Город заклинателей дождя

Хозяин дома одобрительно кивнул.

–  Рад познакомиться с тобой, мой мальчик. Мне доставляет удовольствие видеть тебя в своем доме.

Оскар ответил скептическим взглядом. С чего бы такое радушие?

–  Вас вправду зовут Гумбольдт? Так же, как знаменитого путешественника-первооткрывателя?

–  Ты говоришь о моем отце, Александре фон Гумбольдте.
– Хозяин дома бросил короткий взгляд на Оскара поверх очков.
– Как и мой отец, я интересуюсь природой и могу без ложной скромности назвать себя натуралистом. Ты понимаешь, что это значит?

Выпятив нижнюю челюсть, Оскар заявил:

–  Еще бы! Это те, кто протыкают бабочек булавками, а потом выставляют их на всеобщее обозрение.

Герр Гумбольдт на мгновение смешался, но все-таки продолжал:

–  Да, и бабочек также - если того требует наука. Но в моей деятельности это вещь второстепенная. Я скорее путешественник и исследователь. Посещаю ранее не исследованные области, описываю и картографирую их, собираю и наблюдаю флору и фауну, а затем довожу все это до сведения коллег и всех, кому это интересно.

Он указал на толстую книгу в кожаном переплете, которая все еще лежала на столе.

–  Перед тобой первый том энциклопедии, над которой я сейчас работаю. Рукопись, которую я со временем собираюсь опубликовать. Это будет фундаментальный, всеобъемлющий труд, доступный не только специалистам, но и всем людям, умеющим читать. Обильная пища для живых умов.

Он одним глотком прикончил содержимое бокала и со стуком отставил его.

–  Но прежде чем я опубликую эту книгу, пройдут годы. Мир пока еще к этому не готов. К тому же есть немало влиятельных персон, которые охотно запретили бы ее печатать, а возможно, и уничтожили бы. Жалкие тупицы, не желающие сделать хотя бы шаг за порог собственного дома или заглянуть за изгородь своего сада. И они нам рассказывают, как устроен наш мир! Я намерен окончательно обезоружить их и лишить всякого влияния.

–  Но что же вам нужно от меня?
– набравшись духу, спросил Оскар.

Герр Гумбольдт удивленно поднял брови.

–  Ты же меня обокрал! Или ты уже все забыл?

Ага, вот он и добрался до самого неприятного. Оскар сглотнул.

–  Теперь понятно. Вы хотите сбагрить меня полиции?

–  Нет.

–  Нет?

Оскар был озадачен. Прошло немало времени, прежде чем он решился снова спросить:

–  А что же тогда?

Ученый усмехнулся.

–  А не хочешь ли ты хоть немного рассказать о себе? Откуда ты родом, кто твои родители и чем ты вообще занимаешься?

–  Чем я занимаюсь, вы уже знаете, - возразил Оскар.
– Обычный мальчишка на побегушках. Гоняю по всему городу с различными поручениями. Не самая спокойная работа, но жить можно.

–  Ага, - кивнул Гумбольдт.
– И тут тебе пришла в голову мысль стибрить мой кошелек.

«Похоже, пора удирать отсюда», - мелькнуло в голове у Оскара.

–  Ваш бумажник нахально торчал из кармана пальто. Вас и без меня непременно обокрали бы, часом раньше или часом позже, - проговорил Оскар и тут же добавил: - Это вы виноваты! Вы сами толкнули меня на преступление. Нельзя так искушать человека, тем более бедного.

Ученый захохотал.

–  Так, значит, это ты должен заявить на меня в полицию? Интересно, кому в суде поверили бы больше - тебе или мне?.. Ну, а теперь поговорим серьезно. Кто твои родители? Чем они занимаются и где живут?

Оскар без всякой охоты ответил:

–  Мои родители умерли. Матери не стало, когда я был еще совсем маленький, а своего отца я никогда не знал. Должно быть, он был каким-нибудь бродягой. Может, моряком или кем-то еще в том же роде…

–  Это очень печально, - с глубокой серьезностью произнес ученый.
– Значит, тебе очень рано пришлось познакомиться со всеми тяготами жизни и полагаться только на самого себя.

Оскар кивнул:

–  Я довольно долго прожил в сиротском приюте. Но там было так паршиво, что я сбежал оттуда и стал пытаться выкарабкаться самостоятельно. Я был метельщиком улиц, посыльным, подмастерьем. Брался за любую работу, лишь бы не думать о том, как раздобыть еды на завтра. Но вам, я думаю, не слишком хорошо известно, что такое не иметь ни крошки во рту три дня подряд.

–  Ошибаешься, - коротко возразил ученый, но больше на эту тему распространяться не стал. Он снова взялся за бокал и принялся вертеть его в руках.

Оскар наблюдал за герром Гумбольдтом из-под полуопущенных ресниц. В конце концов ему надоела затянувшаяся пауза.

–  Послушайте, весь этот разговор ни к чему, - заявил он.
– Сдайте-ка меня властям и забудьте обо всем, что случилось. Я получу то, чего заслуживаю.

А про себя добавил: «И заодно вырвусь из лап этого сумасшедшего ученого». В полицию он попадал уже не впервые, тут у него был немалый опыт.

На губах герра Гумбольдта появилась улыбка.

–  Сунуть тебя за решетку было бы слишком просто. Да и нечестно - ведь ты с блеском провернул свое дельце. Большинство нынешних мошенников - полные профаны. За версту видно, что они что-то замышляют. Твой номер с папкой был просто неподражаем.

Оскар хотел запротестовать, но Гумбольдт вскинул руки.

–  Да-да, конечно, ты скромный и трудолюбивый посыльный. Но пока давай предположим, что ты таковым не являешься. Допустим, что ты самый обычный карманник, каких в Берлине хоть пруд пруди…

Боже праведный, да что же этому человеку нужно от него? Почему он не тащит его в полицию?

–  Переодевание, документы в самораскрывающейся папке, заранее подготовленное отступление по крышам - просто превосходно!

В голосе ученого звучала явная похвала.

–  Видимо, недостаточно превосходно, - буркнул Оскар себе под нос.

Глаза герра Гумбольдта загадочно блеснули.

–  Ну, что касается побега, то тут у тебя просто не было ни единого шанса.

–  Что вы имеете в виду?

Вопрос остался без ответа. Ученый выдвинул ящик письменного стола и вынул оттуда портмоне - то самое, украденное Оскаром.

–  Помнишь эту вещицу?

–  Еще бы!

Гумбольдт повертел бумажник, разглядывая его, словно видел впервые.

–  А ты не задавался вопросом, каким образом я тебя нашел?

–  Конечно, я думал об этом. Я ведь успел спрятаться в подвале, потом поднялся на крышу, и вы не могли за мной последовать. Вас там просто не было. Как же вы узнали, в каком направлении я удираю?

–  Смотри!

Гумбольдт открыл портмоне и вытащил из него металлическую пластинку, которую Оскар приметил еще на чердаке. Он бросил ее на стол и щелчком отправил к мальчику.

–  Возьми это.

–  Что?

–  Возьми пластинку в руку и встань.

Оскар несколько секунд раздумывал, стоит ли подчиниться. Все-таки его удерживали в этом доме насильно, об этом не следовало забывать. С другой стороны, его жгло любопытство.