Господство Эйприл

– Понятия не имею. Он сказал, что после этого хочет напасть на “Jericho”, так что мы должны быть готовы. Я был не согласен с этим, я понимал, что это слишком, но ты не можешь просто взять и уйти от него. Так что я согласился. Когда мы добрались туда, я попытался просто упасть при входе и никого не застрелить, но, к сожалению, я был одним из первых, в кого попали.

– Почему ты пошел на работу к этому мудаку? Неужели не понятно, что он полностью ебанутый?
– спросила она.

– Понятно. Но мне больше ничего не оставалось, a парень платил. У него всегда с собой пачки денег. Я не мог отказаться от этого.

– Ага, думаю не мог.

Она стояла и размышляла, что делать с этим парнем. Часть ее хотела убить его просто из принципа. Он был профессиональным преступником. Каким же психом надо быть, чтобы работать на такого парня, как Безумный Максвелл? Во всяком случае, она избавит его и других от страданий. Она решила, что по крайней мере сделает это гуманно. Она повернулась и вышла из комнаты. Проходя мимо полицейского, она, не глядя на него, приказала:

– Пристрели его.

Она продолжала идти, и через минуту в палате клоуна раздался выстрел. Без происшествий она смогла проскользнуть мимо остальных полицейских и вернуться к грузовику. Заводя машину и выезжая на дорогу, она не переставала гадать, что же Безумный Максвелл делает с Исидой.

Глава 13.

Краутенхаммер сидел в своей машине, наблюдая за домом. Это была легкая работа. Кучка мелких наркоторговцев ”крысила” деньги главаря. Их босс узнал об этом, и ему не понравилось, что его обкрадывают. Он не был уверен, почему босс позвал его на такую легкую работу, но он не собирался отказываться от денег.

Дела шли потихоньку с тех пор, как год или два назад он устроился "работать" в Мексике. Однажды его клиент "заказал" его самого сразу же после выполнения "работы". К счастью, Краутенхаммер узнал об этом раньше, чем стало слишком поздно, и позаботился обо всем. Проблема заключалась в том, что ходили слухи, что он напал на клиента. Но это было не совсем так. Конечно, он убил клиента, но только после того, как узнал о подставе. Ну что ж. Наконец-то все вернулось на круги своя.

Здесь должно было быть четверо парней, и задача состояла в том, чтобы убрать их всех. Достаточно просто. Он вылез из машины и сунул руку под куртку. Оба пистолета были на месте. Обойдя дом, он огляделся и убедился, что никто из соседей не наблюдает за ним. Убедившись, что все чисто, он прокрался за дом.

Он добрался до задней ограды и открыл калитку, но тут же был оглушен лаем двух питбулей, словно они были готовы напасть. Лай взбудоражил других собак по соседству. Это только предупредит людей внутри о его присутствии, и это главная причина, по которой собаки были там с самого начала. Он быстро вытащил один из пистолетов с глушителем и сделал два выстрела, убив обоих питбулей. Когда они затихли, он присел и стал ждать, пока кто-нибудь не выйдет из дома. И кто-то действительно вышел.

Долговязый белый парень с бритой головой вышел из задней двери, оглядываясь по сторонам.

– Баузер? На что вы там лаете? Баузер? Зевс?
– он обошел вокруг того места и нашел их тела.
– Блядь!!!

Oн закричал и повернулся, чтобы бежать назад к дому, но Краутенхаммер появился из-за кустов и открыл огонь. Парень так и не понял, что его поразило, когда две пули вошли ему в спину, одна из которых мгновенно пронзила сердце.

Парень рухнул лицом вниз, его голова отскочила от крыльца, а Краутенхаммер перешагнул через него и вошел в дом. Пока он шел через кухню, из передней части дома доносились голоса. Здесь пахло испортившейся пиццей, немытыми телами и какой-то жуткой "дурью". Эти парни были наркоторговцами, они могли бы, по крайней мере, заполучить для личного пользования какую-нибудь приличную рассаду "травы", а не эту дрянь.

– Хорёк! Это ты? Что там происходит?
– крикнул мужчина, и послышались приближающиеся шаги.

Краутенхаммер замер, когда в дверях появился мексиканец без рубашки, весь в татуировках. Прежде чем на его лице отразилась паника, Краутенхаммер уложил его одним выстрелом в сердце. Гильза с громким звоном упала на кухонный пол, пугая других бандюков.

– Дерьмо! Кто-то стреляет! Поехали!
– закричал другой мужчина, когда Краутенхаммер ускорил шаг и влетел в гостиную.

