Господин Времени. Часть первая

— Не расслабляться! — услышал я за спиной рык Джонаса. — Девок не хватать. Дома не жечь. Пока милорд не разрешит!

— Сами видели, — поддержал его Фабрис. — Расслабитесь — и с вами так же будет. Один удар — и труп. Никакая броня не поможет!

Я вернул крозиус на пояс, а Рассекающего Реальность — в ножны, и махнул рукой, одновременно рассматривая полученное сообщение.

«Получено достижение «Слово и Дело 1 уровня». Чтобы угрозам верили — их время от времени следует исполнять. Вы хорошо усвоили эту истину. +5% к Дипломатии при действиях, связанных с шантажом и угрозами».

В деревню мы вошли при полном и почтительном молчании домов с закрытыми ставнями. Те, кто пошел за старостой — дрожали по подвалам и погребам, то ли не понимая, какая это ненадежная защита, то ли просто ни о чем не думая, как ребенок, который под одеялом прячется от страшной ночной буки.

Но вот на расширении улицы, которое явно играло в Красноголовиках роль центральной площади, нас уже ждали. Высокий мужчина, вески которого уже были тронуты сединой, стоял, склонив голову. Рядом с ним стояла девушка, державшая на руках вышитый рушник и традиционный хлеб и соль.

— Не побрезгуйте, господин, — поклонился мужчина.

Девушка же с глубоким поклоном протянула мне те самые хлеб и соль.

Я усмехнулся, и, наклонив голову, принял подношение нового старосты Красноголовиков. И, вскорости, знак нейтрального поселения на моей карте сменился на мой герб, а на «центральной площади» воздвигся мой штандарт. Правда, налог в десять монет со двора «на неопределенное время» в качестве наказания за мятеж я им все равно влепил. Хотя и собираюсь снизить его до оптимального и не вызывающего недовольства уровня в 5-7 монет со двора не позднее, чем в начале третьей недели. Также я заявил, что собираюсь назначить крестьянам и трудовую повинность, но достаточно терпимую. На самом деле, Красноголовики оказались крупной деревней, чтобы можно было попытаться превратить его в село. А для этого нужно было поставить храм. И тогда в поселении рано или поздно появится кузня, конюшня, таверна и прочие изыски крестьянской экономики, а само село станет приносить куда больший доход. Вот только выделять на это дело свои пока что скудные ресурсы я никак не мог. Так что придется местным жителям потрудиться ради собственного блага. Конечно, так процесс пойдет значительно медленнее, чем если бы я поставил строительство в свою очередь…. Но я не спешу. К тому же у меня сейчас нет и жреца хотя бы в ранге культиста, которого я мог бы в этот храм направить. А к тому времени, когда крестьяне раскачаются-таки на строительство, да соберут все необходимое — Палата Вихрей у меня уже по любому будет.

С присоединением Красноголовиков мне зачлось выполнение задания «Расширение влияния. Часть 1», принесшее мне опыт и улучшение пока что отсутствующих отношений с Хранителями Древних, и пропорциональное уменьшение репутации в глазах Империи Грифона.

— А где обитает семья мятежник и бунтовщика? — спросил я у нового старосты, кивнув на колья с тремя головами водруженные посреди «площади».

— Вот… тама… — староста, представившийся Федотом, грустно понурился. Я же, напротив, хищно усмехнулся.

— Все слышали? — поинтересовался я у своих. — Вперед. Деньги и артефакты — в казну, — не то, чтобы я предполагал, что у деревенского старосты найдутся артефакты… но, кто знает? — Если кого найдете — волоките сюда. Остальное — на ваше усмотрение. Но помните: мы не возвращаемся в замок, а идем дальше. Так что все, что заберете — потащите сами.

— Ой! — Аки взлетела над забором. — Там — лошадка!

— И телега, — подтвердила наблюдение подружки Ариса.

— Берем, — кивнул я.

Не думаю, что в такой большой деревне это — последняя лошадь.

Дом у бывшего старосты был большой, так что туда набились почти все. Со мной на площади остались только Фабрис и Пьен. Впрочем, как уже выяснилось на практике, для разгона местных «мятежников» этого было вполне достаточно.

