Гостья Озерного Дома

Нехорошо получилось во всех смыслах. Марина помогла старику отряхнуться. Маг с беспокойством посмотрел на нее:

— Вы целы? У вас ссадина на щеке! Надо немедленно промыть!

— Надо, но нечем. Моя фляжка осталась в мешке, а его нигде нет.

— Кажется, мой застрял в развилке вот этого платана, когда я падал… Да, действительно…

Вооружившись сучьями, они сбили мешок, обработали ссадину и долго искали своих спутников. Никто не отзывался… Тавель костерил себя, на чем свет стоит. Мысленно Марина соглашалась, так как было, за что костерить, но, будучи девушкой воспитанной (не в пример грубияну Готтару), постаралась ободрить старика, который уже не в первый раз заставлял сомневаться в своих магических способностях. Если это возрастное, то удивляться не приходится. А вот если это было всегда…

— Если с ними что случилось… Но нет, я и помыслить о таком не могу! Формула не может быть ошибочной, она утверждена всеми стандартами. Я верю, что с нашими попутчиками все хорошо. Они, конечно, двинутся на восток, и пути наши неминуемо пересекутся. Надо в путь, ллид Мариен.

Надо так надо… Старик и девушка шли два дня, а лес потихоньку сменялся редколесьем. Кое-где встречались кипарисы и исполинские тюльпановые деревья, которым с виду было не меньше двух — трех сотен лет. Жаркий дневной воздух к вечеру становился прохладным, а ночью и вовсе холодало.

Самое забавное, что рюкзак Марины отыскался утром второго дня, на открытом пространстве. Он был основательно изорван, а запасы еды испорчены мелким зверьем. Тем не менее, остальные нужные вещи (котелок, теплый плед: фляга, кружка, кое-какие штучки для умывания и ухода за лицом) были целы.

По пути Марина и Тавель не встретили никакого жилья, и это им не нравилось. Дед опасался, что их занесло в Ничьи Земли — территорию, которая не была заселена людьми и не попадала под юрисдикцию на одного из близлежащих государств…

К вечеру второго дня они вышли к реке, через которую был перекинут мостик в прекрасном состоянии. Значит, кто-то за ним присматривал! Правда, сама речка была такой мелкой, что перейти ее вброд не составило бы труда. За рекой темнела кипарисовая роща, где вполне можно было устроиться на отдых.

ГЛАВА 13.

Пушистый король

Путники вступили под прохладную сень деревьев. Вдруг над головой послышался легкий шум, посыпались листья, и Скворцова непроизвольно взглянула вверх. Сперва она решила, что начались-таки галлюцинации, зажмурила глаза и потрясла головой, а когда открыла вновь, то картинка не желала пропадать. На искривленном стволе мертвой сухой сосны сидело странное существо: как будто сирийский хомячок песочного окраса, но со здоровенным хвостом, пушистым и толстым, как полено. Только вот размером «хомячок» был раза в два больше бобра. И голова у него была слишком большая для грызуна. И передние лапки до тошноты были похожи на человеческие руки. Странности на этом не заканчивались: неведомая зверушка носила малиновый берет с белым пером и золотую перевязь с коротенькой шпагой. Завидев людей, хомячище жалобно пискнул:

— Двуногие!!! — И картинно рухнул в обморок, так что Марина едва успела подхватить увесистую тушку у самой земли.

— Говорящий хомяк?! — Удивилась она.

— Пушень?! — Не менее удивленно сказал Тавель, приглядываясь к зверушке сквозь очки.

Марина между тем разглядывала свалившуюся к ней в руки животинку (или что это еще такое?). Нет, вы посмотрите, у него точно человеческая рука, только маленькая — маленькая, и ноготки. Прямо скажем, больше похожи на коготки грызуна. Ужасно…

— Как вы его назвали?

— Пушень. — Повторил маг. — Вот уж не думал, что снова увижу такую редкость… Видал только в юности, издалека… Мы почти у цели, что не может не радовать.

— Он живой? Или это морок какой-то?

— О, ллид Мариен, самый настоящий, живой пушень. Вы чувствуете аромат?

