Готова на все

– Ничего хорошего, - она дернула плечом. Вот это уж точно! Воспоминания навалились сразу, озноб стал трепать еще жестче.
– Было довольно… трудно.

– Что они от тебя хотели? – возмущенно вопросила бабушка и сделала шаг к кухне, явно решив, что без полного, под чашку чая, выяснения всех подробностей не стоит отправляться спать.

– Бабушка, третий час ночи! – взмолилась Эля. – Давай до завтра!

– Ты точно как твой отец, - горделиво припечатала бабушка, - Как нужно вам – так время не имеет значения, а когда спрашиваю я – сразу наступает третий час ночи.

– Он уже полчаса как наступил, - пробормотала Эля, покосившись на часы.

Бабушка лишь гневно фыркнула и направилась к двери на отцовскую половину. Несмотря на починку замка кухонным ножом, дверь оказалась незапертой. Бабушка остановилась на пороге, вполоборота к Эле.

– Он хоть интересный, этот твой милиционер?

– Бабушка, ради бога, он не мой!

– Скажи еще – не милиционер!

Эля внутренне усмехнулась – самое забавное, что так оно и есть.

– Тебе не помешал бы мужчина, - вздохнула бабушка, - Будь у тебя достойный мужчина, твой отец не посмел бы так себя вести!

– У меня уже был один, - пробормотала Эля.

– Ничего у тебя не было! – решительно отрезала бабушка, поворачиваясь к Эле спиной.

Ну да, для нее все просто – ушел, значит, подонок. Никаких оправданий для Виктора она не признавала даже сейчас, когда отец попытался ее саму использовать также хладнокровно и цинично, как он использовал всех вокруг.

Дверь на отцовскую половину захлопнулась. И тут же дверь во вторую комнатку тихонько приоткрылась и в коридор высунулась любопытная физиономия Александра:

– Один мужчина – это не много, второй тоже вполне поместится.

Не отвечая, Эля прошла в большую комнату, дернула за хвостик ночника. Маленький кружок теплого желтого света упал на диван, погружая остальную комнату в еще больший мрак. Эля села точно в центр кружка, словно надеясь, что этот свет согреет ее.

– Ого комнатка! Бальный зал! – вполголоса охнул вошедший следом Александр. Он покрутил головой, разглядывая высоченный потолок и теряющиеся в темноте стены. – Это твоя бабушка была? Ничего так, не тянет на старушку! Она нас тут не застукает?

– Нет, она к себе ушла, - проронила Эля, зажимая ледяные ладони между колен.

– Ты чего шубу не снимаешь?

– Мне холодно, - пробормотала она. Ей казалось, что бьющая ее мелкая противная дрожь передается дивану, оттуда ползет по полу, сейчас доберется до шкафа, заставляя звенеть рюмки в старом буфете…

Александр встревожено поглядел на нее, положил руку на батарею и тут же отдернул:

– Батареи – огонь! Вот что, тебе бы чаю. С коньяком.

– У меня нет коньяка, - пробормотала Эля, сжимая зубы, чтобы не слышать как они постукивают друг о дружку.

– Оп! – он сунул руку во внутренний карман своей ковбойской кожаной куртки, выхватывая початую бутылку коньяка, явно ту самую, из ресторана, - А что такого? – пожал плечами он, - «Уплочено – треба зъисть». Или выпить.

– Ты так с ней и дрался? Как они ее тебе не разбили? – с легким любопытством спросила Эля.

– Если б они ее разбили… - возмутился Александр, - Я б на инструкции наплевал и не морды бы им бил, а просто на месте всех перечпокал!

– Морды ты бьешь красиво! Я раньше думала, такое только в кино… – задумчиво сказала Эля. В его присутствии ей вроде как становилось легче. Только вот холод не отпускал. – Когда ты дерешься, это прямо как… как… как маленькое черное платье от Шанель! Только то, что нужно, ничего лишнего!

– Как что? – выдохнул он, по-настоящему ошеломленный, - Как ты сказала? – и он захохотал, взахлеб, сгибаясь пополам и хватаясь за живот.

– Тише ты! – шикнула на него Эля, испуганно косясь на спящего Яся.

Александр кивнул, зажимая себе рот рукой, но от этого захохотал еще больше, все его тело содрогалось:

– Драчливое маленькое черное платье! – сквозь пароксизмы хохота выдавил он, - Лучшее привидение с мотором! – он уже стонал, - Надо будет… инструктору рассказать. Нет, не надо! А то так и прозовут – «маленьким черным платьем». О-о-й! – он отер выступившие от смеха слезы, еще раз хрюкнул, - Уморила, диверсантка! Так, кончай трястись, я сейчас чайник поставлю, - тяжело ступая, он вышел из комнаты.

Глава 33

Она плотнее закуталась в шубу. Хорошо, что он сам пошел на кухню. Без кружки кипящего чаю она просто умрет, замерзнет посреди натопленной квартиры, как голый полярник на льдине. А встать самой у нее просто нет сил. Стоп, а откуда он может знать, где в ее безумной квартире кухня?

И тут она услышала короткий, характерный щелчок ручки отцовской двери. В одно мельчайшее, в сотую долю секунды мгновение перед глазами возникла картина: все еще подхихикивающий Александр впирается в отцовскую квартиру и начинает шуровать у них на кухне. Отец и его жена в пижамах выползают из спальни…

Сильно оттолкнувшись каблуком от пола, Эля почти выпрыгнула из комнаты и с разгону вцепилась в Александра, уже успевшего приоткрыть дверь отцовской квартиры. Полы шубы взвихрили воздух. Ошеломленный эсбеушник выпустил ручку, подхватывая падающую на него Элю за талию, ткнулся спиной в дверь. С коротким четким щелчком та захлопнулась.

– Туда нельзя… - навалившись на него и щекоча разметавшимися волосами лицо, лихорадочно зашептала она Александру прямо в ухо, - Там… там… - она испуганно потыкала пальцем в дверь.

– Что – там? – таким же задушенным шепотом переспросил он и легонько сдул ее пушистые волосы в сторону. Потом не выдержал и тихонько потерся о них подбородком – мягкие… - Что там? Страшный бабай?

– Хуже… - снова щекоча его волосами, мотнула головой она, - Там этот… Который За Стеной… - ну как ему объяснить? – Чужая квартира, короче! Соседи… А моя кухня в том конце коридора…

– Коммуналка, что ли? – он на мгновение отвлекся от так занимавших его пушистых женских волос.

– Ничего не коммуналка, - неожиданно для самой себя обиделась Эля. Совсем как бабушка в разговоре с покупателем, - Нормальная квартира.

– И соседи посреди коридора торчат? – как-то рассеяно пробормотал он. Его руки все еще крепко сжимали ее талию, кажется, он и не собирался убирать их.

– Какое твое дело? – пытаясь отстраниться от него, гневно прошептала она, - Что надо, то и торчит!

– Это точно, - хрипло согласился он и его руки под ее шубой вдруг стали необычайно активными. Они забрались ей под блейзер, одним рывком высмыкнули заправленный в юбку гольф. Его ладони легли ей на голую кожу, под грудь.

Они были горячие, очень горячие. Она подумала, что сейчас ее кожа задымится и как в фильмах ужасов – на теле останутся два выжженных отпечатка пятерни. Но его руки не остались на месте, они скользили по животу, поглаживали спину и от них, унимая бьющую ее дрожь, распространялось тепло.