Город Иллюзий

— Хранилище недалеко, — сказала она.

Он последовал за ней через короткий лабиринт светящихся зеленых туннелей, пока они не достигли ее тайного убежища. Один взгляд внутрь комнаты убедил ее, что ее самые ценные сокровища остались нетронутыми.

Элиас осмотрел аккуратно разложенные артефакты и реликвии. — Хм.

— Я знаю, — сказала она. — Это больше похоже на магазин подержанных вещей.

Она прекрасно понимала, что коллекция не слишком впечатляет. На одной стороне комнаты было расположено множество преимущественно любительских картин, скульптур и других произведений искусства. На полках в центре стоял пестрый ассортимент предметов: от старых книг и антикварных ламп до рваных стеганых одеял.

В дальнем конце комнаты стояла пара продавленных кроватей, на одной из которых лежал потертый матрас. Были и другие предметы мебели для спальни — деревянный комод и шкаф.

Ее коллекция зеркал занимала длинную стену комнаты.

Элиас медленно прошел через комнату. Она чувствовала энергетический сдвиг в атмосфере и знала, что он открыл свои чувства.

— Ничто из этого не соблазнит обычного вора, — сказал он. Он коснулся пожелтевшего абажура лампы. — Поэтому я предполагаю, что эти вещи имеют для тебя очень личное значение.

— У них всех есть одна общая черта, — сказала она. — Каждый предмет когда-то принадлежал или — в случае с произведением искусства — был создан кем-то, обладающим моим талантом.

— Сноходцы.

— Да. Некоторые предметы новые. Некоторые относятся к первому поколению. Очевидно, этот талант существовал, по крайней мере в скрытой форме, у некоторых колонистов.

Элиас остановился перед одной из картин. Как и в других произведениях искусства, в стиле и таланте художника не было ничего особенного. Но в этой сюрреалистической сцене была тревожная напряженность — странный городской пейзаж, освещенный причудливыми оттенками синего, серого и ультрафиолета.

Элиас перешел к другой картинке. Сюжет тоже был сюрреалистичен, но местом действия были старые руины Древних. Ханна скрестила руки.

— Энергия, вложенная в картины и остальные вещи в этой комнате, заставляет меня думать, что все они были созданы людьми, которые пытались запечатлеть свой опыт хождения во сне, — сказала она.

Элиас встретился с ней взглядом. — Это твоя личная исследовательская коллекция, не так ли?

— Он понял, — подумала она. Это подняло ей настроение.

Она коснулась своего ожерелья под пуловером. — Я надеюсь, что рано или поздно я наткнусь на предмет или произведение искусства, которое даст мне еще один ключ к разгадке моих предков.

— Ты нашла что-нибудь, кроме ожерелья?

— Нет, но новый специалист по генеалогии, которого я наняла, доктор Уилкокс, считает, что если он получит полный парапсихологический профиль, это укажет ему правильное направление. По его словам, это всего лишь вопрос времени.

Элиас задумчиво оглядел помещение. Затем он повернулся к ней.

— Ты уверена, что не рассказывала Уилкоксу или Барнетту о своем ожерелье.

— Нет, точно нет. Не хотела рисковать.

Элиас кивнул. — Логично. А как насчет Полуночного карнавала? Ты говорила о нем кому-нибудь из них?

— Никто, кроме тебя и теток, не знает об ожерелье и Карнавале. Я никому не говорила, что подала заявку на определенный сектор Подземного мира. Однако, как только я заключу сделку с Аркейном, я расскажу Уилкоксу об ожерелье. Я уверена, он сочтет это важным.

— Иск становится общедоступной информацией после его подачи, — заметил Элиас.

— Да, но описание сводится к набору координат, определяющих сектор. В формах нет ничего, что описывало бы то, что я там нашла. Да и кому придет в голову искать поданный мной иск? Ежегодно подаются тысячи исков. Подавляющее большинство пустышки. Очень немногие частники разбогатели в Подземном мире. Крупные компании, такие как Копперсмит, контролируют действительно горячие точки.

— Логично. К слову о горячем, нам уже пора. — Элиас в последний раз оглядел комнату и подошел к ней. — Готова?

— Да.

— Ты уверена?

Она сузила глаза. Что бы он ни увидел в выражении ее лица, должно быть, это его удовлетворило.

— Пошли, — сказал он.

Они вернулись в ее магазин, в выставочный зал. Элиас еще раз огляделся, пока они шли.

— Я именно это имел в виду, ты же знаешь, — сказал он. — После того, как мы спасем команду, я позабочусь о том, чтобы мы нашли парня, который ворвался сюда. Безопасники Копперсмит очень, очень хороши в подобных вещах.

— Хорошо, — сказала она. — Спасибо. Если ты найдешь этого парня, мы в расчете.

— Нет, тебе заплатят по договоренности, — сказал Элиас. — Контракт есть контракт.

Она кинула на него взгляд искоса. — Я не хочу никаких услуг от тебя и твоей компании, Элиас.

— Найти парня, который ворвался в дом, не одолжение. Считай это свадебным подарком.

Глава 11

Звонок в заднюю дверь магазина прозвучал как раз в тот момент, когда Ханна и Элиас собирались выйти через парадную дверь.

Бзззз Бзззз Бзззз Бззз.

Вирджил усмехнулся. Ханна остановилась.

— Одну секунду, — сказала она. — Это позывной Бегунка. Мне нужно открыть.

Она бросила рюкзак и спальный мешок у входной двери и двинулась сквозь хаос торгового зала. Она вошла в заднюю комнату.

Кто бы ни разнес это место, очевидно, он наткнулся на стену в этой комнате. Она была настолько забита коробками, ящиками и картонной тарой, набитыми антиквариатом и предметами коллекционирования, что даже самый решительный грабитель был бы вынужден отказаться от попытки ее обыскать. Судя по пси-отпечаткам на полу, злоумышленник открыл несколько ящиков, а затем сдался. Подавляющее большинство коробок и ящиков были запечатаны.

Она открыла заднюю дверь и увидела Бегунка. Ему было всего девятнадцать, а выглядел он на все сорок с узким лицом с острыми чертами. Его звали Бенджамин Свифт, но на улицах он был Бегунком. Он был охотником с обычным сверхъестественным ночным зрением и скоростью. В более совершенном мире его бы пригласили присоединиться к элитному Федеральному бюро пси-расследований, полицейскому управлению большого города или частной охранной фирме.

Но Бегунок оказался на улице в раннем возрасте. В юные годы он выполнял поручения различных темных личностей в Темной Зоне. В результате у него осталось темное прошлое, которое было слишком сомнительным для ФБПР или любого другого высококлассного правоохранительного органа.