Готика Белого Отребья
Шрифт:
Это была пища для размышлений и, возможно, для нового романа… к чему он пока не испытывал желания приступать. Возможно, потом…
Выпивка поможет мне собраться с мыслями! Поэтому, освежившись в пустой ванной, он вышел из комнаты, запер её за собой и действительно отправился в таверну под названием «Перекрёсток».
* * *
Когда он зашёл в «Перекрёсток», его не поразила молния похороненных воспоминаний. Готов ли я к этому?– прозвучал странно нерешительный вопрос. Так и должно быть, но… Сейчас я готов только
Вдоль одной стены стояли музыкальные автоматы, вдоль другой - кабинки для посетителей. Центр заведения занимали бильярдные столы и один “настольный футбол” без игроков. Однако топография бара не имела большего значения. Наконец подошёл бармен, но не с тем вопросом, который он хотел бы услышать…
– Что ты здесь делаешь, приятель?
– cказал высокий, худощавый, с длинными седыми волосами и козлиной бородкой бармен. На нем была джинсовая куртка без рукавов и кожаная ковбойская шляпа.
– У тебя есть яйца, скажу я тебе. Недавно один ублюдок, похожий на тебя, свалил, не заплатив…
Глаза Писателя в ужасе выпучились.
– Сэр, боюсь, вы ошибочно обознались. Я в городе всего час, только что сошёл с автоб…
Бармен схватил Писателя за горло и слегка сжал его.
– Эй, Рини! Разве это не тот же самый болотный подонок, лизатель свиных задниц, который съебался на прошлой неделе, не заплатив за выпивку и отсос!
Тощая женщина, со внешностью самой деловой проститутки, залпом “убрала” большой бокал пива, помолчала, прищурилась, нахмурилась и отрыгнула;
– Рэй, отпусти этого человека, чертов придурок! Это не тот! Ты чё, снова забыл одеть очки?
Хватка немного ослабла.
– Да у него же те же патлы, такая же бородень? А ну признавайся, это ты тот любитель халявы?
– Это не он, придурок! Cбежавший парень, был намного моложе и не такой толстый… без обид, мистер.
– Я не обижаюсь, - задыхаясь, выдавил Писатель.
Бармен отпустил его.
– Прости, друг. Это просто…- oн снова пристально вгляделся в лицо Писателя.
– Могу поклясться…
– Он немного похож на него, но был лет на двадцать моложе, - вклинилась в разговор женщина.
– Сэр, вы должны простить этого крутого засранца с холмов за мозги "крикера".
Южное гостеприимство давно ушло вместе с ветром. Писатель потёр горло, чувствуя, как к его покрасневшему лицу возвращается нормальный цвет. Неужели я такой толстый?– задумался он и, взглянув на свой живот, подавил ответ.
– Всё в порядке. Простое недоразумение, и можно сказать, что недоразумения доказывают самый очевидный элемент человеческого существования. Если интересно, исследуйте философские труды превосходного французского математика Рене Декарта.
Бармен с женщиной уставились на него.
– Он городской, Рэй, вот и всё, - отважилась сказать женщина.
– Да, похоже на то, - ответил бармен.
– Ну, так что будешь, незнакомец? Первый пердёж мы просрали.
– Первый
пердёж?– не понял писатель.
Рэй закатил глаза.
– Первый - за счёт заведения.
Из пивных кранов на него смотрели мрачные перспективы, но когда он спросил, нет ли у них пива марки «Collier’s Civil War Lager», утвердительный ответ бармена привёл его в восторг.
– Должен предупредить, прежде чем открою, - сказал Рэй.
– Это самое дорогое пиво в городе. Три бакса за бутылку!
– Bы ведь никогда не были в Манхэттене, Рэй? Несите его и стакан, пожалуйста, будьте так добры.
Холодное пиво было подано, и первый глоток щекотал Писателю горло, как говорится, розовым. Наверно, я алкоголик, но, полагаю, я составлю компанию Эрнесту Хемингуэю, Шервуду Андерсону и Дилану Томасу.
– Это пиво привозит парень, у которого по кабельному идёт модное пивное шоу, он варит пиво со своей женой. Они поставляют его сюда постоянно, потому что у них куча баров и ресторанов. Они делают нам скидку на каждый второй галлон, и его жёнушка, скажу я тебе, - бармен присвистнул.
– Грёбанная секс-машина. Её задница, которую она одевает в узкие джинсы, заставит тебя кричать, а её огромные сиськи под обтягивающей майкой заставят кричать твой член в штанах, чувак.
Должно быть, горячая дама,– с изумлением подумал Писатель.
– Ну, я должен сказать, что это прекрасно сваренное пиво, произведённое, как я подозреваю, по старинным чешским рецептам, привезённым сюда в начале девятнадцатого века.
– Да, но знаешь, что? Эта маленькая сучка строит мне глазки и вечно нагинается так, чтобы я видел вершину холма!
– Эй, Рэй, клянусь, из твоего рта вылетает больше дерьма, чем из всех коровьих жоп на ферме Чарли Фуксона!
– oтозвалась Нини.
Теперь она мыла пивные бокалы в трёх раковинах, и ей пришлось наклониться. Данная поза не позволила Писателю избежать видения её обнаженных грудей, выглядывающих из-под блузки с глубоким вырезом. Писатель подумал о двух белых носках с бейсбольным мячом в каждом из них.
– Эта женщина посмотрит на тебя только в твоих мечтах Рэй! И это хорошо, потому что ты ничего бы не смог с ней сделать! Потому что твой член уже лет десять как обмяк, как мокрая лапша!
– О чем ты говоришь, женщина? Мой член твёрд, как дуб, и я тебе это докажу, чёрт возьми!
– Помечтай, Рэй!
– Нет, нет, нет, ты помечтай, Рини, у меня такие стояки по утрам, что и студентикам не снилось!
– Единственная моя мечта, которую ты мог бы воплотить в жизнь - это уйти!
Слушая эту не очень-то доброжелательную беседу, Писатель чувствовал себя столбом, вбитым в землю, и всё же сохранял добродушное выражение лица, чтобы не обидеть хозяев. Облегчение охватило его мгновение спустя, когда Рэй отправился разговаривать с другими посетителями бара.
Приятный хмель крепкого пива медленно проникал в его существо. Теперь настроение было то что нужно… Он вытащил из верхнего кармана вездесущую ручку и небольшой блокнот, потому что ему захотелось сделать несколько пометок для pомана. Было бы захватывающе написать целую книгу, основанную на той таинственной первой странице. И всё же он был уверен, что, когда это произойдёт, к нему вернётся память. Он предчувствовал это событие с предвкушением, как человек, который был близок к тому, чтобы открыть замок сундука с сокровищами, найденного на чердаке.