Готова на все

– Честно говоря… - азартно всаживая вилку в свой кусок, ответил Александр, - …они рассчитывают, что все необходимое я выясню сегодня. Зачем Савчук снимал секретность с разработок ракетного завода по торсионным полям?

Элин серебряный ножик завяз в мясных волокнах. Она подняла голову, изумленно уставившись Александру в лицо:

– Он снимал секретность с торсионных полей? Зачем?

– Я первый спросил, - быстро ответил «ковбоец» (все равно «ковбоец», хоть три блейзера на него одень!).

Эля отложила нож и откинувшись на спинку стула, подозрительно прищурилась, разглядывая его:

– А откуда милиция вообще знает о снятии секретности? Смежное ведомство информацией поделилось? Или вы и есть… - она разглядывала его, словно впервые увидела, - …смежное ведомство?

Она хихикнула. Вот теперь все становилась на свои места. Как же она раньше не догадалась, у него же, считай, на лбу написано, крупными буквами.

– Вы ведь тоже не мент, верно? То есть, не милиционер… Вы из Службы Безопасности? – спросила она. – Значит, это ваши коллеги ракетный завод трясут, как грушу?

Он настороженно зыркнул на нее поверх наколотого на вилку куска карбоната. Она беспечно улыбнулась в ответ:

– А налейте-ка вы мне вина, Александр!

Все также настороженно поглядывая, он отложил вилку и взялся за бутылку.

– Отличное вино, - с энтузиазмом сообщила она, отпивая глоток, - Давно такого не пила, - и она принялась за мясо.

Дурачок, он думал, его работа в СБУ ее напугает! А она, наоборот, успокоилась. Десятилетиями, поколение за поколением, такие, как он, всегда были рядом с такими, как она. Они не лезли на глаза, теряясь где-то позади работающих приборов и заполняющих секретные лаборатории клубов табачного дыма. Но всегда крутились поблизости. И пусть нет уже тех лабораторий, а их обитатели разлетелись по всему миру, давно перестав быть невыездными, и действия всех подписок о неразглашении закончилось, а бывшее КГБ распалось на многочисленные ФСБ, СБУ и прочее, но почти генетической, еще с физматовского студенчества заложенной памятью, она знала подобных ему – и не боялась. Нет, она помнила, как ломались жизни и судьбы под шаловливыми лапками людей из его ведомства, и как ученые поталантливее ее становились просто разменной фишкой в игре пресловутой «конторы» с зарубежными коллегами. Но бояться его она все равно не могла. Так не бояться громыхающего цепями фамильного привидения – страшное, конечно, но свое ведь: родное, привычное. Настоящий мент, при «обезьяннике» и праве задержать «до выяснения» вызывал у нее больший ужас, чем все игры контрразведки.

* Соответствующая работа – «Совершенно секретно»

Глава 27

– Торсионные поля, Элина Алекс… Элина, - напомнил ей свежеразоблаченный контрразведчик.

– Понятие не имею, зачем шефу понадобилось снимать секретность. – легко ответила Эля.

Почему старшие товарищи говорили, что любоваться перекошенными физиономиями «ребят из ведомств» - одно из немногих удовольствий, доступных советскому физику? Ей так своего «ковбойца» даже жалко… Или просто у его старших товарищей физиономии были не такие симпатичные?

– Нет, я правда не знаю! – воскликнула она, с трудом подавив желание потрепать его по плечу, как маленького Яську, - Я о торсионных полях сейчас от вас впервые услышала… - она остановилась и уточнила – с ведомствами надо быть предельно точной, - То есть, не о самих торсионных полях, конечно, а об интересе к ним Савчука.

– А о самих полях что вы знаете? – бдительно вопросил он.

Она пожала плечами, теперь уже больше интересуясь россыпью грибочков на своей тарелке, чем самим разговором:

– То же, что и все… физики, - снова уточнила она, отправляя гриб в рот и запивая его изрядным глотком вина. Вкусно-то как! Может, поувиливать от ответов, вдруг еще раз сюда сводит? – Основа вселенной, перводвигатель и ключ к мирозданию.

– Не понял? – насторожился он.

– По настоящему это можно описать только с помощью математического аппарата.

– А если не по-настоящему, а по-простому, для математически неграмотных?