Подозвав к себе Федота, я раскрыл перед собой Книгу Знаний, и провел рукой над ее страницами. В ней появились листы пергамента с картинкой понравившегося мне строения, а также изображениями некоторых священных символов насаждаемого мной культа, которые я отдал новому старосте.

— Вот, — кивнул я, — когда мы уйдем — снесете дом мятежника, и начинайте строить вот это… — ткнул я пальцем в чертеж Храма Ветров. — В алтарной части должна быть доска с вот такой резьбой. А на воротах — вот это, — теперь мой палец уперся у изображение восьмиконечной звезды и пылающего ока. Понятно?

— Да, господин, — поклонился Федот. — А с тем, что в доме…

— Что не заберут мои ребята — можете забрать и распорядиться по своему усмотрению,— кивнул я.

Минут через двадцать ворота открылись, из них выкатилась телега, влекомая флегматичной, но ухоженной крестьянской лошадкой. Телега была нагружена основательно, но особенного перегруза не наблюдалось. То ли мои ребята (и девушки) оказались не жадными… то ли кто-то (главным образом — думаю на Джонаса), пояснил самым жадным, что лучше взять меньше, но донести большую часть, чем хватать все, что попало, а потом — бросать на дороге.

За телегой, со связанными впереди руками и веревкой на шеях, соединявшей их в одну цепочку, шли две взрослые женщины, девушка лет восемнадцати, и три девочки-подростка.

Джонас передал мне кошелек, в котором нашлись 721 золотая монета. Подозреваю, что это была не только личная заначка старосты, но и заныканный им последний налог лорду Арениусу.

— Артефактов не нашлось… — вздохнул Джонас, но я только кивнул ему. Отсутствие артефактов в доме хоть и зажиточного, но все-таки крестьянина, менее удивительно, чем было бы их наличие.

— Красивое ожерелье, — обратил я внимание на Ишу, на чьей шейке обнаружилось изящно сплетенное из бисера украшение.

Та смутилась, ойкнула, и прикрыла ожерелье руками.

— Ты чего? — удивился я.

— Но… это же… ваше? — запинаясь, пробормотала Иши.

— С чего это? — не понял я. — Я же сказал: «Берите, что хотите». Ты и взяла. Теперь оно — твое. «Что с бою взято — то свято»!

С радостным визгом феечки кинулись к телеге, и повыхватывали из нее понравившиеся им, но сложенные в «общую добычу» вещи. Им не препятствовали. Более того, девушки-еретички улыбались наивному восхищению феечек и помогали им застегивать браслетики и непривычные туфельки. Женщины семейства Жлобных с тоской поглядывали на эту вакханалию, но опускали взгляд, стоило им заметить, что я на них смотрю.

— Господин, — Юкио подлетела ко мне, красуясь колечком, сплетенным из настоящей золотой проволоки, которое послушно уменьшилось под тоненький пальчик. — Вы говорили, что не любите рабство…

— Говорил, — кивнул я. — И еще скажу. Особенно — когда работорговые караваны будем гра… досматривать на предмет контрабанды.

— А как же тогда… — и старшая феечка кивнула в сторону понурившихся женщин.

— Вот представь, — начала объяснять я. — Мы уйдем. Оставить тут гарнизоном я никого не могу: вас и так слишком мало. На самоцветную шахту с медузами — даже не дернешься.

— Да, — согласилась Юкио. Видимо, в отличие от беззаботных подружек — отлично представляла, чем закончится такое столкновение.

— Так вот… — продолжил я. — Мы уйдем. А они, — я махнул рукой в сторону пленниц, — остались бы. И… — теперь я уже кивнул в сторону трех сложенных под забором и накрытых холстиной тел, — …родичи этих вот… — они тоже останутся. И кто-то же должен быть виноват в их гибели? На меня они нескоро еще решаться поднять хотя бы взгляд… — я хищно усмехнулся в сторону воздвигнутых посреди площади трех колов с насаженными на них тремя головами. Старосте Федоту я втихомолку разрешил похоронить ВСЕХ погибших… но сделать это — завтра. — Ну не признавать же, что они сами пошли на бойню, как бараны следом за тремя… козлами?