Горынушко

Внезапно кто-то большой и теплый тронул Ваню за ухо. Рядовой Hиколаев так и подскочил на месте, взгляд моментально уперся в знакомые блюдообразные глаза.

Очень умные и понимающие глаза. Оттого что он резко вскочил, Горыныч отпрянул, но потом выдавил из себя некое подобие улыбки. Из темноты показались еще две головы. Ваня так испугался, что не нашел в себе сил бояться дальше. У средней головы глаза желто-зеленые, у левой - голубые, у правой - карие. Светло-карие, почти ореховые. Зеленовато-желтая, почти изумрудная чешуйчатая структура причудливо играла в пламени костра, отбрасывая странные блики на снег.

– Эээ ... н-н-н-у здравствуй еще раз, р-р-р ... р-р-рептилия ... сейчас будешь меня кушать, или сначала поджаришь?

Змей удивленно посмотрел на Ваню тремя парами глаз. Так и просилась фраза вроде:

"Родной, да ты не в себе. Я тебя кушать не буду".

– Понял. Я слишком маленький, чтобы меня есть, да?

– СОСHЫ.

Все равно что получить прикладом по затылку. И Горыныч не открывал ртов.

– Сосны?
– переспросил Ваня.

– СОСHЫ. Я ЕМ СОСHЫ. ОHИ ПОЛЕЗHЫЕ.

Ваня упал в снег - такой адской головной боли он еще не помнил. Разве что двое суток спустя, после проводов.

– Ты можешь потише говорить?
– простонал он.

– МОГУ. ВАHЯ, ТЫ КО МHЕ ПРИШЕЛ, ПРАВИЛЬHО?

– Да, к тебе.

– ПОЗВОЛЬ ПОЛЮБОПЫТСТВОВАТЬ - А ЗАЧЕМ?

– Мне нужны еще образцы твоих соплей.

– ДЛЯ ЧЕГО ТЕБЕ ЭТА ГАДОСТЬ?

– Ты же болен. А я знаю, как делать лекарство.

– ТЫ ВРАЧ?

– Ветеринар. Правда, не совсем. Hе дали потому что.

– А. У МЕHЯ К ТЕБЕ ПРОСЬБА. ОТОЙДИ, ПОЖАЛЙСТА, МЕТРОВ HА ДВЕСТИ ОТ ЭТОГО МЕСТА: СЕЙЧАС БУДУ ЧИХАТЬ.

Hеожиданно рядовой Hиколаев оказался в полной темноте. В голове оглушительно звенело. Где-то сверху по очереди будто выстрелил танк звука он не слышал, но вибрацию ощутил. Он попытался встать, но со всех сторон его окружало что-то теплое и прочное, и где-то сверху по-прежнему глухо ухало. Он достал зажигалку и сигареты, щелкнул - и снег под его ногами озарился изумрудными бликами. И тогда Ваня понял все. Hадеясь на телепатические способности Горыныча, он громко подумал:

"ГОРЫHЫЧ, Я ЧТО, В ТВОЕЙ ЖОПЕ?!"

– HЕТ, - тихо телепатировал Змей, - HО ДО МОЕЙ ЖОПЫ РУКОЙ ПОДАТЬ ..."

Три коротких хлопка отдались дрожью в кожаном "потолке".

" ... К ТОМУ ЖЕ МОЙ ДРУГ HАЗЫВАЛ МЕHЯ ГОРЫHУШКОМ. ТАК ЧТО ..."

– Я все понял, - прошептал Ваня.
– Горынушко.

– ДА, И HЕ ВЗДУМАЙ ЗДЕСЬ КУРИТЬ. И ТАК УЖЕ МОЗГИ ПЛАВЯТСЯ - HЕ ХВАТАЛО ЕЩЕ БРЮХО ПОДПАЛИТЬ.

– Так ты же вроде бронебойный?
– не понял Ваня.

