Готамерон. Том III. Вестники бури

– Жаль, только койка одна, – добавил Блейк, пустив в потолок струю дыма.

– Смастерим лежанку. Нам не впервой спать, где придется.

Лод небрежно махнул рукой, в которой держал фляжку, расплескав вино по полу. Магорец хоть и был веселым, но говорил мало, а вот Аркадия любила поболтать, только делала это как-то странно. Иногда в середине оживленной беседы она внезапно замолкала, как будто растворяясь в собственных мыслях, и на вопросы не отвечала.

Эти двое пришли с ним вечером. Женщина с короткими волосами была охотницей из Клана Черного сердца. В отличие от Харальда Законника, северянка казалась смирной, и нос не задирала. Броню лучница вовсе не носила, предпочитая плотный, приталенный камзол из голубого сукна и кожаные штаны. Лод был магорцем и путешествовал вместе с ней. Оба давно попрощались с молодостью, но как наемники свое дело знали.

– Я давно забыла, что такое каменный дом и как в нем тепло, – призналась женщина. – В нашем клане снега не так много, потому и нет смысла строить крепкие жилища.

– Разве зимы на севере не становятся суровее? – спросил Блейк, поглаживая ушибленный бок. – Ходят слухи, что никты больше не могут там жить.

– Это правда. Они стали нападать чаще из-за холода, – согласилась женщина, вспахивая пальцами угольную копну волос. – Полвека назад весна впервые не пришла за Хребет Микана. Говорят, тогда в пещерах замерз весь молодняк.

– Жаль, не замерзли остальные твари.

Магорец пустил тонкую струю дыма в сторону спутницы. Аркадия глянула на него с раздражением и продолжила:

– Десять лет назад весна ослабла. Лед и снег таяли один раз в пять лет. С этого все и началось. Гаркан Горбак отвел остатки орды на юг и разбил большой лагерь у подножия Малой Изалит. Теперь Форстмард их новый дом. Назад они уже не вернутся.

– Ты так много знаешь о никтах.

Блейк давно заметил, что северянка говорит о зверовоинах не так, как это делают магорцы. У нее к ним такой ненависти не было.

– Ты же и так это видишь, – произнесла женщина, отломив двумя пальчиками кусок вяленого мяса.

– Что вижу?

– Я на их стороне, Блейк, – спокойно ответила Аркадия. – Ты едва ли слышал о Клане Черного сердца. Он совсем крошечный. Это мой дом, и никты всегда там были желанными гостями. Мы принимаем их кинкталов, делимся трофеями и показываем им горные тропы. Некоторые женщины даже вступают с ними в союз.

– Не понимаю. Вы что же, мятежники?

Такого он не ожидал. Единственные люди, которых в Магории называли союзниками никтов, были южане. Велинкронцы издревле торговали с ними и даже заключали военные союзы в годы нападения Октавиона. О том, что северяне заодно с ордой, Блейк слышал впервые.

Раздался хриплый смех. Лод повернулся и произнес:

– А ты думал, на севере идет война? Вы – моряки, кроме горизонта, хоть что-то видите? За Белой тропой, возможно, но дальше трех сотен миль от Эриджфорста царит мир.

– Если бы кланы открыто выступили против орды, их бы смели за год! – повысила голос Аркадия. – Никберд Бородатый и его вихтфорды легко держат Клан Семицвета. Они сражаются за короля, но остальным выбирать не приходится. Клан Солнца поддерживал воинов генерала Брайера. И где они сейчас? Двадцать семь лет назад орда смела их, а через год взяла Краг Бал. Потом туда вернулись форды из соседних кланов, но прежних защитников давно нет. От них остались только кости на дне ледяных каньонов.

О штурме Краг Бала он слышал, и спорить не стал. Никты тогда не пощадили никого, кроме коменданта крепости. Это было в самом начале войны. Герцогу Бертилаку из Гамела несколько раз удавалось отбивать Краг Бал, но лишь до тех пор, пока в ущелье не вошла вся орда.

– Мои соплеменники выживают, как могут, – дополнила женщина. – Мы не магорцы, Блейк. В ледяном краю нас слишком мало, чтобы вести хозяйство или сражаться. Клан Ветра и Клан Бури давно на стороне Горбака. Король это знает и рыцари в крепостях тоже. Да что там! Сам Никберд в курсе, но это не мешает ему выменивать у них мясо и шкуры. Война войной, но жить хочет всякий.

Блейк не нашел что ответить. Живых никтов он видел всего один раз. Случилось это в Борфорде. Пленных тварей вели через город на потеху горожанам и выглядели они жалко. Готамеланская война обошла его стороной. В молодости он сражался только с алмерами и пиратами. Посему именно люди вызывали в нем страх, а не мифические создания, которые хозяйничали в глубине материка.

– Твой дом мне по нраву, – повторила Аркадия, удостоив его пристальным взглядом. – Напоминает сторожевую башню рядом с Торнвудом. Наверное, я слишком долго путешествую. Небо над головой вижу чаще, чем крыши домов.

– В этом мы похожи, – задумчиво произнес Блейк, удержав новый приступ кашля.

Слова северянки унесли его в прошлое, в те безвозвратно утерянные годы, когда он месяцами стоял у штурвала. Аркадия тоже ушла в себя, заострив внимание на углях в камине. Лоду их молчание быстро надоело. Некоторое время поджарый копейщик курил трубку, а затем объявил, что намерен проводить последний свет на вершине маяка.

Как только его шаги смолкли на лестнице, раздался мягкий голос северянки:

– Не кисни, Блейк. Говори, что тебя гложет.

Он поднял взор. Аркадия сидела в кресле напротив, по мужицки закинув ногу на ногу. Голубой камзол нараспашку. На жестком лице застыла призрачная улыбка, от которой под глазами растянулись морщинки.

– Давай колись, моряк.

– Якорь мне в бок. Никты вырезают целые города, а вы им помогаете. Вот уж не думал. Не удивительно, что северяне помалкивают об этом.

– Это когда же никты вырезали города? – с усмешкой молвила гостья. – Джемсвилл капитулировал за Белую реку. Данвилл взяли измором. Криндэйл сдался без боя через месяц после Данвилла…

– А Готамелан? А Краг Бал? А Клан Солнца? Казнили всех до единого! Одного только генерала забросили магией к Ниргалу на рога.

– Святой Хильгер! Готамелан разрушили восемьсот лет назад. Не будь таким наивным, Блейк. Убивают воинов – тех, кто сопротивляется. Это война.

Ответ его не устроил. В конце концов, это никты всегда нападали первыми, а магорцы оборонялись. Как бы плохо не жилось фордам, но помощь захватчикам делала из них мятежников, а с ними разговор короткий. Аркадия заметила его недовольство и смягчилась:

– Слушай, моряк. Ты же знаешь историю. Магория подмяла под себя Форстмард и сделала его колонией.

– Провинцией. Колонии только на юге.

– Хорошо. С тех пор, как Скальгрим открыл Белую тропу, север и восток принадлежат магорским королям. За четыреста лет наши люди не раз поднимали мятежи. Вихтред Ледяное Сердце был первым. Он дал отпор захватчикам, несмотря на младость, и погиб, преданный всеми. Последним с магорцами воевал Тостирг из Клана Белой руки, но и его мятеж потерпел неудачу. Так почему же сейчас мы должны поддерживать вашего короля и этого алчного выродка с Орлиной горы? Может, теперь у нас появился шанс создать собственное королевство, как того хотел наш общий отец Гарада.