Город сестёр

И Бабка строго посмотрела на Ванессу. Та даже бровью не повела. Начальник группы продолжила.

– Ну что, - едем?

Слово взял Короткий.

– Ничего особенного брать оттуда не будем. Постреляем немного. С собой возьмём сварочный аппарат. На всякий случай. Запасные шланги. Пару гидро-движков. Несколько трубок. Ну и всё.

Скорый тоже включился.

– Кто поедет?

Все без исключения подняли руки.

– Тогда сегодня готовим экипировку и проверяем оружие. Завтра с утра набиваем рюкзаки, заправляем фляжки и можем отправляться.

Танечка, сидящая рядом со Скорым подняла руку. Бабка спросила.

– Что у тебя, Тьма?

– Надо завтра с утра у Анечки спросить. Прогноз.

– Это - да. Это - надо. У кого ещё что? Нет? Тогда все свободны.

И все разбрелись "по интересам".

Павел привычно расставил у стены напротив кровати броню и сайгу, на стул положил АПСы в кобуре. Сверху расправил камуфляж, под стул сунул омонки.

Рядом, у своей кровати, Танечка пыталась копировать Пашкины манипуляции. Вот только на камуфляже она не остановилась. Сняла с себя всё и голышом, демонстративно, залезла под одеяло на Пашкину кровать.

Дугин выключил свет, тоже разоблачился, и в чём мать родила присоединился к Тане.

Она зашептала.

– Знаешь как стыдно, вот так вот, откровенно себя предлагать.

Скорый успокоил.

– А тебе нечего стыдиться. Вон у тебя какая фигура. Просто - очуметь. Перевернись-ка на животик.

Таня как-то настороженно спросила.

– Ты хочешь... Ну... Это...

– Тань, переворачивайся, не спрашивай.

И Тьма покорно легла так, как просил Пашка.

Тот начал с мелких поцелуйчиков, прошелся ими от завитков на затылке, до подрагивающих пяточек. Пустил в ход руки. Гладил, потирал, пощипывал. Сверху - вниз, снизу - вверх.

Минут через пять такого массажа Таня резко повернулась к Скорому лицом, обхватила его за шею, прижала, горячо зашептала в ухо.

– Теперь здесь. Спереди.

Скорый продолжил колдовать. Кудесил до тех пор, пока Тьма не сжала ладошками его лицо, впилась поцелуем в губы, выдохнула.

– Всё, Паша. Не могу больше терпеть. Давай.

* * *

Утром, после традиционных водных процедур, все облачились, загрузили в рюкзаки сухпайки и полторашки с водой. Наполнили фляги живцом до горлышек. У каждого на шее, на шнурке, висел шприц со спеком.

Скорый скомандовал.

– Проверим стволы.

Все проверили Апээсы и с автоматы.

Отнесли рюкзаки в пепелац, уложили их в "специальные" ниши под сиденьями. Прищёкнули весь длинноствол в "специальные" крепления. Разложили "лишние" оснащённые магазины в "специальные" кармашки на спинках. Оценили с восхищением новшества Короткого.

Вернулись в общагу, сели пить утренний чай и ждать, когда проснётся Анечка.

Минут через двадцать Бабка сообщила.

– Проснулась, моя птичка. Пойду, поговорю. Беда и Тьма со мной. Остальные на месте.

Ванесса возмутилась.

– А я?!... Милка! Что за дискриминация?!

Бабка объяснила.

– Ты с нами в поход вообще-то собираешься? Или как? Ну вот! А если Аньке в ручонки попадёшь, то уже никуда не уедешь. Она тебя просто не отпустит.

И Ванесса, вздохнув, села на место.

Минут через пятнадцать вернулись.

– Ну? Как?
– Поинтересовались сидевшие в гостиной.

– Говорит, что всё пройдёт нормально. Придётся пострелять немного. А так - ничего особенного. Но на обратном пути надо будет заехать в Воскресенки.

– Это Анюта сказала?

– Да... Ребёнок не знает, конечно, названий сёл. Но просила на обратном пути, на половине дороги повернуть налево. В большую деревню. А это только Воскресенки. Других больших сёл там нет.

– А что там такое?
– Спросил Шило.

– Анечка не знает. Сказала только, что мы там нужны.

Шило пожал плечами.

– Ну, нужны, так нужны. Горячего хлеба заодно поедим. Деньги то взяли?

– Взяли, взяли.
– Успокоила Бабка.
– Ну, всё. Тронулись.

Выкатили поезд из гаража, в воротах помахали стоящим на террасе Анечке и Оле, и попылили в поход.

Дорога "туда" не стоит описания. Ничего примечательного не произошло.

Так... Лёгкая увеселительная прогулка.

Но вот природа! Природа в Улье - чистейшая. Нигде никто не дымит печами, трубами, заводами и фабриками. Редкие автомобили - не в счёт.

Тихий шорох колёс по щербатому асфальту. Свежая, как будто специально помытая зелень лесов и лугов. Прозрачное небо, в котором, если приглядеться, видны звёзды. И запахи девственной природы во встречном ветерке.

Пашка прощупал товарищей на предмет самочувствия. Все просто блаженствовали.

Всегда молчаливая Ванесса, заявила.

– Какой воздух. Боже, какой воздух. Шестьдесят пять лет на земле прожила, ничего подобного не ощущала.

Через пару часов, не въезжая в Байбы, остановились. Бабка описала ситуацию.

– Тварей много. Село-то оказывается - большое. Но крупных нет. Так... Мелочь всякая. Детей уже подъели. Имунных, если были, видимо тоже.

Танечка, спросила страшным шёпотом.

– Как это, "детей подъели"?...

– Маленькие дети не заражаются. Я же тебе рассказывала. Их едят первыми.

Тьма не успокаивалась.

– А почему...
– дыхание у неё перехватило, - ...а почему никто не приехал, не помог?...

– Так. Ладно. Этот разговор отложим на потом. Тьма! Ты способна работать? Или сопли помешают?

Таня вздохнула несколько раз шумно и глубоко.

– Да. Всё. Я готова.

– Тогда, Скорый, командуй.

– Короткий, съезжаем с шоссе на грунтовку, подходим к околице. Сначала проверяем вон тот первый дом. Бабка, там есть твари?

– Да. Две человеческие и одна собачья.

– Их отстреливаем. Шумим. Разворачиваемся, отъезжаем вон до той развилки. И ждём... Дамы, очередями не строчить. Только одиночными и только в голову. Соблюдайте режим экономии...

– А что, у нас мало патронов, - поинтересовалась Таня.

– Патронов у нас навалом, но они не бесконечны. Начали.

И Короткий направил пепелац в сторону села.

Устроили бойню. В принципе, ничего особенного.

Был, правда, один момент. Из леса вывалилась толпа тварей, которые подобрались слишком близко. Шило, в азарте, выскочил из машины, выхватил тесак и, включив ускорение, за полминуты порубил штук двадцать заражённых. Просто как смерч налетел. Воздух загудел от вращающегося мачете, и головы бедных тварюшек посыпались, словно горох. Ромка вернулся на своё место и, тяжело дыша, победно осмотрел товарищей.