Город из воды и песка

— Вроде того. Да.

— Так и чего хочет-то?

— А шут его знает. Если б я знал — работал бы волшебником, а не тут вот у вас… размещал облигации.

— Ну свадьба-то в силе опять? Или как?

— Или как, Галя. Отличное определение всем нашим отношениям.

— Ничего не понятно. Ну ладно… Так пойди подойди к нему.

— Боюсь, зараза, смотается. Он пугливый у меня.

— Что, мне подойти?

— И что скажешь?

— Ну скажи, что сказать.

— Да я и сам не знаю.

— Господи, до чего ж вы, геи, странные, — пожала Галка плечами.

— И не говори вообще, — согласился Войнов.

На улицу он всё же вышел. И, как и предполагал, почти сразу услышал, как машина заводится. Ему и смотреть не надо было, чтобы понять, какая именно. Войнов чуть отошёл от крыльца, сделал вид, что по телефону треплется. Идиотизм сущий! Бред сивого мерина! Он походил туда-сюда, на Сашину тачку особо не смотрел. Так, вскользь только если. Будто не заметил, не понял ничего. Но как бы там ни было — Саша сорвался и умчался всё-таки. Блядь! Блядь! Блядь! Ебанина грёбаная! Если бы у Войнова была рыбка золотая и если б ему можно было загадывать желания — ему и одного было бы достаточно, — он бы задумал, чтобы Санечка хернёй перестал маяться, а просто набрался смелости и всё рассказал. Не самое, наверное, умное желание. Зато самое сокровенное. Войнов не особенно-то и расстроился из-за Сашиного побега. Куда уж больше? Ну правда же. Надо ему как-то обдумать всё, на свежую голову.

* * *

Поздно вечером позвонил Вольф. Как и обещал. Ох уж эта немецкая правильность! Не подкачала и тут — полезная всё же опция. Сказал:

— У меня всё отлично. Я у Тео. Можешь спать идти.

— Супер! Чем вы занимаетесь?

— А будешь завидовать? — хохотнул Вольф.

— Интригуешь. Вольф, говори давай!

— У Тео свечки здесь везде. И красиво очень. Пахнет чем-то здорово. Мадера и ванна ещё. Мадеру, говорит, ему приятель передал из Португалии. Тео ждал случая, чтобы открыть её.

— Фак, Вольфи! Можно я правда чуток позавидую?

Войнов услышал голос Тео, в приближении.

— Who you talkin' to?

— It’s Nick, — объяснил Вольф Тео.

— Oh, say him hello! — передал «привет» Тео. — Don’t you speak German, please. I can’t get a thing, doce! — рассмеялся Тео. — How are you doin', Nick?!

— Not bad! Hey! — поприветствовал Тео, в свою очередь, Войнов. — Well, guys, have a good time tonight! See ya!

— Bye-e! ? — на два голоса отозвались Вольф и Тео.

Войнов положил трубку. Подумал — счастливые. Так здорово! А его-то счастье совсем не торопится. Слишком оно уж какое-то сложное…

* * *

Утром на свежую голову Войнов в самом деле кое-что придумал. По дороге на работу. Ну а что ещё делать в пробках? Только подобные вещи и обмозговывать.

Если Саша опять появится, нужно его будет как-то поймать. Вот как ловят в силки дичь, так и Санечку надо. А нет другого выхода. На этот случай на работе как раз имелся запасной выход. И получалось, что идти к Сашиной машине Войнову надо было как бы сзади, с другой стороны. Единственное преимущество у этого, прямо скажем, не шибко тонкого плана было в эффекте неожиданности. Если Саша его не заметит — Войнов успеет до него добраться и перехватить (оба окна у Саши были открыты, это Войнов накануне отметил). В общем, Войнову бы только долететь, добежать, домчаться — а там уж дело техники.

Пятница (а это снова была пятница!) - и Войнов уже даже не понимал, хорошо это или плохо. Где же его эта в мозгах засевшая Friday, I’m in love? ? Ну где, э-эх, где же оно, обещанное?

Работать было сложно. Ещё б не сложно, когда тут только о личной жизни, которой нет ни фига, непрерывно думаешь! Но Войнов мужественно преодолевал. Вот примерно до шести вечера и превозмогал. А потом — ожидаемо появился Санечка (вот ведь баклан, а?!) на ожидаемом каршеринге. Просто машинка чуть изменилась — такая же полосатая, но теперь кроссовер. Войнову только и делать осталось, что снова подглядывать сквозь опущенные жалюзи. Детективное, блин, агентство «Лунный свет»! Пиздец ваще, господи! Рукалицо!