Она со вздохом отложила вилку, взяла свой бокал и откинулась на спинку стула. Все те же старшие товарищи утверждали, что «ребята из ведомств» - немногие, кто умеют слушать. Когда объясняешь им что-то, вместе с раздражением – ну куда они лезут, недоумки? – возникает почти опьяняющее чувство собственной значимости для Родины и мироздания. Что ж, попробуем, немного этого самого чувства ей сейчас совсем не повредит.

– Если совсем по-простому, речь идет о деформированном спектре квантово-волновой функции… - она поглядела на его моментально остекленевшие глаза и остановилась. Помолчала, - Ладно. Это, конечно, некорректно с точки зрения науки, сам Савчук меня бы за такое объяснение… Короче, есть магнитное поле, есть электрическое поле… - она внимательно поглядела на него.

Его глаза начали потихоньку оживать. Он судорожно ухватился за бокал с коньяком и опрокинул его в рот. Перевел дух.

– С 80-х годов в Киеве и здесь, у нас, начались исследования так называемых торсионных полей. Выделено на них было в ту пору 500 млн. твердых советских рублей.

Александр тихонько присвистнул:

– Однако… И зачем нам нужны были такие дорогостоящие поля? – и он выразительно махнул официанту на свой опустевший бокал.

– Ничего не дорогостоящие! – обиделась за науку Эля, - Вон в сельские и по сей день побольше вбухивают, а толку?

Словно торопясь умилостивить ее, он подлил в бокал вина. Эля благосклонно кивнула, принимая своеобразное извинение:

– «Torsion» означает «вращение, кручение». – для наглядности она свернула хрусткую крахмальную салфетку жгутом. – Предполагалось, что торсионное поле содержит в себе все мировое движение, каковое, по сути, и есть Вселенная. Если человечество научится управлять торсионным полем… - она развела руками, позволяя салфетке раскрутиться, - Телепортация, вечный двигатель, управление энергией, не знаю, преобразование металлов… Да все это так, ерунда, частности! Мы просто-напросто сможем делать со Вселенной все, что нам угодно.

– Как-то уж слишком… - скептически пробормотал он, снова прикладываясь к коньяку.

– Ну что вы – это наоборот, мелко. – хмыкнула она, - Но если хотите более конкретно, пожалуйста. Торсионное поле – в первую очередь информационное поле. Времени, как такового, в нем не существует, и переданная с его помощью информация будет принята в то же самое мгновение, что и отправлена. Или еще раньше… - невозмутимо закончила она.

– Информация… - задумчиво повторил он, копаясь вилкой в тарелке, - В информации я разбираюсь. Означает ли это, что при использовании торсионных полей все нынешние информационные игрушки человечества окажутся ненужными? Ну там, компьютеры, телевизоры, мобилки?

Похоже, он и правда разбирался, поскольку на намеки о перемещениях во времени не купился, моментально ухватив самое главное.

– Первый опыт по передаче данных с помощью торсионных полей был поставлен в апреле 1986 года на 22-километровой трассе внутригородской связи в Москве. И в том же году были запущенны проекты «Лава-5» и «Русло-1» по информационному контролю над биологическими объектами, или если угодно – по контролю над сознанием.

– И что получилось? – спросил он.

– Говорят, Чернобыль получился. Теплоход «Адмирал Нахимов» затонул. Космический аппарат «Марс» на орбиту не вышел.

В ответ на его недоумевающий взгляд Элина пояснила:

– По утверждению достаточно авторитетных специалистов, сработал «эффект Вавилонской башни». То есть мы опять влезли в сферу компетенции Господа нашего Вседержителя, за что и были немедленно наказаны. А что у нас на десерт?

– Что? – слегка ошалело, словно вынырнув из пучины тягостных раздумий, вскинулся он, - Десерт? Конечно… Значит, ваш Савчук возобновил исследования этих торсионных полей…

– Савчук не мог возобновить исследования торсионных полей, - рассеяно отозвалась Эля, изучая свою тарелку. Перед ней стоял важнейший вопрос: доесть остатки гарнира или нет? С одной стороны, есть свеженькие овощи посреди зимы ей обычно не позволял кошелек, и сейчас бросить их представлялось непростительным барством. А с другой стороны, подбирать все до последней крошки неприлично.