Госпожа Медвежьего угла

– Для нее нужно отгородить место, – напомнил священник кузнецу.

Рожер явно был согласен. Он оглядел стены и потолок, а затем, оставив вещи, вышел из дома. Вскоре он вернулся. В его руках была неструганая палка. Она оказалась достаточно длинной, чтобы упираться концами в пол и потолок.

Примерившись, кузнец поставил ее в выбранном месте и слегка надавил, чтобы палка стояла крепко. Затем он взял веревку и принялся натягивать ее между жердью и стенами. Для того, чтобы веревка не скользила по гладкой коре, кузнец в нужном месте сделал глубокую зарубку. После этого Рожер закинул на натянутые веревки холщовую ткань, которая весьма успешно отделяла небольшой закуток от остальной комнаты.

– Отлично, – похвалил его священник.

Валентина отодвинула ткань в сторону и заглянула в пустое пространство. Отгороженного места действительно хватало, чтобы установить спальное место.

– А теперь кровать, – прогудел кузнец.

– Мне будет достаточно чего-то простого, – торопливо заверила Валентина Ивановна, не желая еще сильнее напрягать человека, который решил впустить их к себе домой.

И пусть ей совсем не хотелось спать на полу, но ее новое тело сейчас было молодым и крепким, поэтому должно было выдержать несколько ночей без каких-либо удобств. А там она что-нибудь придумает.

Кузнец не стал ничего говорить. Просто снова вышел из дома. Когда он вернулся, в его руках был большой дырявый мешок, набитый соломой. Бросив его под ноги Валентине, он передал ей кусок мешковины и снова зарылся в одном из сундуков.

– Вот, – сказал он спустя время, передавая ей коричневый кожаный сверток.

Когда Валя развернула его, то смогла увидеть несколько весьма толстых игл и моток грязно-коричневых ниток.

Он предлагал ей самостоятельно сшить себе матрас и набить его соломой? Валентина никогда не делала ничего подобного, но шить, как руками, так и на машинках (ручных, ножных, электрических), она умела. Да и у Валенсии имелся обширный опыт в этой области. Все-таки девушке пришлось двенадцать лет обихаживать всю семью. Она шила и чинила одежду и постельные принадлежности, такие как матрасы, подушки, одеяла и простыни.

– Спасибо, – Валентина улыбнулась кузнецу и посмотрела на священника. – Я могу сделать и для вас, ваше святейшество, – но затем Валя вспомнила, что материала может и не хватать на второй комплект, поэтому вернула взгляд Рожеру.

Тот ничего на это не сказал, просто всучил ей еще немного мешковины.

– Соломы больше нет. Придется надергать травы, – предупредил он Алберика.

– Благодарю за вашу щедрость, – произнес священник и направился к выходу. – Я займусь набивкой.

Кузнец явно хотел последовать за уходящим мужчиной, но перед этим он взглянул на жену. Та слабо ему улыбнулась.

– Иди, дорогой, – произнесла она. – Мы с Валесей займемся своими делами. Со мной все будет хорошо.

Валентина видела, как плечи Рожера слегка расслабились. После этого он отрывисто кивнул и тоже вышел из дома. Как только они с Гвендолиной остались вдвоем, Валя взяла куски мешковины и швейные иглы, а затем устроилась на стуле рядом с кроватью.

Некоторое время она работала в тишине, пока слабый голос Гвендолины не отвлек ее от своего занятия.

– Его святейшество – добрый человек, – произнесла жена кузнеца.

Валентина подняла взгляд от места, где она накладывала один стежок за другим, и кивнула согласно.

– Да, без его помощи, боюсь, все было бы иначе, – призналась Валентина Ивановна.

По крайней мере, выбраться из дома тетки было бы сложнее. Вероятнее всего, Валентине банально пришлось бы сбежать в город. В деревне, без тени официальных властей позади нее, она вряд ли смогла бы спокойно жить. Даже сейчас угроза Иглены все еще существовала. Тетушка была слишком злобной и горделивой, чтобы так просто отпустить такую удобную служанку. А уж когда тетка снова попробует тяжесть забот о семье, то крику будет до небес.

Конечно, поначалу она явно попробует взвалить все на дочерей, но те слишком изнежены бездельем. В конце концов, с детства им не приходилось работать ни дня.

Была еще невестка, но Эльрада, так звали жену Брона, была внучкой деревенского старосты. Что-то подсказывало Вале, что родственники девушки не будут рады, если Иглена начнет ее злостно эксплуатировать.

По всему выходило, что тетушке придется самой впрягаться в ярмо. И можно было только представить, как недовольна таким раскладом будет Иглена.

Глава17

– К тому же, благородный и сострадательный, – добавила Гвендолина. – Он явно остался в нашей деревне из-за тебя.

Руки Валентины замерли на пару секунд, а затем Валя снова проткнула мешковину и вытянула нитку.

О чем жена кузнеца хотела ей сказать?

– Полагаю, это так, – согласилась она. – Мир не без добрых людей. И он сказал, что остался из-за того, что в Камнесерде нет обители Создателя.

– Конечно, – Гвендолина улыбнулась. И были в этой улыбке знание и намек, из-за которых Валентине только и оставалось, что вздохнуть. – Давай помогу, – предложила женщина и потянулась к материалам.

Для этого Гвендолине пришлось привстать. Когда она снова легла, то ее дыхание было слегка сбитым. Казалось, что даже такое простое действие заставляло ее задыхаться.

– Не стоит, – Валя мягко отобрала ткань и иглу. Она видела, как сильно дрожали руки женщины, когда та пыталась удержать на весу тяжелую мешковину. – Отдыхайте. Я справлюсь сама.

– Уже поздно, – Гвендолина мельком взглянула в сторону окна, из которого в дом пробивался тусклый свет. – Ты не успеешь ко времени.

– Ничего страшного, – Валя улыбнулась. – Для начала сделаю для его святейшества, а сама просто накину ткань на солому и посплю так. Доделаю завтра.

Гвендолина, услышав ее слова, снова улыбнулась. А затем протянула руку и мягко положила кисть на запястье Валентины.

– Он будет хорошим мужем.

Валя моргнула.

Как она и думала. По какой-то причине Гвендолина решила, что мотивы у священника куда более неоднозначные, чем он показывал остальным.

Служителям Создателя в этом мире разрешалось заводить семьи. Считалось, что партнерство между мужчиной и женщиной – это естественный порядок вещей, отвергать который нельзя никому.

Браки священникам не навязывались, но поощрялись.

В местном писании было сказано: «И сотворил Создатель мужчину и женщину, и узрел Он в их союзе красоту. Тогда вписал Он в круг новый закон жизни, и благословил тем пары, дабы сердца соединились, и плоды любви их украсили мир».

Конечно, Валенсия никогда в жизни не держала в руках святое писание, но эта строчка была широко известна среди простых людей, так как священники всегда произносили ее на свадьбах, благословляя тем самым молодые пары.