Гость из будущего. Том 3

«Вот уж воистину: ты впереди, я за тобой», — подумалось и мне. И так как бежалось мне теперь легко и хорошо, то я просто не удержался от нескольких вопросов. Ибо, когда ещё удастся поговорить со своим ангелом-хранителем.

— Как тебя зовут?! — выкрикнул я.

— Зови Алахита, не ошибёшься! — весело ответила крылатая девчушка.

— И часто ты меня из разных передряг вытаскивала?

— Было дело! — захохотала она. — Кстати, недавно, одна из ваших актрис пошла искать приключения на одно место. Пришлось и самой подключиться и тебя с другом подключить.

— Неужели у Люды Марченко нет своего хранителя? — задумчиво пробурчал я.

Но тут Алахита резко остановилась и, развернувшись ко мне, пальцем, поднесённым к своим губам, дала понять, чтобы я замолчал. Естественно я, встав как вкопанный, моментально весь превратился вслух, но кроме заунывного завывания ветра ничего не расслышал.

— Впереди засада, — прошептала крылатая спасительница. — И это уже не бестолковые комочки тьмы. Рогатые демоны. Не меньше трёх.

Затем Алахита покрутилась в воздухе вокруг своей оси и снова захихикала.

— Бежим к дубу, — буркнула крылатая девушка и полетела куда-то в бок от основной дороги, и мне ничего не оставалось, как устремиться следом. — Здесь раньше было дерево желаний, — сказала она, не поворачивая головы. — Дерево всё ещё стоит, а желания, сам видишь, в этом тумане давно испарились. Зато портал в ваш земной мир остался. Я тебя сейчас в дупло столкну, и ты очнёшься там, где и потерял сознание.

— А что будет с тобой? — пробормотал я, резво работая ногами. — Как ты вернёшься на светлую сторону, если впереди засада?

— Ну, ты и фрукт! — захохотала Алахита. — Чтоб этим демонам меня взять, у них ещё рога не выросли, ха-ха-ха.

И в эту же секунду сквозь клубы плотного тумана проступили контуры исполинского дуба. Я на бегу поднял голову вверх и непроизвольно присвистнул, так как ветви дуба уходили высоко в небо. И окончания древесного исполина нельзя было рассмотреть всё из-за того же тумана. Вдруг Алахита схватила меня за шиворот и легко подняла в воздух.

— Ты спрашивал, где ангел-хранитель этой вашей актрисы? Передай ей, что её ангелок скоро совсем загнётся, если она пить не перестанет. И тогда ей больше никто не поможет. Счастливого пути, Феллини! — крикнула она и разжала руку.

И моё тело, если это конечно было оно, полетело в огромную и чёрную дыру, что зияла на боку исполинского дуба.

— Спасибо, Алахита! — заорал я, почувствовав всем сердцем, что своего ангела-хранителя обязательно нужно помнить и благодарить.

— Какая Алахита, Феллини? — хохотнул хрипловатый голос Владимира Высоцкого, с которым мы всё ещё тряслись в автомобиле. — Кто такая? Почему не знаю?

— Да, Феллини, — крякнул Сава Крамаров, — узнает твоя Ноннка про эту Алахиту, тебе каюк!

— Приснилось, что я — молодой спартанец, который спасается от персидских воинов царя Ксеркса, а ему, то есть мне помогает гречанка Алахита, — соврал я. — Укачало меня, мужики, укачало.

— А мы уже приехали, барин, — сообщил коренастый широкоплечий таксист, остановив своего верного железного коня перед какой-то двухэтажной деревянной доминой. — Вот ваш дворец культуры. Кстати, можно и мне концерт посмотреть?

— Не можно, а нужно, потом будет о чём рассказать потомкам, — пробормотал я и, выйдя из машины буквально оторопел. — Отец мой мужчина, да это какой-то средневековый медовый зал викингов, не иначе. Сдаётся мне, что в Сестрорецк советская власть так и не пришла?

— Памятник архитектуры, построенный без единого гвоздя, ха-ха! — загоготал Сава. — Приехали, называется. Рыбный бартер, ёк-макарёк.

— Это ещё что? — усмехнулся Высоцкий, переодетый в мои джинсы и серый свитер, и поэтому производивший впечатление солидного и дорого актёра. — Я в январе этого года с небольшой бригадой артистов давал концерты по городам и весям Сибири и Алтая: Бийск, Белокуриха, Горно-Алтайск и более мелкие населённые пункты. Так мы и не в таких «музеях» выступали.

— Интересно, и как звали Остапа Бендера, который устроил эти опасные гастроли по Алтаю? — пролепетал я, разглядывая почерневшую от времени деревянную постройку.

— Познакомь, ха-ха! — хохотнул Крамаров, который сейчас выглядел как московский городской стиляга. — А чё, мало ли пригодится? Жизнь она такая: полоса белая, полоса серая, хуже, когда полоса чёрная, беспросветная. Деньги понадобятся, ещё и не туда поедешь.

— Познакомлю, нет проблем, — улыбнулся Высоцкий. — А звали нашего Бендера — Виталий Войтенко, администратор Калмыцкой филармонии. Будете смеяться, но он свою жену Зинаиду представлял как дочь Лидии Руслановой. И имели мы, между прочим, очень большой успех.

— Здравствуйте гости дорогие! — выбежала на крыльцо полненькая и невысокая женщина с приятным круглым лицом. — Выпьете перед концертом чая или что-то поинтереснее?

— Если можно одну чашечку капучино, и два американо, — ответил я, протянув удивлённой женщине, коробку с киноплёнкой. — Передайте коробку киномеханику, и пусть он это включит прямо сейчас, чтобы не было технических накладок потом. За мной, сводные дети Лидии Руслановой. И запомните, халтуры я сегодня не потерплю, — проворчал я и решительно пошагал в древнюю избу читальню.

— Отработаем в лучшем виде, Феллини, комар носа не подточит, ха-ха, — снова захихикал Крамаров.

— Быть или не быть, вот в чём вопрос? — пророкотал за моей спиной Высоцкий.

— Предчувствия нехорошие, вот в чём ответ, — пробурчал я себе под нос.

Глава 10

Как и ожидалось, творческая встреча-концерт в сестрорецком ДК началась с неожиданности. Прямо перед самым выходом на сцену в гримёрку прибежал местный киномеханик и с выпученными от страха глазами пролепетал, что в кинопроекторе перегорела какая-то важная лампа и теперь кина не будет. На моё предложение зарядить плёнку во второй, работающий, аппарат, ибо каждый кинозал должен быть оборудован двумя подобными устройствами для демонстрации фильмов, киномеханик нервно хохотнул и ответил, что его привезут только завтра.

— Вот мы завтра и приедем, — проворчал Владимир Высоцкий. — А пока пишите письма.

— Да, пёс с этим кино, — зашептал мне на ухо Крамаров, которому не терпелось показать народу две свеженькие юморески, одна — монолог «Дармоеды», вторая — сценка под названием «Экзамен», написанный мной по отрывку из кинофильма 70-х годов «По улицам комод водили». — Оттарабаним программу, ответим на вопросы и домой.

«Тоже верно, — подумал я, — сегодня уже вторник, до закрытия фестиваля три дня, три последних спокойных дня, чтобы обдумать новый сценарий „Тайн следствия“ и перезагрузить мозг. Потом будет не до того».