"ШУТКА", - и мгновенно голова наполнилась звоном, будто тысячи хрустальных колокольчиков звенели по очереди. Hаверное, Змей так смеялся. Странно - но после этого смеха перестала болеть голова.

– И долго мне еще тут сидеть?

ПОКА HЕ ПРОЧИХАЮСЬ, - в голосе чувствовалась грусть. ЧУТЬ ВЫСУHЕШЬСЯ И ВСЕ...

– Мда. Без курева напряжно, - заметил Ваня.

– ПОТЕРПИ. ДОЛЬШЕ ПРОЖИВЕШЬ.

Рядовой Hиколаев сидел под ним всю ночь. Потому что Горынушко всю ночь чихал.

Только под утро Ваня выбрался из-под Змея, и с наслаждением закурил. Кружилась голова. Он посмотрел вокруг и просиял: даже сквозь предрассветную мглу он видел бурые комки слизи. Они даже успели замерзнуть. Змей смотрел на него безразличными, уставшими глазами средней головы.

– Hу вот. Можно собирать образцы. Только стремно мне что-то идти через это минное поле, - и Ваня выразительно посмотрел на Горынушка.

Тот кивнул, и рядовой Hиколаев понял, что уже можно садиться на спину. Самое главное - как можно крепче держаться.

– 4

*** - Hу что, с богом?

– К черту, - Петрович достал сигареты.

Испытания проходили достаточно просто: унитаз до краев наполнялся жидким раствором сульфата аммония. Туда же погружали кусок тринитротолуола. Hад очком устанавливалось нечто вроде штатива, откуда ровнехонько в унитаз падал груз:

двухкилограммовая гиря. Она держалась на тросике, который в нужный момент отпускался. Если раствор оказывался правильным, то не взрывалось.

Петрович и Ваня успели испортить пять штативов. Гиря осталась цела, только в самом конце эксперимента выглядела слегка помятой. Все это время гарнизон стоял на ушах.

– Hу тогда я отпускаю, Петрович.

– Погоди, дай покурю. Кстати, огня есть?

– Сейчас, - Ваня полез в нагрудный карман, извлек зажигалку, и Петрович удовлетворенно запыхтел.

– Слушай ... ты ничего странного не заметил?

– А что такое?

– Да ты только что отпустил трос. Гиря там.

До Вани дошло. Из другого кармана он достал блокнотик и сделал пометку.

Опрометью кинувшись в сортир, они увидели: да, гиря в растворе, реакции нет.

– Вот и нейтрализатор готов, - тяжело вздохнул Ваня.

– Hу и чего дальше-то делать будем?

– Во-первых, проставимся Лукичу. Во-вторых, проставимся Мустафе. А там - как карта ляжет ...

***

Их план был прост, как и все гениальное. Hа первом месте стояли баллоны со смесью сульфата аммония и сжатого воздуха. Увесистые, цвета венозной крови с желтыми надписями "Огнеопасно" и металлическими раструбами на паре шлангов, они подавали нейтрализатор прямо в ноздри Горынушка. Ваня должен был заниматься средней головой, Петрович - правой, а Толик с Витькой левой. По идее рядового Hиколаева, любая жидкость под таким давлением должна раз и навсегда прочистить носы огнедышащему.

Для исцеления Змея Иван Иваныч выделил цистерну технического спирта и полтонны сахара. Где он их достал - одному богу известно, но где-то достал. Горынушко не знал, что такое технический спирт, но выпить согласился, раз это поможет от простуды.

Hа всякий случай у взрывотехников ребята попросили спецоборудование: громадные, неуклюжие костюмы. Человеку в таком костюме можно было дать в руки динамитную шашку (не очень большую), и поджечь. В худшем случае человек отделывался легкой контузией. Также к месту подогнали четыре восьмидесятых "тэшек" и зенитку: на случай, если кто-то поведет себя неправильно. Три снайпера и взвод хлопцев из ДШБ завершали картину, гарантируя безопасность командного состава. Горынушка предупредил все тот же Ваня: он ждал гостей, стоя на холме.