Даже не глядя, он открыл огонь, стреляя во все, что двигалось в комнате. Во время выстрелов раздалось несколько криков, в том числе и женский. Он остановился, чтобы перезарядить оружие и оценить ситуацию.

Еще один дилер лежал на земле, но пытался уползти. Он захныкал и закашлялся, выплевывая кровь. Краутенхаммер подошел сзади, перезарядил пистолет и выстрелил ему в затылок. Из-за угла послышался еще один крик. Это была молодая мексиканка. Она была ранена в ногу. Он подошел к ней и направил пистолет ей в лицо. Она плакала и что-то бормотала.

– Mi bebe! Mi bebe!
– всхлипывала она.

Он достаточно хорошо знал испанский, чтобы понять, что она говорит: “Мой ребенок! Мой ребенок!" Он нажал на курок один раз, попав ей между глаз. Ее затылок ударился о стену, окрашивая ее в ярко-красный цвет, когда куски ее мозга и черепа просочились вниз по стене. Повернувшись направо, он увидел детскую кроватку, прислоненную к стене. Это была старая деревянная кроватка с несколькими свежими пулевыми отверстиями.

Когда он подошел и заглянул внутрь, он понял, почему она кричала. Во время стрельбы он попал в ребенка. Теперь кроватка была заполнена огромными кусками кровавой плоти. Он не знал, сколько раз попал в ребенка, но малыш взорвался, как дыня. Одна из его целей все еще отсутствовала.

Он вышел через парадную дверь и посмотрел налево. Конечно же, цель была почти в квартале от него, бежала по улице. Краутенхаммер подбежал к своей машине и забрался внутрь. Он помчался по улице и в мгновение ока догнал парня. Бандит успел выхватить пистолет и несколько раз выстрелил в машину, но промахнулся. Краутенхаммер нажал на газ и сбил его с ног.

Тело мужчины взлетело в воздух, как будто он был акробатом, совершающим смертельный трюк. Вот только сегодня смерти не будет брошен вызов. Краутенхаммер ударил по тормозам и выбрался из машины. Человек лежал на дороге окровавленной грудой. Он все еще дышал, хватая ртом воздух, а его руки и ноги были вывернуты под неестественными углами.

– П-пожалуйста! Не убивай меня! Пожалуйста! Я все верну Педро! Oбещаю! Пожалуйста!
– умолял мужчина, но это было бесполезно.

Краутенхаммер поднял пистолет и выстрелил один раз, немедленно положив конец страданиям разбитого бандита. Он убрал пистолет в кобуру и вернулся в машину. Когда он отъезжал, зазвонил телефон. Он поднял его, чтобы прочитать текстовое сообщение. Это было от его куратора. И старый коллега нуждался в его помощи. Прошло много времени с тех пор, как он работал с Грантом Стормом и “Jericho Systems”. Обычно они никогда не звонили ему, если у них не было чего-то действительно сумасшедшего. Он мельком улыбнулся, пока ехал. Наконец, достойное дело.

Глава 14.

Безумный Максвелл посмотрел на тело Исиды. К этому времени он сделал с ней немало. Глядя на плоскогубцы в руке, он восхищался ногтями, лежащими на полу вокруг стола. Вырывать ногти было одним из его любимых занятий. В этом было что-то простое и примитивное. Хотя она держалась. Конечно, она кричала, но, казалось, с каждым уровнем боли, которую он причинял, она становилась решительнее.

Даже сейчас, когда он смотрел на ее лицо, ее глаза горели. Если бы у него была душа, она бы заглянула в нее. Он взял плоскогубцы и сунул в ее рот. Сначала она закрыла рот, но он надавил на ее сломанный нос, заставив ее закричать, и он вошел. Плоскогубцами он схватил один из ее коренных зубов и начал тянуть.

Там был хороший и крепкий зуб, поэтому он скривился и дернул, а она кричала и вопила. Он поставил ногу на стол, чтобы опереться, и зуб наконец вырвался. Исида кричала и стонала, когда он поднял его, а затем отбросил в сторону. Он снова наклонился, но на этот раз она плюнула кровью ему в лицо. Часть этого попала ему в рот. Вероятно, это должно было заставить его сморщиться, но он только еще больше рассмеялся.

Он должен был отдать должное этой девушке. На протяжении многих лет он пытал мужчин, которые не сопротивлялись и не держались так, как она. Обычно к этому времени они уже плакали и молили о пощаде.