Город сестёр

– Крупные прутся или так, мелочь.

– Мелочь. Даже топтунов нет. Наверно одни пустыши.

– Двадцать штук?

– Да. Где-то так. Ну, может тридцать.

Шило вытащил мачете из ножен, ловко крутанул в руке.

– Рубить придётся.

– Ты мне тут не геройствуй!
– Осадила Бабка.
– Гладиатор, блин!

– А что ты можешь предложить?
– Удивился Шило.

– Уходить надо. Засядем в гараже у Скорого, переждём.

Короткий предложил.

– Давайте подождём тут. Если ситуация серьёзная - постреляем пришёдших и уйдём через Осиновский. Всё равно работать не дадут.

– А что - в Улье может быть и несерьёзная ситуация?

– Ну, Бабка, ты не забывай, что и я, и Шило - мулы. Мы сильнее и быстрее даже жрунов. А уж справиться с толпой медлительных пустышей или прыгунов... Мне кажется Шило предложил неплохой вариант. И у нас есть знахарь.

Повернулся к Скорому.

– Скорый, ты на каком расстоянии можешь глушить.

– Не знаю. Примерно метров на тридцать. Не больше.

– А больше и не надо.

Пашка понял идею и взял боевое управление на себя.

– Тогда так. Собираем всех гостей в кучу. Например, у этих дверей. Витринное стекло они не пробьют?

– Нет. Они просто не понимают, что его можно пробить.

– Ну и отлично. Запускаем тварей по одной и работаем с каждой отдельно.

Шило заржал.

– Индивидуальный подход к клиентам! Гы-гы. Мне нравится. Чур, я у самой двери.

Скорый продолжил.

– Дверь отрывается наружу. Толкаем её. Несколько уродов врывается, остальные своей массой её снова захлопнут. Ну, я надеюсь на это... Короткий - на двери. Шило - на... э... порубочной операции. Я страхую. Женщины у того киоска с бижутерией. В случае чего - стреляют. Но это уж на совсем крайний случай. Приготовились.

– Наружную дверь надо открыть, - подсказал Короткий.

Шило легко оторвал трубу от турникета, вышел в тамбур и заклинил дверь в открытом положении.

Ждали минут десять. Наконец из-за кафе, и из-за гаража, вышла толпа полулюдей, облачённых в какое-то грязное, окровавленное тряпьё. Один толстый мужик шагал в роскошной, и видимо дорогущей шубе, которая сейчас представляла жалкое зрелище. Пашка спросил.

– А чего это они все без штанов?

Шило просветил.

– Так они же серут. Жрут и серут, жрут и серут. А штаны снять никто не догадывается. Вот они и сваливаются... О! Вон экземплярчик. Видишь?

Действительно. По тротуару брёл унылый бородач, у которого за одной ногой волочилось то, что когда-то было джинсами.

Скорый постучал по стеклу. Вся толпа замерла на секунду, и, увидев Пашку в холле универмага, бодро и сосредоточенно потопала ко входу в магазин.

Твари набились в тамбур. Те, что не вместились - толпились на улице у входа. Вся эта компания урчала и ухала уставившись на людей за стеклом. Те, что в тамбуре, прижимались к прозрачной стене и бестолково пытались её преодолеть, естественно безуспешно.

– Приготовились, - скомандовал Скорый и ударил подавляющим импульсом по нелюдям. Стая синхронно отшатнулась и замерла. Пашка почувствовал слабость и сел прямо на пол. Но скомандовал.

– Начали.

Короткий толкнул дверь. Первым в щель пролез тот самый мужик в шубе. Следом протиснулась высокая девица, одетая в один топик.

Короткий крякнул, и голова девки покатилась по полу. А Шило распластал шубнику черепушку надвое, забрызгав себя кровью и мозгами.

И пошло как по конвейеру. Очухавшийся Скорый оттаскивал трупы, и отпинывал головы, чтобы не болтались у рубщиков под ногами.

Тут подбежала Беда и, сказав - Дайте я! Дайте я хоть разок!
– Рубанула своим тесаком по башке протиснувшемуся в холл вялому, еле шевелящемуся, худющему мужику в дорогом пиджаке, белой когда-то рубашке и в галстуке. Но с голой задницей.

Шило рявкнул.

– Машка! Назад! Назад, я сказал!...

Беда отбежала к Бабке, которая стояла, опустив автомат, облокотившись на киоск, и с интересом наблюдала за побоищем.

Через пятнадцать минут хаканья бойцов, стука об пол отрубленных голов, шума падающих тел и натужного сопения Скорого, "клиенты" закончились.

Шило горько посетовал.

– Надо было хоть какие-то, блин, фартуки найти. Я весь устосался как свинья.

А вот Короткий, как ни странно, остался чистеньким. Ну, так.. Несколько капелек крови.

Бабка оглядела кучу трупов и пожалела.

– Ни одного с нормальными споровиками. Столько работы и ни капли прибыли.

И тут за гаражами грохнул выстрел.

– Опа. Что-то я отвлеклась. Так. Смотрю... Там, прямо у двери в дежурку, четыре твари кого-то рвут. Один вроде бы рубер. Точно рубер, но небольшой.

– Надо спасать, - вздохнул Скорый.
– На пепелаце выкатим за гараж, чуть дальше по дороге. Слышишь Бабка? За гараж не сворачивай. Встань так, чтобы можно было сразу, если что, уйти в сторону администрации. Пошли!

Они выбежали из торгового центра, заняли места, и багги, пролетев мимо Пашкиной конторы, затормозила метрах в двадцати.

Скорый сразу же долбанул из Корда в голову зверю, наседающему на одетого в разодранный броник... Кваза!

Остальные тоже выстрелили по разику. И, собственно, всё... операция длилась секунд двадцать.

Бабка развернулась, подкатила к месту побоища.

Когда Шило и Короткий стянули рубера с жертвы, открылась жуткая картина. Грудная клетка, разодранная когтями твари, прямо вместе с бронежилетом, розовела лохмотьями лёгких. Из левой сломанной руки торчал обломок плечевой кости. Обе ноги неестественно согнулись по местам нескольких переломов.

Бабка быстро сориентировалась, достала шприц со спеком и вколола наркоту в шею полуящера. Тот открыл глаза и зашарил правой рукой. Наверно в поисках оружия.

– Лежи, лежи. Всё нормально.

Кваз прохрипел.

– Ничего не нормально.

Скорый скомандовал.

– Берём его и заносим в гараж. Бля, и тут нашумели! Сейчас ещё кто-нибудь припрётся. Что за день такой, суматошный!

Затащили тело в дежурку и положили на тахту, подставив ему под ноги табуретку. Тахта для кваза оказалась слишком короткой.

Пашка тихо спросил в микрофон.

– Бабка, ну что? Лечить?

– А что у него?

– Всё бы ничего, но сердце разорвано. Оно не бьётся.