Горячие точки на сердце

— И здесь он прав, — задумчиво произнес Матейченков. — По оперативным сводкам, всего должно было прибыть со всех концов республики более пятидесяти тысяч избирателей.

— Ничего себе.

— Это и впрямь могло обернуться взрывом.

— Да, и еще он сказал, что нынешний день, 14 сентября — это его, Семенова день, благословенный богом, потому все у него в будущем должно получиться. Я толком не понял, почему это его день, и в перерыве спросил. А он ответил: Твой начальник в курсе, и объяснит тебе лучше, чем я сам. Растолкуешь, Иван Иванович?

— Позже.

— В том же духане?

— Ну да.

— Заметано.

— Что еще говорил Семенов на пресс-конференции?

— Что действует в полном соответствии с законом и обеими конституциями.

— Скажи, а был в его словах призыв к насилию?

— Нет, ни разу. Только к миру и согласию, — твердо ответил Сергей Сергеевич.

Матейченков что-то пометил в блокноте.

— Может, так оно и к лучшему, — заметил он и захлопнул блокнот.

* * *

Итак, Владимир Семенов совершил давно задуманную и выношенную, можно сказать, выстраданную акцию — торжественное введение в должность, во время которой был провозглашен действующим президентом Карачаево-Черкесской республики.

Не следует, однако, думать — и генералу Матейченкову это было известно лучше многих других — что все у Владимира Семенова прошло так уж гладко и без всякого противодействия. Его многочисленные противники не дремали.

Прежде всего, отчаянно рыл под него землю Станислав Дерев, который и не собирался складывать оружие. От великодушного приглашения его противника на собственную инаугурацию, где мог появиться шанс к их примирению, Станислав Дерев, наоборот, пришел в ярость.

Бывшие при этом люди впоследствии рассказывали, что, получив приглашение, Станислав Дерев смял его, затем бросил под ноги и принялся и ожесточенно топтать, приговаривая:

— Рано обрадовался, голубчик. Борьба еще не кончена, она только разгорается. Еще посмотрим, кто кого. Следующая очередь хода будет за мной…

Митинги в Черкесске не прекратились, хотя теперь, казалось бы, все основания для них иссякли. Наоборот, стараниями Станислава Дерева и его штаба, они велись теперь с удвоенной и утроенной энергией. И мэр города частенько выступал на них. Однажды, взобравшись все на ту же многострадальную цистерну, он во всеуслышание объявил:

— Владимир Семенов может устраивать какие угодно спектакли. Это его личное дело.

— Какие спектакли? — спросили из толпы.

— Любые. Даже с собственным стриптизом, если хочет. Хотя и не думаю, что это доставит зрителям удовольствие.

— Он прошел инаугурацию!

— Все равно он не займет у нас место президента в Доме правительства, — безапелляционно заявил мэр Черкесска.

Кто-то выкрикнул:

— Его духовенство благословило.

— Да хоть все на свете батюшки и матушки, — махнул рукой мэр. — Это дела не меняет.

— Эй, почему так говоришь, Станислав? — спросил старик с клюкой, расположившийся на привычном месте, рядом с трибуной. Видимо, это был сторонник Семенова — или стал таковым в последние дни.

— Я так считаю.

— Ты, что ли, помешаешь ему?

— Я.

— Хочешь сесть на его место?

— Это мое место.

— Эй, по силам ли дерево рубишь?

Толпа зашумела.

— Понимаешь, дедушка, — терпеливо объяснил Станислав Дерев. — На одном стуле два человека не уместятся.

— Этот стул вообще уже занят, — веским басом произнес кто-то из неспокойной толпы.

— Кто же его занял?

— Валентин Власов. Он у нас главный начальник, которого прислала Москва.

— Напоминаю всем, господа, — крикнул Станислав Дерев. — Власов у нас — человек временный. Исполняющий обязанности.

— До каких пор?

— А пока мы сами не наведем у себя порядок, пока не определимся со своим президентом.

— Семенова выбрали, — старик взмахнул клюкой. — Куда же еще дальше определяться?

— Выборы прошли с большими нарушениями, — продолжал Станислав Дерев, — и поэтому они недействительны.

— Ну, а ты тут при чем?

— После перевыборов я буду президентом.

— Опять за рыбу гроши! — воскликнул старик. — Когда ты угомонишься, Станислав? Ты не Дерев, а просто дуб!..

Последние его слова были покрыты хохотом толпы. Мэр хотел было ответить что-то резкое, но сдержался. Он хорошо знал, как опасно оскорбить старого человека, да еще публично.

* * *

Было и так, что штаб Семенова получил предупреждение: в день инаугурации в зале будет находиться бомба. Ее пронесет туда на своем теле камикадзе, смертник, сам определивший свою участь.

Когда о полученном предупреждении доложили Владимиру Семенову, тот бросил:

— Не бойся собаки, которая лает…

Его помощник заметил:

— Я догадываюсь, откуда ветер дует.

— Мэр?

— Он самый.

— В таком случае, я согласен, произнес Семенов, — пускай произойдет взрыв. Но при одном условии.

— Каком?

— Чтобы этим камикадзе был сам Станислав Дерев.

— Милости просим! — заключил помощник под улыбки присутствующих, хотя было вовсе не до смеха.

— Какие-то меры принять? — озабоченно спросил начальник безопасности. — Генералу Матейченкову сообщить? Силовикам нашим? Пусть с собаками придут…

— Никаких мер принимать не будем. — отрезал Владимир Семенов.

— Может, на входе гостей немного потрусим?

— Ни в коем случае.

* * *

Здесь самое время сказать, что историческому торжеству в Усть-Джегуте предшествовали важные события, в которых Владимир Семенов принимал важное участие. Не такой он был человек, чтобы важнейшее в жизни дело пустить на самотек.

Накануне назначенного им самому себе для инаугурации даты — 14 сентября он, стараясь это не афишировать, провел целую неделю в Москве, где вел важнейшие переговоры с федеральным руководством.

Переговоры шли ни шатко ни валко, сухой остаток был таков: да, президент РФ и его администрация поддерживают генерала Владимира Семенова как законно избранного главу КЧР. Однако сказать, когда он вступит в должность, они пока не могут, поскольку в республике слишком тревожная обстановка, и любые резкие движения могут вызвать обострение.