Город, стоящий у солнца

— Знаешь, брить надо не только лицо.

— Я…

— Молчи.

Она коснулась моей груди, провела рукой по рёбрам. Почему-то мне показалось чуть ли не категорическим требованием остатков моей гордости не издавать ни звука. Я закусил губу, давя в себе стон, тело моё изогнулось.

— Такая-то реакция на обычные прикосновения… Мне нравится, — Кейра продолжила «осмотр».

— Хорошая задница! Одобряю, — прозвучал звонкий шлепок, заставивший меня подпрыгнуть на месте.

— И последнее, но не по значению, — отметила крылатая, — достойный размер. Что характерно, мой глупенький демонёнок, когда ты раздет, тебе абсолютно точно не удастся меня обмануть.

— В чём обмануть? — под её тяжёлым взглядом я тут же исправился сам, — В чём обмануть, моя Госпожа?

— Сложно доказывать, что происходящее тебе категорически не по нутру, с таким-то стояком, — она сжала меня в ладони и мягко провела руку вперёд-назад. Этот стон я уже не сумел сдержать.

Вперёд-назад.

Вперёд-назад.

— Тебе нравится это?

— Да-а-а-а! — в этот раз она проигнорировала отсутствие «правильного» обращения.

— Ты помнишь о нашей договорённости? Если за час тебе не понравилась бы наша игра, я оставила бы тебя в покое. Но…

Вперёд-назад.

— Раз тебе всё нравится…

Вперёд-назад.

— Мы продолжаем играть, наплевав на время…

Вперёд-назад.

— Так, демонёнок?

— Да! Да! Да!

— Отлично! — она убрала руку, и мой разочарованный стон заставил её лишь улыбнуться, — кажется, я обещала тебе розги?

Прут уже был в её руках. Чёртовы маги!

— Ты должен считать мои удары. Если собьёшься, мы начнём сначала. Это понятно?

— Да, Госпожа! — я весь сжался в ожидании удара, но Кейра не спешила. Она гладила мою спину и «очаровательную» задницу, будто выбирая место для удара, замахивалась, примеривалась.

— Знаешь, демонёнок, говорят, что человек, когда его бьют плетью, или стеком, или, например, секут розгами, прежде слышит свист рассекаемого воздуха, потом хлопок удара и только после этого чувствует боль. Слух обгоняет болевые рецепторы. Как думаешь, это правда?

— Не могу знать, моя Госпожа-а-а! — сначала я и впрямь услышал свист.

— О чём я говорила?

— Один! — выдохнул я. На глазах сразу же проступили слёзы.

Удар.

— Два!

Удар.

— Три!

— Четыре! — я попытался отклониться, отшатнуться в сторону, но Кейра вернула меня на место. Моё тяжёлое дыхание и слёзы, кажется, не произвели на неё никакого впечатления.

— Если будешь дёргаться, я могу ударить не туда, куда планировала, или не той частью розги. Тогда тебе будет больнее, я могу даже ранить тебя случайно. Я не хочу ранить тебя случайно, — проговорила светлая, оставив меня раздумывать, не было ли последнее слово оговоркой или намёком.

— Пять! — проорал я, через истерический смех и слёзы.

— Опять… — Кейра отложила розгу и будто бы из воздуха извлекла пару ремней, с такими же пряжками, на которые можно подвесить замок. Я наслаждался секундами передышки, пока она затягивала ременные петли вокруг моих коленей и лодыжек.

— Может быть, теперь ты будешь дёргаться меньше? В крайнем случае придётся укоротить цепь, чтобы ты совсем повис на руках. И к ногам грузики…

— Госпожа?

— Да, демонёнок, неужели ты не знаешь, что если остановить подобные вещи на половине, дать человеку отдохнуть, прийти в себя, новый удар будет куда больнее?

— Шесть!

— Семь!

— Восемь! — три быстрых удара один за другим заставили меня взвыть от боли.

— Урок номер очередной: серия попаданий по одному и тому же месту ощущается куда больнее, чем нанесённые в разные точки.

— Девять…

— Вот видишь? Уже будто бы и не так больно?

— Да, Госпожа… Десять…

— Неплохо для такого невинного и зелёного юноши, как ты, демонёнок, — она поднесла руку, всё ещё сжимающую розгу к моему лицу, и я дрожа от непонятных мне самому ощущений покрыл тыльную сторону её ладони поцелуями.

— Хм. Догадливый. Так оно и работает. Кнут и пряник. Кнут! — она до боли сжала мой сосок.

— Пряник…

Ласковое поглаживание по груди.

— Кнут.

Болезненный шлепок по яйцам.

— Пряник.

Её рука снова обхватила мой член и начала ласкать его.

— Даже не вздумай заявить, что тебе не понравилось, демонёнок, — кивком головы Кейра указала на происходящее внизу, — не будь ты мазохистом, хотя бы немного, ты не остался бы возбуждён после этого маленького испытания.

Рука её скользила вперёд-назад, выжимая из меня нечеловеческие стоны, и уже на самом краю блаженства, когда все мои ощущения кричали, что ещё чуть-чуть и я не выдержу, а мои ноги перестали держать меня, оставив висеть на связанных руках, Кейра замедлилась.

— Об одном я до сих пор не успела тебя спросить, демонёнок… — в глазах её загорелись подозрительные огоньки, — как ты наконец принял хоть какое-то решение? Как ты решил, что хочешь остаться со мной, а не убежать, поджав хвост?

Я молчал. Крылатая снова принялась ласкать меня, и я, чувствуя вновь поднимающуюся по всему телу горячую волну, кричащую, требующую разрядки, не смог ей соврать…

— Я… Госпожа моя, я… Моя вина, я даже не думал в таких категориях.

— Демонёнок?

— Я выбрал тот вариант, что не порождал для меня неисправимых последствий… Я рад, что он оказался правильным, но я не ожидал этого.

— Ну и мудак же ты, демонёнок! — с горечью в голосе произнесла Кейра.

— Госпожа, я… — в этот миг пол под моими ногами исчез. Я в ужасе посмотрел вниз, и увидел под собой сияющую рамку портала.

— Мог хотя бы солгать что ли! — выкрикнула Кейра мне в лицо. Верёвка, на которой я висел, лопнула, и я рухнул в портал. Верх и низ поменялись местами, я не удержал равновесия, и каменный пол в подвале своего дома я поприветствовал всем телом. Ремни, почти не чувствовавшиеся, пока я стоял на ногах или висел, врезались мне в ноги. Над моей головой что-то пролетело, и в другом конце коридора, у самой лестницы, по камням зазвенела металлом связка ключей.

Если бы напоследок из гаснущего перехода холодно прозвучало «Ползи!» или что-то ещё, столь же уничижительное, как мое положение, я возненавидел бы её в тот же миг, о, насколько бы проще мне тогда было! Но меня окружили холод и тишина…

Ненавижу чёртовых магов!

========== Глава 9. Свободная воля. ==========

Я возненавидел эту крылатую дрянь. Её высокомерный голос, ехидную улыбку, язвительные речи… То, как играючи она причиняла мне боль и как легко выкинула прочь. Сука! Так бывает порой, когда через пару часов или дней после спора со стыдом и злостью понимаешь, что должен был сказать, ответить, сделать. В такие моменты главное — отпустить прошлое, изгнать его из своей души и памяти, а я застрял в произошедшем тогда. Споря раз за разом с воображаемой крылатой в своей голове я, сам того не замечая, привязывался к ней всё сильнее — сейчас я могу это понять, а тогда, конечно, всё было непонятно и страшно. Особенно — когда она начала мне сниться.