Город святых и безумцев

— С радостью приму любые ваши догадки.

Но, невзирая на мое самообладание, мои губы растянула мрачная улыбка. Я нюхом чуял его отчаяние: оно пахло жухлой травой, черствым печеньем, кислым молоком.

X:Манта постепенно увеличивалась в размерах, пока не заняла больше десяти футов стены. И, вырастая, она начала изменять комнату. Поначалу не было никаких видимых изменений, но я чувствовал запахи джунглей, потом автомобильных выхлопов, после я начал слышать шум бурлящего, но очень далекого города. Понемногу манта заняла весь угол и распласталась по стене как вторые обои. Еще от нее стал исходить странный, малоприятный душок. Как от гниющего фрукта, наверное.

Д:И так продолжалось, пока?..

X:Пока однажды я не проснулся рано от ужасного кошмара: человек без лица проткнул мне ножом ладонь, и когда он наносил удар, я даже не пытался отдернуть руку… Я вошел в кабинет, а из угла, где раньше сидело существо, лился яркий свет… в том месте была просто дыра по его форме, через которую виднелась Амбра. Это был Религиозный квартал: бесконечные призывы к молитве, множество икон и паломников.

Д:Что вы почувствовали?

X:Гнев. Мне хотелось разнести Амбру по камешку. Мне хотелось возглавить великую армию и проломить ее ворота, перебить ее жителей и снести город. Гнев — это еще мягко сказано.

Д:Как по-вашему, это входило в намерения манты, когда она подарила вам способность возвращаться в Амбру?

X:Подарила? Это был не дар, разве что считать подарком безумие.

Д:Прошу прощения. Я не хотел вас расстраивать. Как вы полагаете, наложенное на вас мантой проклятие предназначалось для того, чтобы вы могли разрушить Амбру?

X:Нет, в глубине души я всегда знал, что у нас с этим существом разные цели. Оно разрушило мою жизнь.

Д:Что вы сделали, когда перед вами предстала Амбра? Или что, вам показалось, вы сделали?

X:Пролез через пролом в тот мир.

Д:Согласно стенограммам с этого момента ваши воспоминания утрачивают четкость. Было бы верным назвать их «туманными»?

X:Да.

Д:Тогда перейдем к другой теме, а к этой вернемся позднее. Расскажите про Дженис Шрик.

X:Я уже… не важно. Она была моей поклонницей и нам с Ханной нравилась, поэтому мы позволили ей пожить у нас: у нее был академический отпуск. Она рисовала, но на жизнь зарабатывала как искусствовед. Ее брат Дункан был известным историком, сделал себе карьеру работами по Византийской империи. В то время Дункан собирал материал в Стамбуле, иначе тоже бы нас навестил. Ему нечасто выпадало увидеться с сестрой.

Д:И вы вывели их обоих в своих рассказах?

X:Да. Я обоим дал «роли» в моих текстах, и они были счастливы. Дженис даже помогла выгладить шероховатости во фрагментах об искусстве в «Трансформации Мартина Лейка».

Д:Вы испытывали какую-либо враждебность к Дженис Шрик или ее брату?

X:Нет. С чего бы?

Д:Опишите мне Дженис Шрик.

X:Она была невысокого роста, не такой коротышкой, как актриса Линда Хант, но близко к тому. Немного горбилась. Полненькая. Около сорока четырех лет. На лбу у нее было много-много морщин. Она любила носить женские деловые костюмы и курила кошмарные сигары, которые ей привозили из Сирии. У нее была определенная аура. Остроумная. Еще она была полиглотом.

Д:На прошлом допросе вы говорили: «Иногда у меня возникало такое ощущение, будто она существует в двух местах разом, и я спрашивал себя, не было ли одно из этих мест Амброй». Что вы имели в виду?

X:Я спрашивал себя, я ли вписал ее в Амбру или она независимо от меня обладала там собственной жизнью. Все сводилось к следующему: были ли мои рассказы о городе, включая его обитателей, правдой до последнего слова, или истинно было только место действия, а персонажи рождены моим воображением?

Д:Повторяю мой вопрос: вы испытывали какую-либо враждебность к Дженис Шрик?

X:Нет!

Д:Вы не обижались на нее, когда она подшучивала над вами по поводу реальности Амбры?

X:Да, но это не мотив для…

Д:Вы не завидовали тому, что если она действительно существовала в обоих мирах, то казалась столь собранной, так как умела себя контролировать. Вы ведь хотели уметь то же самое?

X:Зависть — это не враждебность. И повторяю, не мотив для… для того, что вы подразумеваете.

Д:Было ли у вас какое-либо, все равно какое, эмпирическое свидетельство, что она существовала в обоих мирах?

X:Она намекала на это в шутках, тут вы правы. Конечно, она прочла все мои книги и вскользь упоминала про Амбру так, словно город был настоящим. Как-то она сказала мне, что решила познакомиться со мной, так как я пишу о реальном мире. А однажды она преподнесла мне на день рожденья весьма странный подарок.

Д:Что это было?

X:«Хоэгботтоновский путеводитель по Амбре». Она сказала, что он настоящий. Что просто заскочила в Амбре в «Борхесовскую книжную лавку» и купила его там. Я разозлился, но она все твердила, что не лжет. Ханна сказала, что эта женщина просто фанатик. Разумеется, она сама его написала, и мне лучше воспринять это как комплимент или поговорить с юристами о нарушении авторских прав.

Д:Почему вы не поверили жене?

X:Путеводитель был настолько полным, настолько совершенным. Настолько подробным. Как такое может быть фальсификацией?

Д:Но полиглоту и искусствоведу, какой была Дженис Шрик, ведь не составит труда подделать подобную книгу?

X:Не знаю. Возможно. Во всяком случае, тогда мне и пришла в голову та мысль.

Д:Давайте вернемся к вашей вылазке в Амбру. Манта превратилась в отверстие в иной мир. Знаю, ваши воспоминания спутанны, но, насколько вам помнится, что вы там нашли?