Госпожа попаданка

— Благородная Каллиодора, младшая дочь дома Карос, — она покачала головой, — что бы сказал твой отец, увидев тебя здесь? А вы, благородный Кратиад — разве вы не знаете, в какие дни вам стоит возвращаться из Лимба?

— Кто ты такая, чтобы упрекать меня в собственном доме, — холодно ответил мужчина.

— Это семейное кладбище, — воскликнула девушка, — вам тут нечего делать.

— Ошибаешься, милая, — сказала женщина, — мне есть до этого дело куда большее, чем ты думаешь. Посмотрим, что скажет твой отец, когда я донесу до Совета, чем занимается его дочь. Вот это, — она ухватила лежащую на полу книгу, — я забираю с собой. Если твой отец хочет вернуть ее — пусть обращается в Храм Лаверны.

— Ты не смеешь! — Кратиад метнулся вперед, оскалив зубы, но Артемисия, выставив руку, прошептала заклятие — и молодой человек, отброшенный неведомой силой, со стоном рухнул в саркофаг. Легкий румянец, было тронувший его щеки, вновь уступил место мертвенной бледности. Девушка, побледневшая от злости, шагнула вперед — но ее остановил блеск стали в руках спутника жрицы. Та презрительно усмехнулась.

— Идем отсюда, — сказала она, выходя из склепа. Ее спутник поспешил за ней. Каллиодора обернулась на любовника, на лице которого лежала печать неимоверной горечи.

— Что теперь будет? — дрожащим голосом спросила она. Мертвец покачал головой.

— Позор, позор всему роду, — сокрушенно произнес он, — а может, что и похуже.

Его слова прервал крик удивления и боли снаружи. Девушка выбежала из склепа — и увидела, что Артемисия лежит посреди аллеи, бессильно раскинув руки. На ее одеянии, чуть пониже правой груди, расплывалось большое алое пятно. Ее спутник, вытерев окровавленный кинжал, поднял выпавшую из ее рук книгу и пролистав, открыл почти в конце. Каллиодора поняла, что именно он читает и острый страх пронзил ее сердце.

— Нет! — крикнула она, но мужчина уже начал читать — длинную замысловатую литанию, которую не должен был знать никто не из рода Карос. Он читал — и с шипением таяли магические печати, рассеивались охранные заклятия и со всех сторон раздавался многоголосый вопль мертвых, возмущенных насильственным возвращением в свои тела. Одна за другой распахивались двери склепов и из них выходили покойники — мужчины и женщины, молодые и старые, — облаченные в богатые погребальные наряды, все они с гневом смотрели на чужака, осмелившегося пробудить их. Глаза мертвецов светились, как у волков, бледные губы раздвигались, обнажая острые клыки и пальцы с острыми когтями уже тянулись, чтобы растерзать дерзкого. Весь род Карос, во всей своей давней и славной истории, поднялся из Лимба, чтобы обрушиться на осквернителя, когда мужчина вдруг отбросил книгу и, скинув прежние одежды, оказался в ослепительно-белой накидке, украшенной изображением золотого солнца с множеством лучей. На его пальце блеснул золотой перстень с печаткой в виде двойного стекла, между которым плескалась некая жидкость. Мужчина поднял руку к Черному Солнцу, выкрикнув несколько слов, и в тот же миг с его перстня ударили ослепительно яркие лучи, ослепившие подходивших к нему мертвецов. Ужасающие крики слились в один оглушительный вопль ярости и боли, когда тела предков рода Карос вдруг вспыхнули ярко-золотым пламенем. Одно за другим этот огонь пожирал мертвые тела, осыпавшиеся черным пеплом на порогах своих склепов. Мужчина, переводя лучи света с одного мертвеца на другого, торжествующе улыбался, слушая стенания душ, навсегда отлетающих в Лимб.

Вскоре все было кончено — все мертвецы превратились в пепел, рассыпанный по кладбищу. Мужчина, улыбнувшись, нагнулся за брошенной на камни книгой, но тут, вспомнив, что-то, обернулся к склепу Кратиада. Перед ним не было пепелища — и мужчина, мигом согнав с лица улыбку победителя, поспешно взбежал по ступенькам, торопясь закончить начатое. Однако, когда он вошел в склеп ни девушки, ни ее далекого предка уже не было в усыпальнице.

