Готовься к войне

–  Убери, Христом-богом прошу… иначе погубишь и меня, и себя… убери эту… мы ж вчера все обсудили…

–  Я перезвоню, - сказал Знаев и нажал кнопку.

Нога болела все сильнее. Болело все. Но не настолько, чтобы тормозить на полпути. Хорошо, что не лег спать. Через два часа никак бы не проснулся. И через шесть часов - тоже. А если бы и проснулся - не смог бы встать.

Медленно, по частям погрузил себя в машину. Поехал. Дуб, добрый друг, поскреб веткой по стеклу. Поддержал морально. Спасибо, чувак. Ты такой же, как я. Растешь без выходных, днем и ночью. Мы с тобой знаем великую тайну: человек - вовсе никакой не венец творения, не царь природы. Какой из него царь, смешно даже. Девяносто девять процентов совокупного живого вещества на Земле составляют растения. Они и есть истинные хозяева пяти материков. Что человек? Так, незначительный вирус. Забившись в душные комнатки, испускает углекислый газ. Завтра прилетит из космоса камешек размером с башню «Федерация» - и нет человека.

Набрал номер собственной приемной. Заставил себя говорить властно, очень спокойно. Поинтересовался у Любы, что происходит.

–  Масса событий, - тихо ответила секретарша.

–  Гости приехали?

–  Да. Четверо. Злые. Заперлись с Алексом в его кабинете.

–  Принеси им кофе.

–  С какой стати? Они мне нахамили, а я им буду кофе носить?

–  Прости им это.

–  Как скажете.

–  Простим угрюмство.

–  Не поняла.

–  Простим угрюмство!
– процитировал Знаев.
– Разве это - сокрытый двигатель его? Он весь - дитя добра и света, он весь - свободы торжество.

–  Опять не поняла.

–  Ничего страшного, Люба. Потом поймешь. Когда принесешь гостям кофе - скажи, что я уже еду.

Женщина помедлила.

–  А вы… правда едете?

–  Правда.

–  Алекс сказал, что вас сегодня не будет.

–  Алекс ошибся. Меня сегодня будет, Люба. И меня сегодня будет очень много. Меня будет так много, как никогда раньше. Причем с каждым новым днем меня будет все больше и больше. Личная экспансия, понимаешь?

–  Нет.

Знаев испытал легкое раздражение, но потом вспомнил, что он платит своей секретарше именно за это: чтоб она почти ничего не понимала.

–  Иди к гостям, - велел он.
– Вари кофе.

Ехал долго. Выбрал хитрый маршрут, в объезд. По широкой дуге обогнул Москву - с северо-запада на север, потом на северо-восток. Дороги здесь были плохие, узкие, пыльные, со множеством поворотов и знаков, то ограничивающих скорость, то отменяющих ограничения, то отменяющих предыдущие отмены; да и сам банкир был плохой, в голове шумело, шея не поворачивалась, однако справлялся, обгонял вереницы грузовиков, везущих кирпич, доски, шифер, - ничего не поделаешь, разгар дачного сезона, ты построился - теперь пусть другие строятся, не одному тебе жить в удобном доме и кислородом дышать…

Когда прибыл и вытащил телефон, почувствовал себя идиотом. А вдруг не застал? Вдруг зря потерял время?

Не своим голосом произнес:

–  Привет, это я.

–  Привет, - сказала Алиса. Прозвучало приветливо, без тени настороженности. Знаев несколько повеселел.

–  Я надеюсь, ты дома?

–  А где еще быть безработной девушке?

–  Спустись, пожалуйста.

–  Боже мой. Ты где?

–  Под твоим окном.

–  Вообще-то, я еще сплю.

–  Я подожду сколько надо.

Она вздохнула. Сейчас скажет: «нет», - придется утереться и уезжать к черту.

–  Хорошо. Я сейчас.

Сначала появилась деловитая кошка - помедлила на щербатых ступенях, исчезла в кустах, - несколько облезлая, но вполне самодостаточная миниатюрная пантера, такие водятся только в уютных провинциальных городишках, тогда как ледяные мегаполисы - вотчина бродячих собак, печальных, заискивающих и жалких.

Бывшая сотрудница банка тоже выглядела не идеально: спортивный костюмчик, трогательно дешевенький, волосы забраны в хвост, нелепые шлепанцы - своя в доску, герла «с нашего района», на две минуты выбежала, не хватает только мусорного ведра с торчащими оттуда селедочными хребтами. Лицо серьезное, но не до конца серьезное. Пока обходила машину - смотрела в сторону. Усевшись, не стала полностью закрывать дверь - как будто приготовила путь к бегству. Как будто испугалась, что сейчас банкир рванет с места, украдет, увезет навсегда.

–  Как дела?
– спросил он, не поворачивая головы.

–  Нормально.

–  Жаров не звонит?

–  Звонит, - четко ответила девушка после паузы.
– Каждый день. Вчера вечером звонил… И сегодня утром - тоже.

–  Ах вот как, - сказал банкир и ощутил в горле сухость.
– Расскажи о нем. Что-нибудь. А то мы с ним давно не виделись.

–  У него все отлично. Он наслаждается жизнью.

Банкир помолчал. Опять попробовал повернуть голову - шея не подчинилась.

–  Алиса, зачем ты так со мной?

–  Как?

–  Жаров разбился. Сегодня ночью. Сейчас он в больнице. В тяжелом состоянии. Он не мог звонить тебе сегодня утром. Он, может, вообще никогда тебе не звонил. Или звонил, один раз, для забавы… Зачем ты меня обманывала?

–  Чтобы посмотреть, как ты ревнуешь.

–  Посмотрела?
– Да.

–  И что? Интересно было?

–  Не в этом дело. Когда ты… ревновал, ты был… самим собой. Настоящим.
– Теперь она говорила медленно: подбирала слова.
– А не тем… в кого ты себя превратил.

–  Тот, в кого я себя превратил, мне нравится. Он хороший малый. Прикольный. Правильный.

–  Я рада за вас обоих.

Последняя фраза прозвучала почти враждебно. Как это у них получается, с философским любопытством подумал Знаев. Двадцать семь часов назад эта женщина стонала и покусывала мочки моих ушей, и позволяла делать с собой все, что я хотел, - а сейчас мне боязно даже дотронуться.

–  Не вредничай, - попросил он. <