Действительно, воздух наполнился тонким запахом цветочных духов, неуловимо-нежных, как пачули.

— При сильном волнении, страхе или радости шкурка пушеня начинает благоухать. В давние — стародавние времена, сотни лет назад их, бывало, убивали негодяи из-за сего приятного свойства, ведь у каждого свой неповторимый аромат… Не знаю, как обстоят дела сейчас, а вот в пору моей молодости пушени особо не жаловали людей. Мы с отцом объехали их земли, хотя через них путь к Зорхатаму короче.

— К Зорхатаму? — Переспросила девушка, осторожно кладя пушеня на землю и не зная, как приводить его в чувство.

— Да, так называется город, расположенный на краю пустоши.

— Что же, близко до него?

— Не могу точно утверждать… Но пушень, вероятно, знает.

— Пушень… На хомяка похож, или на бобра… У нас из бобров шапки шьют, но это — явно не животное. Оно разговаривает!

Между тем, существо начало подавать признаки жизни. Зашевелились длинные вибриссы, задергался розовый нос, открылись глаза — черные бусинки. Пушень громко чихнул и пришел в себя (хотя, кто знает, не симулировал ил он обморок ранее).

— Ах, добрые господа, — просительно заговорил он, поднимаясь, отряхиваясь и низко кланяясь, — не причиняйте мне вреда, я король!

Тавель, не забывший свои изысканные придворные привычки, сориентировался быстрее и, в свою очередь, учтиво поклонился.

— Никто и не думал нанести вам ущерб, ваше величество.

Хомякообразный король пошевелил усами:

— Мне кажется, я что-то слышал насчет шкурки и шапки… Шкурка у меня летняя, линялая…

— Что вы, — возразил старик, — я лишь рассказывал ллид Мариен о некоторых… недопустимых пережитках прошлого. Мы держим путь к пустоши Зорхат. Не могли бы вы, ваше величество, просветить нас относительно расстояния, отделяющего данную местность от города Зорхатама?

Коротенькая лапка — ручка пушеня совершила полукруг, указав куда-то вглубь леса.

— Как ваше имя, почтеннейший? Ваше имя, сударыня, я имел честь слышать.

— Тавель, ваше величество. Маг Тавель.

— А я, господа, — Пушехвост Восемнадцатый, правитель Степного Дома. К прискорбью, я не в состоянии ответить на ваш вопрос. Случилось непредвиденное несчастье. Поза- позавчера на Дом обрушился какой-то странный смерч! Стража, обозревающая окрестности, успела предупредить о приближении неких черных столбов, и все население укрылось в жилищах. Я же стал жертвой собственного любопытства, решив понаблюдать за грандиозным природным явлением.

Люди переглянулись. Опять же, будь тут Готтар, он бы начал ерничать по поводу того, что магический ураган не принесет вреда никому. Но Готтара рядом не было, а Марина снова промолчала из вежливости. Сконфуженный, Тавель сделал вид, что «грандиозное природное явление» не имеет к нему отношения.

— Будучи на главной башне, я смотрел за приближением вихревых столбов, — продолжал Пушехвост, — но один из них буквально обрушился на меня, как ушат холодной воды! Я не успел отступить к выходу и скрыться. Меня подхватило, как перышко и понесло! Поначалу в одну сторону, потом — в другую, обратно! Потом страшный вихрь потерял силу, и я воспользовался своим плащом, чтоб спланировать вниз. Увы! Я совершенно не умею ориентироваться в незнакомой местности, к тому же повредил лапку при падении…

Действительно, левая задняя лапка пушеня распухла, покраснела и вообще выглядела неважно. «Ну, хоть она не похожа на ногу» — машинально подумала Марина. — «Хотя, что это меняет?.. Вот он, модифицированный организм, лабораторная шутка твинатов…».

— И вот, господа, почти двое суток я блуждал в лесу, пытаясь выйти к Степным Холмам.

Я почти утратил надежду, питался какими-то орехами, даже потерял в весе… А нет ли у вас чего-нибудь съедобного? — Закончил маленький король свой рассказ, и розовый его носишко жадно затрепетал, вынюхивая.