Госпожа Медвежьего угла

После обеда Валентина намекнула, что после усиленной физической работы им всем не помешало бы помыться.

Мылись здесь в доме, в большой деревянной лохани, в которой можно было только сидеть. Воду для нее таскали из колодца, а затем часть нагревали на печи.

Мыло было жидким, хранилось оно в горшочке. Мочалка была сделана из грубых тонких веревок, связанных между собой посередине.

На всю процедуру им пришлось потратить достаточно много времени, и к моменту, когда последний из обитателей дома закончил, на дворе был уже вечер.

На ужин Валя приготовила рагу из добытых корней и остатков курицы. Кроме этого, она напекла лепешек и сделала компот из ягод, яблок и ревеня. Для лечебного эффекта добавила туда еще и крапивы.

Гвендолина ела вместе со всеми, только гораздо меньше.

Когда все ложились спать, Валя поняла, что Рожер так и не прикоснулся к оставленному лекарем мешочку с травой. И ее он тоже не стал просить приготовить из них отвар.

Кажется, кузнец полностью потерял доверие к местным врачевателям.

Глава 26

Спрыгнув с телеги, Гаспар повернулся к возничему.

– Постой пока тут, – попросил он. – Доплачу.

– Как прикажете, господин, – согласился мужчина и принялся поглядывать по сторонам в ожидании.

Писарь, удостоверившись, что после окончания дела ему не придется шагать до городского управления пешком, поправил дорожные одежды и посмотрел на строение перед собой.

Обитель Создателя была вторым по высоте зданием в Клинраде. Первым, конечно, значился герцогский замок, стоящий в центре города.

Строение напоминало замок-крепость с четырьмя башнями, узкими окнами и решетками на входе. В опасные времена в этом месте можно было спрятать достаточно много жителей.

Гаспар знал, что довольствия в Обители хватит, чтобы выдержать осаду в течение года, а если экономить, то и на больший срок. Кроме еды здесь имелось и два колодца. Один был на виду, а вот местонахождение второго знал исключительно настоятель.

В это время решетка на арочном входе была поднята. Сделано это было для того, чтобы любой, кто нуждался в помощи, мог иметь доступ к монахам. На ночь решетка закрывалась.

Шагнув во двор, Гаспар остановился. Самостоятельно бродить по Обители не разрешалось. Ему следовало дождаться, когда кто-нибудь придет за ним.

Так и вышло. Не успел Гаспар посчитать до пяти, как дверь неподалеку открылась и во двор вышел один из служителей.

– Послание для настоятеля от его святейшества Алберика, – произнес Гаспар.

Монах не стал требовать подтверждения. Писарь бывал в обители достаточно раз, чтобы все хорошо его запомнили. Кроме того, совсем недавно он покинул это место вместе с Албериком, и многие видели это.

– Следуй за мной, – тихо ответил мужчина, не усомнившись в словах Гаспара.

Сразу после этого он развернулся и повел его к двери, из которой вышел совсем недавно.

Внутри было темно. Редкие факелы едва ли освещали путь.

Длинный петляющий коридор спустя время вывел их в пустой холл. В нем было гораздо светлее, так как имелись окна. И хоть они были небольшими, но дневной свет все-таки пропускали.

Добравшись до высокой деревянной двери, служитель бросил быстрый взгляд на Гаспара.

– Подожди здесь, – попросил он.

Писарь не стал ничего говорить, просто кивнул и замер на некотором отдалении от двери.

Служитель между тем постучал в дверь, а затем толкнул ее и вошел внутрь комнаты. Гаспар не успел заскучать, так как вскоре после этого монах вышел.

– Тебя ожидают, – сказал он и встал в стороне.

– Спасибо, – Гаспар поблагодарил его и вошел в помещение.

Первое, что бросилось в глаза, это большой деревянный стол, на котором лежало множество свитков и книг. За столом сидел сам настоятель.

Это был мужчина в годах. Его редкие волосы давно уже покрывала седина, и отблески серебра можно было увидеть и в аккуратно подстриженной бороде. Лицо настоятеля испещряли морщины, но глаза по-прежнему были цепкими и внимательными.

Человек за столом был одет в официальные черные одежды. На груди у него покоился знак веры – крест, заключенный в круг.

Когда Гаспар вошел, настоятель оторвал взгляд от бумаг, над которыми работал, и посмотрел в сторону двери.

– Мира и благодати, ваше пресвятейшество, – поздоровался Гаспар и поклонился настоятелю, выказывая свое уважение.

Климент Амворский, даже сейчас, будучи сосланным десятилетия назад новым королем из столицы в этот забытый богом угол, оставался весьма могущественным человеком. Не проявлять к нему уважения было попросту опасно, а Гаспар был осторожным, поэтому он предпочитал иметь хорошие отношения со столь неоднозначной фигурой.

– Мира и благодати, – ответил настоятель и указал рукой на стул, стоящий по другую сторону стола. – Я не вижу с тобой Алберика, – добавил он, когда Гаспар, приняв приглашение, сел.

Гаспар не стал тянуть время и сразу зарылся в свою сумку.

– Я как раз по этому поводу, ваше пресвятейшество, – произнес он, доставая на свет письмо от священника, оставшегося в деревне. – Его святейшество остался в Камнесерде.

Гаспар заметил, что подобное решение со стороны одного из служителей удивило настоятеля.

– Что послужило тому причиной? – спросил он, бросая взгляд на бумагу в руках Гаспара. – Полагаю, это от него?

– Да, ваше пресвятейшество, – откликнулся Гаспар и уважительно протянул письмо Клименту. – Он просил передать его вам.

Амворский взял послание, но сразу не открыл, вместо этого он вернул взгляд к Гаспару и попросил:

– Расскажи мне, как все прошло?

Писарь не стал ничего скрывать. Он знал, что лучше не влезать в дела Амворы. Именно поэтому он подробно рассказал обо всем, что случилось в Камнесерде, не упуская ни единой мелочи.

– Спасибо за то, что доставил послание, – поблагодарил Гаспара настоятель после того, как рассказ подошел к концу.

Гаспар принял благодарность, а затем, попрощавшись, ушел.