Город и его ненадежные стены

И принялась поспешно стягивать халат, чтобы добраться до собственной руки. Прежде чем начать обследование пришлось некоторое время приводить мысли и эмоции в порядок, успокаивать дыхание. Это было очень сложно. Потом, когда все было сделано, Татуми принялась изучать свой пульс и потоки.

Ничего необычного, все как всегда. Татуми знала все свои особенности и даже в какой-то момент подумала, что пошла по ложному следу. Как вдруг увидела на одном из уровней какой-то след от воздействия.

От внешнего воздействия.

Татуми даже перестала дышать. Как так получилась? Она даже не ощутила этого. Но удивление стало еще больше, когда в этом следе она нашла фон, который мог принадлежать только одному человеку.

Акиро.

Он каким-то невероятным образом воздействовал на нее ментально, заставив поверить в то, что он сдал анализы.

Ошибок быть не могло. Татуми проверила все несколько раз. И все результаты были идентичны и показывали одно — у Акиро есть особый внутренний дар, обладать которым могут только Избранные…

Глава 20

Весь день мы были заняты передачей. Пришлось поговорить с Исао и объяснить ему, что я не могу сейчас ему помогать с освещением, так как занимаюсь проектом. Парень, хоть поворчал для приличия, но согласился прикрыть меня. Правда, запросил за помощь коробку сладостей моти.

Но на самом деле он и так всё понимал. Да и радовался за меня. По нему это было видно.

Однако не только от Исао требовалась секретность. А здесь, в студии телевидения, этого сделать очень сложно — в этом я убедился не раз. Я поделился своими мыслями с Хайнако, спросив как нам провернуть все в секретности. Девушка на удивление быстро придумала блестящий вариант.

— Детская студия! Можно там, — предложила Хайнако.

— Что еще за детская студия? — не понял я.

— Там снимают детские программы. Наши туда практически никогда не заходят, скучно там, как на кладбище слонов. Там можно все в секретности отснять. Да и сама студия по габаритам похожа на ту, в которой будем снимать.

— Отлично! — обрадовался я. Пойдем туда!

Первым делом мы прогнали несколько выходов, отрепетировали вступление музыкантов, перебивку на части передачи и коду, отработали несколько технических моментов. К концу дня вымотались невероятно, но были довольны проделанной работой. Мне хотелось прогнать все еще раз, но увидев усталый вид Хайнако и музыкантов, я сказал всем идти домой и отдыхать.

— Завтра тоже будет тяжелый день, — произнес я, с замиранием сердца думая о том, как пройдут съемки.

Мы тепло попрощались и пошли по домам.

Вечер в Токио — это яркая симфония света, звуков и эмоций. С наступлением сумерек город будто оживает, обретая новое лицо, полное магии и динамики. Небо окрашивается в теплые оттенки оранжевого и розового, которые медленно уступают место глубокому индиго. На горизонте размытые силуэты высотных зданий Токио превращаются в четкие светящиеся башни, подчеркивая величие мегаполиса.

На улицах зажигаются неоновые вывески, окрашивая асфальт и стены домов в яркие оттенки пурпурного, голубого и зеленого. Кварталы Сибуи и Синдзюку сияют как драгоценные камни, притягивая толпы людей, которые снуют по пешеходным переходам и узким улочкам, наполненным шумом оживленного разговора, смеха, рекламы и запахом уличной еды.

Но стоит отойти чуть в сторону, как весь этот гам затихает. В моем районе даже света нет — фонари не светили. И только возле входа в дом горела одиноко лампочка, по которой только и можно было сориентироваться.

Уже зайдя внутрь, я решил позвонить Момо. В квартире делать этого не хотелось, чтобы никого не разбудить. Я хотел услышать голос девушки, а заодно и уточнить по поводу завтрашней съемки. К тому же только сейчас, поздней ночью, Момо была свободна.

— Акиро! — едва раздался первый гудок, как девушка ответила. — Рада тебя слышать!

— И я рад, Момо, — немного смущенно ответил я. — Хотел узнать как у тебя дела.

— У меня все хорошо. До сих пор вспоминаю нашу встречу в Зеленом парке. Это было так мило и незабываемо. Я бы с радостью повторила!

— Правда? — улыбнулся я. — Я только за! — собравшись с мыслями вспомнил что звоню не только из-за этого: — Я еще хотел заодно узнать насчет завтрашней съемки передачи. Знаешь, мне до сих пор не вериться, что у меня на передаче будет сама Момо Ямаха!

— А что тут такого необычного? — игривым тоном спросила девушка. — Мало ли девушек в Японии с именем Момо?

— А Момо Ямаха, подающая надежды молодая звезда поп-сцены — одна! — ответил я.

Девушка звонко рассмеялась.

— Ты наглый льстец!

— Истинная правда!

— Ладно, будем считать что так. А насчет съемки не переживай. Я переговорила со своим продюсером, мы завтра выделили «окно» для съемок, я буду на студии заранее.

— Отлично! Тогда буду ждать нашей с тобой встречи, — произнёс я.

— Я тоже!

Это было мило и тепло. Мы попрощались и я, словно окрыленный, полетел к своему жилищу.

Однако черная тень, похожая на коршуна, перехватила меня.

— Акиро, дорогой! — проскрежетала Гушикен, стараясь придать голосу миловидные нотки. Получилось так себе.

— Доброй ночи, госпожа Гушикен, — сморщился я. Разговаривать с ней у меня не было никакого желания. — Если вы опять за фотографиями, то я категорично говорю вам, что…

— Акиро, ну что ты такой злой? Не нужны мне никакие фотографии, я поняла что тебе это неприятно и больше не буду так делать.

— Потому что сделали запас, когда нафотали меня ночью? — едко заметил я.

— Я же просто хотела узнать как у тебя дела. Ты слышал про синдром внезапной смерти во сне? Я вот переживаю за тебя!

— У меня все нормально, спасибо, — поспешно ответил я, желая как можно скорее попасть к себе в дом.

Но Гушикен и не думала меня отпускать. Она перегородила собой входную дверь, промурчала:

— Акиро, ну не злись. Я ведь просто хотела немного подзаработать. Ты ведь не платишь мне за аренду…

— Но это не оправдание того, что вы продаете мои фотографии без моего ведома! И не только фотографии! Скоро у меня будет зарплата и я вам обязательно заплачу. А сейчас я устал и мне бы хотелось…