошо, Роман Павлович, я учту. А что, вы дадите ход анонимному письму? Вообще-то письма без подписи принимать всерьез не стоит. Если человек хочет восстановить справедливость и уверен в своей правоте - почему он не придет открыто и не даст показания, как положено? А если он скрывает свою фамилию и даже побоялся зайти в отделение, чтобы отдать письмо дежурному, можно ли ему верить? Что, если это какой-нибудь парень, который пытался поухаживать за дочерью Кротова, получил атанде и решил насолить ей за это?

– Хорошего же вы мнения о мужчинах.

– По работе насмотрелась. Вы не представляете, до чего может докатиться иной парень, желая "поучить бабу жизни" за отказ или игнор. Надпись в подворотне или парадном "Ирка всем дает" с телефоном девушки - это еще цветочки.

– Это у вас в Питере больше возможностей получать информацию исключительно по официальным каналам и законным путем, - развел руками Роман Павлович, - а нам приходится использовать любой источник и любую инфу проверять. И эту, конечно, проверим, тем более, что у Анжелы Кротовой не лучшая репутация в городе, на пепиньерку из Смольного она не похожа. В отрочестве на учете в детской комнате стояла за драки со сверстниками, правда, дралась с теми, кто облагал данью младших школьников, сколотила компанию таких же борцов за справедливость, и у них с "рэкетирами" чуть до стенки на стенку не дошло. То облила краской витрину парикмахерской, где сожгли краской волосы ее подруге и не компенсировали ущерб. Сейчас, вроде, угомонилась - работает дояркой на семейной ферме, собирается замуж за одного питерского курсантика, когда он доучится. Говорят, он с ней познакомился, когда к крестной сюда на каникулы приезжал в прошлом году, и в конце лета они и обручились. Мы только перекрестились: одной докукой вроде меньше стало. Но иногда может где-нибудь поскандалить, права покачать, правду-матку в глаза рубануть. И несколько раз ее в "Онего" видели с друзьями; свечку не держал, не могу сказать, насколько далеко их веселье заходит, но Анжела далеко не тихоня-скромница. Вот я и решил проверить этот сигнал. Так вот, Вероника Викторовна, мы, как тот поэт, "изводим, единого слова ради, тысячу тонн словесной руды". Много чего приходится переворошить, чтобы опять не намылили шею за низкую раскрываемость или очередной "висяк".

Он отставил чашку и негромко спросил:

– Вероника Викторовна, а когда и при каких обстоятельствах вы видели "гостей города"? Когда я заговорил о ладожских коллекторах, вы как будто хотели что-то сказать, но раздумали, и я предположил, что вы уже знаете то, о чем я вам рассказываю.

"Вот, что значит - прирожденный следователь, с первого взгляда все подмечает", - Вероника поведала майору о машинах напротив "Монрепо" и о парнях, покупающих пиво в "стекляшке" неподалеку.

– По вашим описаниям, это они и есть, - майор побарабанил пальцами по столу.
– Ох, чувствую я, что с этими выборами мэра мы скучать не будем. Сейчас конкуренты друг друга не стреляют и не взрывают, хитрее стали действовать, но нам от этого легче не будет.

Вероника промолчала о том, что ей пообещал Виктор: больше ее парни с пивом не побеспокоят. Вслух ответила:

– Да, раньше разборки устраивали только между собой, а сейчас все чаще страдают случайные люди, на свою беду оказавшиеся в радиусе действия многоходовой комбинации.

– Будьте осторожны, Вероника Викторовна, - посоветовал еще раз Роман Павлович, - мы не знаем, кто и зачем расхаживает возле Монрепо", но на всякий случай - осторожность и еще раз осторожность.

"А то нам потом по шапке дадут, если ты во что-то вляпаешься", - промелькнуло в его взгляде.

– Спасибо, Роман Павлович. Осторожной, конечно, буду, я всегда об этом помню. А сейчас, если можно, я бы хотела еще побеседовать с патрульными, которые выезжали в парк...

*

Выйдя из полиции, Вероника снова очутилась под мелким косым дождем и достала из сумки плотно скрученный клеенчатый плащ. Купленный в переходе у Парка Победы за 200 рублей, он уже второй год верой и правдой служил хозяйке. Брать в Краснопехотское раритетный зонтик девушка не захотела - лишняя тяжесть, а плащ почти ничего не весил и занимал в сумке совсем мало места.

Вероника натянула капюшон, застегнула кнопки и не спеша зашагала по опустевшей улице, планируя дальнейшие ходы и обдумывая, с кем она пойдет в "Онего", если понадобится искать информацию и там. А сейчас она должна съездить на ферму Кротова, - Вероника посмотрела на часы. Время еще подходящее для визитов.

Она достала смартфон.

Синий "форд" Николая подкатил к универмагу через 15 минут.

– Ваш персональный таксист, - пошутил Николай, перегнувшись через спинку, чтобы открыть для Вероники заднюю дверь.
– Куда едем?