Госпожа попаданка

— Ха! — выдохнула она, вскинув руку, зажатую в кулак. В тот же миг жуткая лапа вышла из головы Звенко. Тот обмяк и свалился на пол, все еще сотрясаемый судорогами. Черный дым над его головой заколебался и пропал, вместе с жуткой лапой.

— Это не он, — сказала Фебрия, поворачиваясь к Кайре и Лене, — у этого паренька есть всякие тайные мыслишки, но они никому, кроме него не опасны. К нападению на Лену он уж точно не причастен — он скорей отрубить себе руку, чем причинит ей вред. И, — она подошла к Лене, — он такое думает о тебе, что я сама возбудилась. Возможно, нам с тобой стоит свести более плотное знакомство.

Прильнув на миг к Лене, диаконессе задрала бесцеремонно задрала ей подол и погладила девушку по ягодицам. Поймав негодующий взгляд Кайры, Фебрия расхохоталась и вышла из комнату, пока сама Лена кинулась к начавшему приходить в себя Звенко.

— Я была права, — уже позже говорила Лена Кайре, — это не он.

— Не он, — кивнула диаконесса, — теперь мы выяснили это точно. И что? У тебя такой тон, будто я перед тобой в чем-то виновата.

Лена невольно отвела взгляд — в очередной раз знакомиться со змеиной плетью она не собиралась. Кайра, усмехнувшись, ухватила пальцами ее подбородок и вздернула ее голову, заставив взглянуть на себя.

— Во-первых, — сказала она, — твой Звенко — это мой раб, моя вещь. Я могу сделать с ним и не такое — и буду в своем праве.

— А что здесь нужно еще и во-вторых? — набравшись смелости, спросила Лена.

— Не умничай, — строго сказала Кайра, — и да, во-вторых, то же самое я бы сделала не только с рабом, но и с любым свободным — будь то храмовый страж, послушница или даже жрица. Даже диаконесса! Если предчувствие меня не обманывает и это покушение связано с тем, что происходит в Карионе, значит ставки куда выше, чем жизнь одного человека. Тем более жизнь раба.

Лена подавленно кивнула, осознавая правоту слов Кайры.

— Есть и в третьих, — лоркнийка отпустила подбородок Лены и неожиданно погладила ее по волосам, — мне бы не хотелось, чтобы тебя сожрала еще одна такая тварь.

Лена вскинула удивленный взгляд и Кайра, внезапно смутившись, отвернулась.

— Я понимаю, что у тебя были причины так поступить со Звенко, — сказала Лена, — но…он и так настрадался. Разве не будет справедливо, если его жизнь станет чуточку легче.

— Жалость не доведет тебя до добра, — поморщилась Кайра, — ладно, чего ты хочешь?

— Пусть больше его не отправляют в загон для рабов, — сказала Лена, — разреши ему жить в моей келье. И ему легче и мне удобнее — всегда под рукой.

Кайра с брезгливой жалостью глянула на Лену, но все же неохотно кивнула.

— Вот так тебе намного лучше!

Пальцы Лены щелкнули застежкой и она отступила, любуясь своим творением. Звенко стоял перед ней совершенно голый, вымытый и выбритый, с кожей умащенной благовониями. Изрядно отросшие светлые волосы, спускались до плеч, также вымытые и расчесанные. Голубые глаза казались еще больше, подведенные выпрошенной у Кайры местной косметикой. Тонкую шею охватывал кожаный ошейник с золотой цепочкой и украшенный сиреневыми жемчужинами, мерцающими в свете горящих свечей. Толстый шнурок, посыпанный позолотой, туго перетягивал гениталии.

— Нравится? — Лена дала Звенко зеркальце и раб, внимательно рассмотрев себя, неуверенно кивнул в ответ.

— Отпразднуем твое новоселье, — сказала Лена, ставя на столик возле кровати бутылку вина и блюдо с устрицами, — щас я буду тебя кормить. Ну-ка, открой рот.