Ряды растут

Лена проснулась от зябкого холода — уже началась местная осень и по ночам было довольно свежо. Зато ступни ее охватывала приятное тепло — это Звенко, свернувшись калачиком на краю постели, грел ее ноги своим телом. Лена, мимолетно умилившись от этой сцены, сладко потянулась и бесцеремонно пнула парня в бок.

— Подъем! — весело крикнула она, — хорош дрыхнуть, Звенко! Идем купаться!

Вода в здешних водопадах оказалась подстать утренней прохладе — Лена, привычная к подобным процедурам, еще терпела, зато парень, мывшийся до этого исключительно в сарлонских банях, покрылся «гусиной кожей» и мелко дрожал. Совершив положенные омовения, Лена накинула одеяние послушницы и, сопровождаемая стучавшим зубами от холода Звенко, вновь поднялась к себе.

— Приберешься в келье, соберешь осенние травы в нижних садах, — давала она инструкции застывшему в ожидании Звенко, — а ближе к вечеру, наловишь красной форели. Потом возьмешь блюдо и отнесешь к Круглому Пруду. Там вызовешь Кэт — помнишь как?

— Мне нужно пролить своей крови, — заученно сказал Звенко.

— Молодец, — Лена небрежно потрепала его по волосам, — за рыбу он обещала мне с десяток сиреневых жемчужин. Прольешь и сразу уходи — к тебе Кэт все равно не выйдет. Я вечером приду сама. Если все сделаешь как надо… можешь остаться на ночь.

Лицо Звенко озарилось столь неподдельной радостью, что Лена уже не первый раз задумалась, что же такого происходит в загоне рабов, что Звенко так не хочет туда возвращаться? Впрочем, эти мысли быстро вылетели у нее из головы — нужно было спешить на занятия, куда Лена и так почти опаздывала.

— Смотри, новенькая с нас глаз не сводит, — шепнула на завтраке Лене Мартильда. Лена проследила за взглядом соратницы и увидела сарлонскую послушницу. Поняв, что ее заметили, «Наташа Королева» притворно потупилась, однако успела послать заинтересованный взгляд из-под густых черных ресниц. Лена усмехнулась и махнула рукой, приглашая девушку к себе. Та не заставила себя долго ждать: ухватив свой поднос, она проворно уселась за стол к Лене и Марти.

— Тебя ведь Найдой зовут? — спросила Лена.

— Да, — кивнула девушка, — а ты Олена?

— Вопросы здесь задаю я, — усмехнулась Лена, — да, меня так зовут. Ты что-то хотела от меня или от Марти?

Найда настороженно осмотрелась, потом перегнулась через стол, — Лена невольно мазнула взглядом по натянувшим тонкую материю круглым грудям, — и шепнула.

— Я хочу к вам?

— Куда к нам? — приподняла бровь Лена.

— Ну, к вам, — замялась Найда, — в «Доминацию».

Придумывая название для новообразованного общества, Лена особо не заморачивалась, взяв самое яркое впечатление из своей прошлой жизни. Создание «Доминации» не то, чтобы скрывалось, но и не особо афишировалось, так что для новенькой такие познания были несколько необычны.

— Откуда ты знаешь про Доминацию? — спросила Лена.

— Подслушала как она, — сарлонка указала на Марти, — говорила с подругой.

Лена даже прибалдела от такой непосредственности.

— Подслушала, значит? — недобро усмехнулась она.

— Ну да, — жизнерадостно кивнула Найда, — я сначала в «Нерею» хотела — Вайорику же взяли, а мы с ней одновременно сюда явились. Но Икария сказала, что туда новичков не берут — как будто эта дракийка не новичок. А потом, когда я уже уходила, я слышала, как одна из ее подружек говорила, что-то вроде, что «как бы не свалила в ту же шайку, куда подалась Марти». Икария только отмахнулась, а я решила подслушать твою подружку.

— Мы об этом на людях не говорили, — Мартильда неприязненно взглянула на сарлонку, — и уж точно не стали бы болтать при тебе.

— Да, — радостно кивнула Найда, — но у меня есть кому слушать.

Она снова оглянулась и осторожно вытянула перед собой зажатую в кулак руку. Разжав ее, она продемонстрировала странное существо — размером с большого шмеля, покрытого черной шерстью и с полупрозрачными мушиными крылышками. На Лену глянули большие фасеточные глаза и в тот же миг существо, словно вывернулось наизнанку. Вместо диковинной твари на девушек теперь смотрело большое мохнатое ухо.