Город страха

– Ты Лысенко этого знаешь? – горячо заявила Ольга. – Это же… это же… Его видеть надо! Мы два раза пытались к нему пробиться, и ни разу не удалось. Это же не Кремль, не здание областного правительства! Один раз нас какой-то носатенький принимал, юлил, улыбался, руками разводил. Потом тетка, широкая такая, представилась заместителем по социальным вопросам. Говорят, директором школы тут была. Дом себе отгрохала…

– Стой, Оля, спокойнее, – остановил Антон девушку. – Ты вот сейчас мне доказанные факты перечисляешь? Документально подтвержденные, или слухи пересказываешь?

– Ладно, – девушка махнула рукой. – Слухи пересказываю. Но дело не в этом, дело в том, что тут никто ничего не делает. А ведь идея-то замечательная, и финансирование под него обещают, и спонсоры вроде нашлись. Детский лагерь со спортивной базой. Тут и заниматься спортом можно, тут можно и сборы проводить спортсменов из других городов, соревнования всякие. Тут такие скалы отличные, это я тебе как начинающий скалолаз говорю. У меня ребята есть знакомые, которые раньше сюда ездили специально, в палаточном лагере жили. По ним одно удовольствие лазить, технику оттачивать. Тут и отрицательные углы есть…

– Стой! – Антон чуть ли не схватил девушку за руку. – Замри! Ну-ка, давай с тобой про альпинистов поговорим.

– А что альпинисты? Нормальные ребята.

– Я не о том. Ты многих знаешь среди альпинистов, а про Дениса Сергунова слышала?

– Сергунова? Да, он местный. Мне про него рассказывали. Он как раз и организовывал палаточные лагеря. Я еще слышала, что он собирался тут круглогодичные сборы организовать.

– И?

– Что? Ты толком скажи.

– Оль, ты знаешь, что на днях Сергунов погиб?

– Как? – поперхнулась девушка. – Вот те на! А я… думала, что он зазнался, встречаться не хочет. Ребята говорили, что созвонились с ним, что он ко мне в гостиницу придет, мы с ним поговорим по поводу детской спортивной школы. Вот, значит, что… А как погиб, что-то случилось?

– Оля, я тебе скажу, только ты пообещай мне вести себя разумно и не бросаться ни в какие авантюры. Тем более после сегодняшней истории.

– Обещаю, а что ты знаешь? – сразу насторожилась девушка.

– В деле Сергунова много неясного. Есть подозрения, что его убили. И именно из-за того, что он очень активно пробивал свои идеи. А идеи его, и многих других, упираются в берега реки Чусовой. А берега эти очень интересны деловым людям. Они собираются там деньги зарабатывать. Вот в это ваш спорткомплекс и уперся. Понятно?

– Понятно, – кивнула Ольга, и глаза ее заблестели лихорадочным огнем. Антон прикусил губу, пожалев, что стал откровенничать с журналисткой. – А что про сегодняшний день ты хотел рассказать?

– Не рассказать, а, наоборот, тебя расспросить. Как выглядел человек, который к тебе приходил?

– Лет около сорока… такой плотный, голова крупная. Волосы светлые, редкие на темени, острижены коротко. Глаза светлые, наверное…

– Как это «наверное»? Он же прямо перед тобой стоял.

– Ты знаешь, бывают минуты, когда смотришь и видишь… Ну не то, что перед тобой, а то, что за ним. Я не на цвет глаз смотрела, я смотрела на то, какие они у него жесткие, что ли. Жестокие, холодные. Люди с такими глазами ни перед чем не останавливаются.

– Понятно. По логике вещей, тебе теперь надо в полицию и заявление писать. Если не пойдешь, это будет выглядеть подозрительно. А так… я считаю, что хоть какая-то защита. Поостерегутся они теперь так откровенно наседать на тебя. Слушай, а может, тебе уехать отсюда? Чего нарываться?

– Это ты сейчас за меня боишься? – сквозь зубы процедила Ольга. – Или тебя тоже устроит такой вариант?

– Не дури. Я за тебя боюсь.

– А я не боюсь! – вспыхнула Ольга. – Какой из меня репортер, если я стану от каждой тени шарахаться? Я… слушай… так это не маньяк?

– Нет, не маньяк, – заводя мотор, подтвердил Антон. – Это тот человек, чьими руками тут грязные дела делают. Тебе его опасаться надо. Ладно, поехали в полицию, а потом подумаем, где тебе теперь жить. Паспорт у тебя где?

– В гостинице, конечно же…

– Значит, поедем сначала в гостиницу. Теперь ты мне скажи еще вот что. Каковы ваши планы с этими тетками-общественницами?

– Завтра мы записались на прием к Лысенко. Он пообещал встретиться с нами. Секретарша так сказала. А что? Не надо?

– Пожалуй, надо. И с точки зрения прощупывания его как возможного активного соучастника или как человека, который просто не препятствует. И с точки зрения твоей безопасности.

– А это каким образом повлияет на мою безопасность?

– Ты на виду, ты была на приеме по скандальному вопросу, и вдруг ты пропадаешь, погибаешь насильственной смертью. Чувствуешь цепочку. Ее все почувствуют и не рискнут. Мне так кажется. Попугать, может, попытаются еще разок-другой, но не более того.

– Ты так считаешь? – спросила Ольга наконец-то с доверием в голосе…

Николай Иванович Лысенко потел. В кабинете было прохладно, но он все равно обливался липким потом. В который уже раз вытирал лицо и пытался направить мысли в нужное русло. А чем же все это кончится? Не нравилось ему то, что происходило в Харитонове. Раньше было подконтрольно, им придумано, им организовано. А теперь как-то незаметно потерял он контроль, стал десятой спицей в колесе, не владел информацией, с ним никто не советовался. Но от него требовали решений, подписей. Он чувствовал, что является балластом, временной картой в чьей-то игре. Лысенко в последнее время пребывал в подавленном состоянии.

Катька вошла в кабинет и с порога выпалила хмуро, поддерживая недовольство своего шефа:

– Пришли! Эти, которые по поводу детского лагеря.

Лысенко поднял глаза на секретаршу, промокнул лоб мокрым от пота платком и брезгливо бросил его в ящик стола.

– Пусть заходят…

Принимать этих женщин ему не хотелось. Он помнил разговор пару недель назад по телефону с представителем Управления по работе с территориями. Объяснение было пространное, даже туманное. Николай Иванович понял, что чиновник и сам толком не знает, что приказать или посоветовать руководителю муниципального района. Все эти обороты, призывающие «самому понимать», «трезво оценивать», «улавливать тенденции в общественном самосознании», ни о чем конкретно не говорили. Скорее намекали, чтобы решение принимал сам Лысенко, а областное правительство соответствующие визы поставит. Или не поставит?

Такое положение возникало на памяти Николая Ивановича не раз и не два. И всегда все заканчивалось тем, что на него пытались свалить ответственность за неправильное решение. А намеки? Да он их не так понял, ведь конкретного письменного распоряжения не существовало. И сейчас Лысенко, образно говоря, стоял на развилке. С одной стороны, он подписался под отводом земель под строительство, хотя не имел на это права, с другой – он отказывал представителям общественности, которые формально (но не документально) получили «добро» в профильном министерстве.