Город и его ненадежные стены

— Я готов, — произнес я, открыв глаза.

Преображение мое заметил оператор и несколько смутился.

— Ну… хорошо, давай попробуем.

— Где гость?

— Он в третьей студии.

— Пошли.

Я махнул оператору и быстрым шагом направился к двери.

— Акиро, стой! — окликнул меня оператор.

— Ну что еще?

— Ты бы хотя бы робу снял свою, да в костюмерную заглянул, — он кивнул на мою одежду. — Чтобы в кадре выглядеть как настоящий журналист.

Я глянул на себя и только сейчас понял, что собираюсь брать интервью в рабочей одежде.

* * *

Решить проблему с одеждой удалось скоро. Мы зашли в костюмерную, и я стащил первый попавшийся черный пиджак, идеально подошедший мне. С новой одеждой я ощутил еще большую уверенность. Я теперь ощущал себя журналистом на девяносто девять процентов.

Третья студия располагалась этажом ниже. Была она необычной. Высокие окна, затемненные бархатными шторами, впускали мягкий свет, освещая потемневшие от времени рабочие столы. В углу стоял старинный граммофон с растрескавшейся трубой. На стенах висели черно-белые фотографии с отблесками прошедшей эпохи. Повсюду висел старинный реквизит — подсвечники, лампы.

— А что за передача? — шепнул я оператору. — «Пыль истории»?

— Почти. «Страницы истории».

Я тяжело вздохнул. Ну и скука! Кто вообще у них тут креативный директор? Или он давно умер, и его засушили между этими самыми страницами истории, как прошлогодний лист?

Я прошел дальше.

— Вы кто? — остановила меня девушка.

Изящный силуэт незнакомки невольно привлек внимание. Длинные черные волосы были гладко уложены в аккуратный пучок на затылке, лишь несколько прядей выбивались, мягко обрамляя лицо. В чертах лица читается спокойная сосредоточенность. Миндалевидные глаза, оттененные легкими тенями, смотрели пристально, отслеживая каждый момент съемочного процесса.

Строгий темный пиджак и прямая юбка подсказали мне, что девушка эта не последний тут, на съемочной площадке, человек.

— Журналист, — ответил я, ни секунды не колеблясь. — Интервью у Йоши брать буду.

Девушка растерялась, принялась листать бумажки.

— Как ваша фамилия? Я что-то не видела в списках замену.

— Хайнако, — отвлек ее оператор. — Это Акиро. Его прислал Вакедо-сама, чтобы он взял интервью у Йоши.

Девушка удивленно посмотрела на парня, потом перевела взгляд на меня.

— Он? Но меня никто не предупреждал!

— Гэндзи заболел, — сказал оператор. — Вакедо-сама сказал, что вместо него будет Акиро.

— Х-м… — задумчиво протянула девушка. — Ладно, готовьтесь.

И ушла.

— Это кто? — тихонько спросил я оператора, провожая девушку взглядом, особенно остановившись на ее бедрах.

— Хайнако, помощница режиссера. Отвечает за весь съемочный процесс передачи.

Мы двинули дальше. На съемочной площадке суетились люди — осветители, среди которых я увидел уже знакомого мне Исао, помощники, звукачи. Все были заняты своим делом. А в глубине студии, у огромного рабочего стола, сидел степенный господин преклонных лет — тот самый Йоши.

Приблизившись, я смог рассмотреть его лучше. Старик, закутанный в шерстяной кардиган, с белоснежной бородой и задумчивыми глазами, напоминал мудрого деда из фильмов про самураев. В его руках лежала толстая книга в кожаном переплете. Йоши сосредоточенно читал.

«Важный дядька», — понял я. Громко произнес:

— Добрый день, уважаемый господин!

Йоши медленно поднял глаза, внимательно разглядывая меня, с некоторым пренебрежением.

— И вам добрый день, молодой человек, — проскрипел он, закрыв книгу.

— Начнем интервью Йоши-сан? — предложил я.

— Это вы-то его у меня брать будете? — с надменностью спросил он, ухмыльнувшись.

— А почему бы и нет? Или вас что-то не устраивает?

— Сколько вам лет? — спросил старик, примериваясь взглядом.

— А вам зачем?

— В моем возрасте такие молодые люди не то, что в студию не заходили, им туалеты не разрешали чистить на телевидении.

— А кто же тогда их чистил?

— Что?

— Ну вы говорите, что даже не разрешали чистить туалеты. А кто тогда их чистил? Сами журналисты?

Старик выпучил глаза.

— Какая неслыханная наглость!

— Мне просто любопытно, — пожал я плечами.

— Журналист должен быть опытным! Перед тем, как взять в руки микрофон, он должен множество лет оттачивать свое мастерство.

«Ну ты, я вижу, отточил к своим сединам только собственный язык! — подумал я, поглядывая на старика. — Теперь понятно, почему журналист, который должен был брать у тебя интервью, вдруг внезапно заболел».

— А сейчас сплошные задиристые дерзкие… молокососы! — последнее слово он сказал так, будто погладил мерзкого слизняка, с отвращением.

Я тяжело вздохнул, едва сдерживаясь. Гость вредный попался, но нужно держаться, чтобы не нарваться на еще большие неприятности. А дед только начал показывать свой непростой характер.

— Как же у вас тут жарко! — Йоши принялся театрально обмахивать себя.

— Так может снимите теплую одежду? — предложил я, кивая на кардиган.

— Это такой у вас тут в студии уровень обслуживания гостей? — повысив голос, произнес Йоши.

К нам подошла Хайнако.

— Что случилось?

— Гостю жарко, — буркнул я.

— У нас работает кондиционер.

— Мне все равно жарко!

— Ну… давайте дверь откроем в студию, чтобы был приток свежего воздуха?

— Хорошо, — кивнул старик с таким выражением лица, словно делал нам огромное одолжение.

Учитель культурологии в театральном училище увлекался японской культурой и их нескладными трёхстишиями. Видимо во мне активизировались какие-то скрытые резервы памяти, потому как я на память продекламировал:

О нет, готовых

Я для тебя сравнений не найду,

Трехдневный месяц!

Выдержав паузу, повторил вопрос:

— А вы готовы к интервью?

Старик поджал губы, смерил меня взглядом.

— Нечасто встретишь тех, кто помнит имя Басё. — задумчиво произнёс он. — Затем, едва заметно качнув головой, произнёс:

— Готов, — тряхнув щеками, ответил старик.

Я сделал вздох. И начал играть свою роль.

* * *