Город и его ненадежные стены

А потом он вдруг почувствовал, что пьян. И Гушикен тоже была пьяна, потому что смеялась на каждую его глупую шутку так громко, что невольно привлекала недоуменные взгляды официантов. И Кичиро решил, что пора уходить, причем по английский, пока ничего такого не случилось, за что будет утром мучительно стыдно. Под предлогом освежиться, он вышел в туалет. Умылся там, потом по стеночке незаметно прошмыгнул ко входу и выскочил на улицу.

Как добрался домой, понятия не имел. Но оказался в собственной кровати и это радовало.

Вчера с горя он дал лишку. Но на то был повод. Гушикен дала очень ценную, а оттого и горькую информацию. Акиро готовит собственную передачу. И как только смог все в тайне удержать? Это же ведь репетиции, студия, свет, камеры. Впрочем, если у этого Акиро в помощница Хайнако, то ничего удивительного. Способная девочка. Может организовать все так, что никто не узнает. Эх, зря к ней придирался все время.И как только смог все в тайне удержать? Это же ведь репетиции, студия, свет, камеры. Впрочем, если у этого Акиро в помощница Хайнако, то ничего удивительного. Способная девочка. Может организовать все так, что никто не узнает. Эх, зря к ней придирался все время.

Однако долго горевать Датэ не стал. Он был опытен и потому знал — за свое место под солнцем нужно биться до конца. И сейчас, мучимый от похмелья и головной боли, он все же был полон решимости не дать Акиро снять свою передачу.

Кичиро знал, что программу не сразу пустят в эфир. Сначала он должен сделать пилотный выпуск. Его прогонят через все руководство. И только если выпуск понравится начальству, его утвердят и разрешат пустить на экраны, попутно заключив договор на выпуск еще на несколько программ. А значит, у Датэ есть еще много шансов помешать Акиро выпустить пилот.

Кичиро поднялся с кровати, пошатнулся — голова после вчерашнего болела изрядно. Поэтому первым делом он направился в ванную и принял прохладный душ. Кое-как придя в себя, Датэ оделся. Хмуро глянул в зеркало, будто недовольный тем то отражалось.

— И ничего, еще не старый, — проворчал он, пригладил припорошенные благородной сединой волосы. — Еще поборемся!

Повертевшись перед зеркалом и убедившись что он весьма ничего, направился на работу.

Настала пора действовать.

Несмотря на остатки похмелья, Датэ в приподнятом настроении добрался до работы. Уже заходя в лифт, встретил Вакедо. Тот снова был наряжен в какой-то нелепый наряд. Придержав ему дверь, позволил войти. И как только лифт тронулся, вдруг решил взять быка за рога.

— Господин Вакедо, я хотел с вами серьезно поговорить.

— Поговорить? О чем? — обернулся тот.

Датэ понимал, что без одобрения начальника ничего бы этого не было. Ну не может Акиро просто так сам по себе взять и начать снимать передачу. Должно быть согласование как минимум с Вакедо. И коль программа снимается, то тот дал одобрение. И поэтому сейчас к Вакедо у него сформировалось холодное отрешение, которое вот-вот готово было переродиться в откровенную неприязнь. Этот болван совсем в последнее время сошел с ума. Чего только одни его шмотки стоят! Да и черт бы с ними, если бы начальник не начал чудить и непосредственно на своем рабочем месте.

— О будущем. О нашем с вами будущем.

Вакедо недоуменно глянул на Датэ.

— Кичиро, что вы имеете ввиду?

— Господин Вакедо, пока нас никто не видит, давайте будем откровенны друг с другом?

— Давайте, — растерянно ответил тот.

— Я очень долго работаю на вас, работаю на совесть и ко мне не было никогда замечаний.

— Верно, не было, — кивнул Вакедо. — Только я не понимаю к чему вы ведете.

— Я веду к тому, что вы не цените этого. Ваше отношение к работникам, особенно к тем, кто действительно важен для телекомпании, весьма спорно. Вместо того, чтобы поощрять их, вы делаете весьма спорные вещи.

— Это какие же?

— Разве вы не понимаете? — холодно усмехнулся Датэ. — Ну хорошо, я скажу открыто.

Он выждал паузу, а потом произнес:

— Акиро.

— Акиро? А что Акиро? — не понял Вакедо.

— Вы даете ему такой шанс и возможность стать ведущим новой программы. Не слишком ли много чести для него? К тому же он даже не профессиональный журналист, простой осветитель!

— Какой шанс и какая возможность? — удивленно спросил Вакедо.

— Он проходит отбор на роль ведущего в программу…

— Отбор? Боюсь вы немного напутали. Это не лотерея и не проверка, господин Датэ. Акиро не нужно проходить отбор, он уже утвержден на должность ведущего. Вот и все.

Датэ удивленно раскрыл рот.

— Не знаю откуда вы узнали про это, ведь проект пока секретный. Но я приказываю вам не распространяться от этом больше ни с кем.

И не успел Датэ ответить хоть что-то, как дверь лифта открылась и Вакедо вышел, оставляя его наедине с не самыми светлыми мыслями.

* * *

Это день настал. Съемки. Моей. Собственной. Передачи.

Сказать, что я волновался — ничего не сказать. Я понимал, что у меня нет шанса на ошибку, все должно быть идеально, потому что первый выпуск покажут президенту компании. И именно он даст заключение — предоставить передаче зеленый свет и пустить в эфир, или положить на полку и забыть. Ну а мне вновь вернуться к основной работе осветителя и забыть обо всех амбициях. Я хотел, чтобы сыграл все же первый вариант. Потому нервничал, суетился и бегал, как ужаленный.

Хайнако, проходившая мимо, прекрасно считала мои эмоции, остановила меня, сказала успокоиться. Спасибо ей конечно, но это помогло слабо. И только когда сходил в столовую и выпил чая, то немного пришел в себя. До времени съемок оставалось еще пару часов, но музыканты уже все собрались, и собравшись в уголочке студии, тихо репетировали. Было видно, что они уже успели сдружиться и сейчас получали искреннее удовольствие, музицируя. Рядом с ними, на задних лапках танцевал Томагавк — собачка Йоши.

Глядя на них, я окончательно успокоился. Отчего-то пришло осознание, что все будет нормально.

Однако Хайнако, вдруг появившаяся в студии, выбила шаткое равновесие подо мной.

— Акиро! — выдохнула она, округлив глаза.

— Что-то случилось? — насторожено спросил я.

— Случилось, — кивнула та. — Я сценарий не могу нигде найти.

— Положила наверное куда-то, — отмахнулся я.

— Я не кладу такие важные документы «куда-то»! — с обидой в голосе произнесла Хайнако. — Он лежал у меня на полке, а теперь там его нет. А в этом сценарии все диалоги! Мы его писали четыре дня! Каждую фразу оттачивали до идеала.