К семи — половине восьмого большая часть народа из офиса по домам рассосалась. К этому времени Войнов уже не мог рассуждать здраво. Адреналина было чересчур много. И это доканывало.

Войнов подловил момент, когда выходили девчонки из статистики, всегда шумные. Он рассчитывал, что Сашино внимание будет на них сосредоточено, когда те на выходе появятся. А сам он тем временем с другого входа подберётся. Если бы кто сказал Войнову пару недель назад, что он вот так красться будет по парковке собственного офиса, задами, прячась за другими машинами, боясь вздохнуть лишний раз — он бы послал, не раздумывая. Ну правда! Идиотизм же какой-то! А вот теперь он крался, и не дышал, и молился только, чтобы Саша его не заметил. И чтобы дёрнуться не успел. И чтобы окна не успел поднять. И чтобы, чтобы… чтобы — да просто чтобы всё получилось! Ну пожалуйста, Господи!

Всё так на адреналине и вышло: Войнов добежал незамеченным, пригнулся сбоку от машины и потом мигом развернулся, пружиной. Успел в открытое окно просунуться, схватить Сашу за куртку, даже зажать ему рот зачем-то. Хотя Саша и не пискнул — от неожиданности и ужаса. С него слетели очки, и Войнов теперь первый раз видел его глаза: огромные, испуганные, такие красивые, серо-зелёные с тёмной радужкой.

— Это я, — задыхался и глотал слова Войнов, всё ещё прижимая Сашу — видно было, что обездвиженного, сокрушённого паникой. — Это я, Саня, Санечка. Тише. Всё хорошо. Открой мне, пожалуйста. Мне так неудобно очень. Открой, Саш, прошу тебя.

Саша разблокировал двери. Тоже, наверное, от неожиданности. Войнов только тогда Сашу отпустил, когда его самого дверцей толкнуло. Войнов дверь потянул, открыл на полную и на колени перед машиной, перед Сашей бросился. Как был во всём своём офисно-маскарадном, так и кинулся. Уткнулся в Сашину эту куртку-ветровку дурацкую, руками обхватил, как смог, как получилось.

— Саш, тебе сейчас мне всё рассказать придётся. Бежать дальше некуда. Сейчас или никогда, слышишь? Саня? — умолял его Войнов.

Саша молчал, только дышал шумно и вздрагивал. Войнов ждал, так и застыв, приклеившись щекой к его куртке. Внезапно почувствовал, как ему на голову несмело легла ладонь Сашина.

— Я знаю…

— Можно я тогда рядом сяду? — спросил Войнов. — На пассажирское?

— Угу… Конечно…

Войнов поднялся с земли, отряхнул коленки, инстинктивно, а не из аккуратности. Обошёл машину и залез на пассажирское.

Если бы он мог, конечно, он бы и вовсе не смотрел на Сашу, на Санечку. Ведь не дурак же! Понимал, как Саше сейчас тяжело, как нервно. Но Саша был такой родной, такой близкий, красивый невозможно! Глаза у него какие! Самые потрясающие в мире! А губы? А щёки? А шея? А волосы? Господи, неужели Войнов всё это мог наконец видеть? Мог смотреть и впитывать, наслаждаться, боготворить, обожать, как и полагалось, как все влюблённые и делают — визуально, отмечать особенности кожи, строения лица, формы глаз, носа, бровей, изгиба губ, нежность щёк, россыпь родинок, взмахи ресниц. Боже, Господи! Неужели уже можно? Счастье какое неописуемое!

Войнов протянул руку, положил ладонь Саше на щёку, погладил большим пальцем кожу. Саша на мгновенье прикрыл глаза и прерывисто выдохнул.

— Я знаю, что тебе страшно. Мне тоже страшно, маленький. Что ты уйдёшь от меня. Что ты почему-то решишь опять, что мы не должны… Что ты, что я…

— Я не совсем здоров, Никит, — наконец решился Саша. — И это не самая приятная… болячка. Бывают разные степени… А у меня… у меня… всё было жёстко, в общем… И я не знаю, что и как дальше будет. Я надеюсь, что рецидива не случится. По крайней мере, в ближайшие годы. Но это, знаешь, как надеяться на то, что зимой мало снега выпадет или что он вообще не выпадет. Сейчас мне тоже как-то не очень… Опять пришлось ездить обследоваться, — Саша вздохнул. — Поэтому я пропадал на несколько дней.