Госпожа Медвежьего угла

Лекарь нахмурился еще сильнее.

– Это… другое, – упрямо выдал он. – Веда Гвендолина не теряет так много крови во время процедур, чтобы это стало для нее смертельным. Тем более, что мы выпускаем только дурную кровь. С ней внутри ей все равно будет плохо.

– Вы всегда можете сказать, какая кровь была нормальной, а какая плохой?

Валентина видела, что лекарь хотел ответить утвердительно, но вместо этого он промолчал. Немудрено, ведь угадать точно вряд ли было можно.

– Этот метод был разработан несколько веков назад! Он никогда не давал сбоев.

– Я не говорю, что от кровопускания нужно отказаться вовсе, – пошел на уступки священник. – Но может быть, в случае веды Гвендолины такое лечение только вредит? Подобное ведь может быть, не так ли? Конечно, наши тела похожи, но каждый из нас – уникальное творение Создателя нашего. Я просто предлагаю рассмотреть для веды другой подход.

Лекарь все еще был сердит, но, к удивлению Валентины, он не стал кричать или резко все отрицать. Вместо этого мужчина взглянул в сторону лежащей на кровати женщины.

– Вам действительно всегда хуже после процедур, веда? – спросил он Гвендолину.

– Да, мессир. Каждый раз я ощущаю себя слабее и слабее. Мне кажется, будто сама жизнь вытекает из меня вместе с кровью.

Овальд не стал спрашивать, почему она не сказала ему раньше, ведь та каждый раз говорила, но он отмахивался, так как знал, что подобные симптомы обычны. Даже сейчас он не верил, что кровопускание опасно. Подобное лечение давно доказало свою полезность, но если эти темные люди не хотели лечиться эффективными методами, то кто он такой, чтобы переубеждать их?

– Хорошо, – сдался он. – Я оставлю вам несколько сборов. Заваривайте и пейте их три раза в день. Я прибуду на следующей неделе, тогда посмотрим, как будут обстоять дела. Если, – Овальд повернулся к кузнецу, – станет хуже, посылайте ко мне немедленно.

Будь это просто кузнец и его жена, то Овальд продолжил бы спор, но ругаться со священником он не собирался. Впрочем, это не мешало ему доложить главе гильдии о том, что один из представителей обители Создателя решил вмешаться в их дела.

– Пять серебряных монет. – Покопавшись в своей сумке, Овальд положил на стол пару мешочков с травами.

Когда деньги оказались в его руках, он еще раз окинул всех присутствующих взглядом, а затем вышел из дома. Да, обязательно нужно поговорить с главой гильдии. Если не пересечь подобные домыслы на корню, то кто знает, во что это может перерасти. Овальд был убежден, что каждый должен заниматься своим делом, а не лезть в область, в которой ничего не понимает. Лекарь должен лечить, а священник – проповедовать. И никак иначе.

Дорогие читатели, приглашаю в книгу “Хозяйка Северных гор” Адель Хайд – одного из авторов Литмоба. Присоединяйтесь. https:// shrtSPP9

Глава 25

Когда лекарь покинул дом, Валентина подтянула к себе мешочек с травами и развязала тесемку. После этого она сунула внутрь нос и понюхала. Пахло чем-то знакомым.

Валя задумалась, и почти сразу ей в голову пришли воспоминания из детства. Просторные луга, березы, акации и чабрец.

Бабушка собирала эту траву и сушила, а зимой, когда дед с хроническим бронхитом начинал покашливать, заваривала и спаивала ему. Доставалось и тем, кто просто простужался.

Валентина не знала, есть ли в смеси еще какие-то травы, но наличие чабреца давало понять, что лекарь думал, что болезнь Гвендолины сосредоточена в легких.

Сама Валя сомневалась. Женщина не кашляла. Совсем. Вряд ли при каких-либо заболеваниях легких такое возможно.

Валентину заинтересовало еще кое-что.

– Пять монет? – спросила она, удивляясь сумме.

– Две за визит, три за, – кузнец кивнул в сторону сиротливо лежащего на столе не слишком большого мешочка, – это.

Валя на самом деле была удивлена.

– Как я помню, кухарки получают около трех монет. Прачки примерно столько же. Служанки – пять, – произнесла она, а потом добавила: – В месяц. Один визит лекаря стоит две монеты…

Валентина действительно была удивлена разрывом в зарплатах.

– Обучить даже одного лекаря очень долгое и затратное занятие, – пояснил священник, поняв, о чем именно говорила Валентина. – Кроме прямых обязанностей, состоящих из понимания человеческого тела, распознавания болезней и способов их лечения, лекарей обучают чтению и письму. Чтобы научить всему этому одного из них, требуется не меньше десяти лет.

– Как это обычно происходит? – заинтересовалась Валя.

– Через систему ученичества, – ответил священник. Валентина кивнула. Валенсия слышала о подобном, но без подробностей. – Когда приходит время, опытный лекарь находит себе ученика и заключает с ним контракт на обучение. После этого он берет полную ответственность за мальчика или юношу.

– Мальчика или юношу? Девочек не обучают? – Алберик покачал головой. – Почему?

– Создатель одарил женщину чудом деторождения.

Валя посмотрела на Алберика непонимающим взглядом. В ее голове одно никак не должно было мешать другому. Священник, заметив ее непонимание, пояснил:

– При заключении ученического контракта обычно обговаривается срок. В среднем это десять лет. В это время лекарь обязан обеспечить своего ученика всем необходимым. Жилье, еда, одежда. Но все это дается не просто так. После окончания срока обучения, ученик должен вернуть учителю все потраченные на него средства, плюс сверху еще столько же. На это ему дается так же десять лет.

Валентина обдумала сказанное и кивнула, давая понять, что услышала и осознала.

– При этой схеме, обучение девушки – риск, ведь она в любой момент может забеременеть, – продолжил Алберик. – И всегда есть большая опасность, что она умрет при родах. Если это случится, то никто потраченное наставнику не вернет. Большинство боится именно этого. Но и не стоит забывать, что беременность, роды, первые годы жизни ребенка – очень сложный период. У молодой матери попросту может не быть времени заниматься врачеванием. Повышается вероятность, что она не успеет выплатить полную сумму по контракту. Это главные причины нежелания лекарей брать себе учениц.

Валентина раздраженно вздохнула. Конечно, все дело в выгоде. Никто не хотел брать на себя риски, когда дело касалось денег.

Теперь она понимала, откуда взялись такие суммы. После десятилетия обучения новые лекари явно пытались как можно быстрее отдать долг, поэтому завышали цены на свои услуги, а после… после брали просто по инерции, ведь снижать никому явно уже не хотелось.

И да, становилось ясно, почему Овальд так настойчиво пытался продолжить лечение. Учитывая все, что ей довелось сейчас услышать, она была уверена, что тот просто не хотел терять постоянного клиента, который приносил ему существенную прибыль.