Она поднесла к губам Звенко собственноручно открытую ею устрицу, выдавливая ее содержимое в покорно подставленные губы. Лакомство раб запил вином, также поданным с рук Хозяйки. Та тоже отдавала должное сегодняшнему ужину, уминая устриц и запивая их вином.

— У меня есть для тебя еще одно угощение, — наконец сказала Лена, откидываясь на кровать и задирая подол, — вот оно, твое главное блюдо.

Звенко бухнулся на колени, сразу прильнув к истекающему влагой бутону. С тех самых пор как Звенко поступил в ее распоряжение, Лена впервые позволила рабу делать ей куни и тот, весь истомившись в ожидании, немедля припал к ее влагалищу. Лена, положив руку на его голову, негромко направляла раба, время от времени охаживая его плеткой, когда она считала, что раб недостаточно усерден. Впрочем, делать ей приходилось нечасто: некоторая неопытность Звенко, компенсировалось старательностью с какой он ласкал ее влажное сокровище. Наконец, его старания увенчались успехом: Лена вскрикнула и, стиснув ноги вокруг головы раба, затряслась всем телом, изливаясь в рот Звенко. Когда она, наконец, разжала ноги, выпустив полузадушенного парня, он старательно подлизал все что осталось, доставив Лене еще несколько минут удовольствия.

Уже позже Лена лежала на кровати, расслабленно ероша волосы стоявшего у изголовья Звенко и размышляя вслух.

— Кто-то все-таки узнал, что я буду у Круглого пруда вечером, — говорила она — но не пойму как. Мы же были только вдвоем — откуда бы кто-то мог знать.

— Может кто-то подслушал, — наморщив лоб, сказал раб, — не знаю как, но…

— Звенко ты гений! — обрадованно вскрикнула Лена, — и как я сразу не догадалась!

Она хищно улыбнулась.

— Кое-кто поспешил выдать мне все свои тайны!

Охота на охотников

Неказистая повозка тащилась по горной дороге, медленно подбираясь к перевалу. На козлах, лениво нахлестывая костлявую клячу, сидел черноволосый парень в кожаной безрукавке. В самой повозке, средь тыкв и баклажанов, лежал грузный мужик, заросший черной бородищей, уже посеребренной сединой. В руке мужчина держал глиняный кувшин с отбитым краем, то и дело прикладываясь к горлышку.

Неожиданно телега дернулась и остановилась, да так резко мужчина повалился на дно телеги, расплескивая по груди остро пахнувшее пойло.

— Ты чего, с ума съехал!? — рявкнул он, — руки тебе бы выдернуть за такую езду!

— Смотри! — парень вытянул руку, показывая на что-то перед собой. Мужик, уже поднявшийся на ноги, проследил за его рукой, да так и застыл на месте.

Черное солнце уже клонилось к закату, озаряя горы своим тусклым светом. Но даже в этом свете было ясно видно, что дорога не пустовала: перед повозкой, прямо в дорожной пыли сидела женщина. Сквозь окутавшее ее всю черные волосы белело обнаженное девичье тело. Даже в сгущавшихся сумерках было видно, что эта девушка молода и красива, сильно отличаясь от женщин, что обычно видели мужики в своих деревнях. Саму повозку незнакомка, казалось, вовсе не замечала: обхватив руками стройные ноги и уткнувшись лбом в колени, она раскачивалась на месте, издавая нечто похожее на приглушенное рыдание.

— Это еще что за диво? — весело, но в то же время с опаской, произнес старший мужчина, — ты откуда взялась, красавица?

— Из благородных будет, дядька Таки, — хмыкнул парень, — может ехала из города, а кто-то из наших ее родных порешил, а саму приголубил как следует?

— Что-то я не вижу кого бы здесь порешили, — бегло оглянулся мужчина, — даже крови нет. Да и не бросили бы на дороге, того, кто в городе рассказать все может — сам знаешь, у благородных с нашим братом разговор короткий. Эй, девка, так и будешь молчать? Давай, говори: кто такая, откуда?