Готовься к войне

Электрический торговец встал, подошел к настежь раскрытому окну. На миг банкиру показалось, что его товарищ хочет наподобие птички вылететь в проем, но тот всего лишь туда плюнул. Грубо, как малолетний хулиган. Как пацан.

–  Я никогда не запускаю руки в карманы своих клиентов, - строго сказал Знаев.

–  А что будет, если я не дам тебе денег?

–  Тогда я возьму у других. Но я не хочу иметь дело с другими. Ты свой, Герман. Я тебя знаю. Я вижу партнером только тебя, и никого другого.

–  А я, - с нажимом сказал Жаров, - не вижу. Ты мой друг. Ты муж моей сестры. Зачем мне превращать такого хорошего парня в делового партнера?

–  Ты лукавишь. Ты не поэтому медлишь. Ты просто не веришь в мою затею.

–  Точняк!
– сурово воскликнул альфа-самец.
– Не верю. Ты собрался построить магазин на десять тысяч квадратных метров, назвать его «Готовься к войне» и продавать там соль, спички и валенки?

–  Да.

–  На полном серьезе?
– Да.

–  Это бред.

–  Это не бред, - сказал Знаев, раздражаясь.
– Это бренд. Это фишка. Это идея, которую можно продвигать с размахом. Вся страна будет покупать у меня соль и спички. Тушенку и телогрейки. Свечи и кирзовые сапоги. Заметь - все товары строго отечественного производителя. Да я в одиночку подниму российскую экономику! Логотип, разумеется, - красная пятиконечная звезда…

Жаров саркастически покивал.

–  Допустим, идея красивая. Но вкладывать в красивую идею три лимона - это чересчур.

–  Да?
– Банкир криво усмехнулся.
– Куда же надо вкладывать миллионы, если не в красивые идеи?

–  В бензоколонки.

–  Или, - ядовито сказал Знаев, - в покупку лодки.

–  Или в покупку лодки, - кивнул Жаров.
– Если я куплю лодку, меня все поймут. А если я обменяю миллион на красивую идею, меня не поймет никто…

–  Ерунда. Тебе нужно решиться, и все.

–  Мне нужно время, Серега, - после паузы произнес торговец лампочками.
– Чтобы подумать. Дай мне время.

–  Видишь, как получается, - улыбнулся банкир.
– Пять минут назад ты сказал, что у тебя всегда есть время, а теперь говоришь, что оно тебе - нужно. Ты сказал, что у меня, Знайки, времени никогда нет - а теперь просишь, чтоб я тебе его - дал…

–  Ты хороший человек, - грустно сказал Жаров.
– Но ты - страшный человек.

–  Крайний срок - вечер понедельника.
– Банкир вздохнул.
– А за Камиллу не переживай. Конечно, я сегодня заеду. Мы обязательно наладим отношения. И не забудь, завтра вечером - ВЕСЕЛЬЕ!

–  Я буду, - ответил Жаров.
– И Марк будет. Все будут. ВЕСЕЛЬЕ - это святое.

Знаев пожал товарищу руку и почувствовал печаль оттого, что ему пришлось соврать в глаза хорошему человеку.

Он не наладит отношения с бывшей женой. Не помирится. Не потому, что это невозможно. Просто он, банкир Знаев, час назад понял, что ему нужна совсем другая женщина.

2. Четверг, 17.30 - 20.30

Возвратившись в контору, он немедля заперся в кабинете. Хотел позвонить Лихорылову, уточнить время и место ужина, потом выяснить, что сегодня происходило на бирже, далее - принять душ и десять минут отдохнуть, потом прочесть новые, только сегодня доставленные номера «Smart Money», «РБК», «Эксперта» и «Форбс», но вместо этого в некотором смятении медленно стал прохаживаться взад и вперед, мимо стеллажей со справочниками, мимо четырех огромных компьютерных экранов, мимо вмурованного в стену сейфа - так называемого «малого», большой находился в более надежном месте, - мимо всего, чему посвятил жизнь и что сейчас вдруг перестало быть интересным.

Не выдержал, вышел в приемную и с театральной мрачностью попросил секретаршу:

–  Вызови мне эту… Которая новенькая. Алису.

Поспешил обратно - испугался, что многоопытная Люба бросит насмешливый понимающий взгляд. Впрочем, Люба продержалась на своем месте рекордные три года, в том числе благодаря полной неспособности к многозначительным понимающим взглядам.

Лихорылов подождет. С ним можно и завтра поговорить. Биржа? Она никогда никого не ждет, но и биржа подождет тоже. Биржа - это балаган. Место, где умные люди пребывают исключительно в качестве зрителей. А «Форбс» подождет особенно.

Рыжая появилась почти бесшумно.

–  Слушаю вас.

Он загадал: назовет меня по имени-отчеству - значит, я ей любопытен.

Не назвала. Но Знаев тут же забыл, о чем загадывал.

–  Предыдущий наш разговор… - промямлил он, переступая с ноги на ногу.
– Я не слишком резко себя вел?

–  Нет, - осторожно улыбнулась девушка.
– Все в порядке.

Он набрал полную грудь воздуха.

–  Послушайте, Алиса… Давайте куда-нибудь сходим. Посидим пять минут. Вы позволите мне вас угостить. Коктейльчиком. Или чем там в наше время угощают красивых девушек.

Она медленно моргнула. Банкир, мучаясь, ждал ответа. Станет кокетничать, торжествующе сверкать глазами - плохо; стало быть, жадная хищница. Испугается - еще хуже; значит, просто дура. Он хотел удивленной улыбки - как самой честной и непосредственной реакции - и, получив ее, ощутил почти мальчишеский восторг.

–  Сегодня?
– спокойно уточнила она.

–  Да. А чего тянуть? Почти шесть вечера. Ваш рабочий день окончен. Прямо сейчас и пойдем.

–  Боюсь, прямо сейчас будет не совсем удобно.

–  Почему?

Рыжая сделала очень элегантный, почти аристократический жест - подняла ладонь и пошевелила пальцами, показывая, что есть вещи важные, но трудноуловимые.

–  Ну… Нас увидят… Меня и вас. Вы начальник, я подчиненная… Работаю тут без году неделя… Это повредит моим отношениям в коллективе.