Говорящие с...
Шрифт:
– Лучше тебе пока об этом не знать, - заявил Сева.
– Так спокойней.
– На кой черт мне шпион, который заботится не о моей информированности, а о моем душевном благополучии?!
– Какое у тебя сейчас дело?
– Никакого!
– буркнула Эша раздраженно.
– Кстати, ты не знаешь, чем отличаются длинношерстные собаки от гладкошерстных?
– Ну, количеством шерсти, я полагаю, - глубокомысленно сообщил Сева.
– Ну конечно же! Хорошо, что ты позвонил!..
– Они сильнее пачкаются, их надо чаще мыть, - продолжил он.
– Им нужны специальные ошейники, я читал в Интернете... Ну и,
– Специальные ошейники? Разве они не все одинаковые?
– удивилась Эша.
– Обычно ошейники плоские, но бывают и круглые - благодаря таким длинная шерсть на шее не вытирается, особенно у таких пород, как, например шпицы или чау...
– То есть, гладкошерстным псам такие ошейники не покупают?
– Ну, я не уверен, но, наверное, в этом нет смысла.
– А вот теперь действительно спасибо. Все-таки, надеюсь, что Георгич ошибается. Никакой нет пользы от Говорящего с ошейниками.
– Я мог бы говорить и с кукольной мебелью, от этого ведь тоже нет никакой пользы. Ошейники могут быть частью чего-то. Всех ремней, всех длинных и гибких предметов, всей привязи...
– Еще раз спасибо, теперь ты меня совершенно запутал. Как можно, поговорив с собачьей привязью, заставить собаку меня полюбить?
Сева ехидно сказал, что для такой процедуры понадобился бы целый полк Говорящих с ошейниками, Эша обиделась и отключила его, потом улыбнулась опустившемуся на стул Глебу. Тот тоже улыбнулся - осторожно, улыбкой примерного заключенного, положил один локоть на столешницу, а другой - в тарелку с салатом, ахнул, стряхнул тарелку с локтя и схватился за салфетку, зацепив запястьем пепельницу, которая поехала в сторону и встретилась с кофейной чашкой Шталь.
– Не понимаю, как ты до сих пор жив?
– искренне изумилась Эша, ловя чашку свободной рукой.
– С такой грациозностью тебе лучше завтракать дома, хотя, с другой стороны, если ты живешь один, некому будет тебя спасти.
– Ага, поэтому я никогда не беру здесь горячий кофе, - Глеб кисло улыбнулся, счищая с рукава майонез и креветок, потом кивнул на телефон.
– Кто-то звонил?
– Нет, я просто люблю иногда держать телефон около уха. Это меня успокаивает.
– Я понял, ты напросилась на завтрак, чтобы надо мной поиздеваться, - он кивнул и поджал губы.
– Это месть...
– Это любопытство. Мне стало интересно, у тебя всегда была эта...
– Глеб снова кивнул - на этот раз разрешающе, - неуклюжесть, или просто однажды тебе стало очень грустно, или машина...
– Это не психическое, - сердито сказал он.
– И не из-за травмы. Это с рождения и... С какой стати мне объясняться перед посторонним человеком?!
– Черт, а я-то надеялась, что ты не задашь этот вопрос, - Эша глазами быстро оценила все предметы, стоявшие на столике в непосредственной близости от Глеба, который осторожно прихлебывал кофе из чашки, полностью скрывшейся в его огромных ладонях.
– Скажи, а у вас в Новгороде собаки часто так себя ведут?
– Какие собаки?
– рассеянно удивился он, и Эша заметила, что его взгляд успел стать отвлеченным, будто ее, Эши Шталь, вовсе не было за его столиком. Очевидно личные проблемы Глеба были более глубоки, чем ей показалось вначале.
– Ты разве не видел собак? Ты решил, что я забралась на тополь ради панорамы?
Глеб, слегка оживившись, сказал,
что женщины иногда совершают странные вещи, после чего сообщил, что, кажется, видел возле дерева какую-то собаку, возможно, их было и больше, но он не обратил внимания, потому что думал совсем о другом. Завершив фразу, он вытащил сигареты, задел локтем свою чашку и опрокинул ее, выругался, тут же извинился, слегка покраснев, и принялся салфетками вытирать кофе со стола, который, благодаря его усердию, немедленно чуть не опрокинулся, и Эша едва успела судорожно вцепиться в края столешницы. Тут подоспела официантка, отняла у Глеба салфетки, скомкала, швырнула в пепельницу и принялась сердито возить по столу тряпкой, приказав, чтобы Глеб сидел смирно и даже не пытался шевелить руками, после чего с откровенно фальшивой горечью сообщила, что не понимает, как только они его до сих пор здесь терпят - ведь совершенно очевидно, что вскорости после очередного Глебовского посещения от кафе останутся одни руины.– Сейчас принесу тебе другой кофе, - сказала она под конец, поправила свой жидкий рыжий хвостик и взглянула на Шталь с откровенной брезгливостью и легким удивлением, словно никак не могла понять, что это такое. Наклонилась, уперев руку в бедро, и громким трагическим шепотом спросила: - А это что еще за баба, Глеб? А если Вика узнает? Ей это не понравится.
На мгновение на грустном лице Глеба появилось некое подобие возмущения, но сразу же пропало, и он приобрел крайне растерянный вид.
– Так ведь... ну, хм-м... зашли просто кофе выпить... я вообще-то... на набережной... не поверишь, такая забавная случилась история...
– Да-да, всегда все начинается с забавных историй, - зловеще изрекла официантка и развернулась было, но тут Шталь одернула ее требованием еще одной чашки кофе и круассана, и лицо официантки стало потрясенным, словно Эша прилюдно обвинила ее в кровосмешении.
– Заказы возле стойки!
– оскорбленно ответила она и удалилась презрительной походкой. Глеб, глубоко вздохнув, откинулся на спинку стула и тотчас ухватился за края сиденья, когда стул податливо качнулся назад.
– Хм-м, ну вот... я... м-да.
– Может, лучше нам найти другое кафе?
– поинтересовалась Эша, сминая свою салфетку с закорючками.
– Извини, а кто такая Вика, что ты так испугался? Она атлет и за каждый твой проступок избивает тебя осью от штанги? Ну, я слышала и о более странных отношениях...
– Она вовсе не... да Вика...
– он запоздало спохватился: - Это не твое дело!
– Глеб осторожно поднял указательный палец, предварительно удостоверившись, что от этого действия ничего не опрокинется, и погрозил Шталь - жест, показавшийся той невероятно смешным.
– Только не надо меня опять запугивать колготками и всем остальным...
– А ты не дурак, - заметила Эша.
Глеб без всякой уверенности сказал, что ему это известно, и принялся так тщательно разглядывать свои ладони, точно увидел их впервые в жизни. Потом его взгляд снова стал отрешенным, и вернувшуюся с кофе официантку он даже не заметил. Эша тоже исчезла из его реальности, и когда ей не удалось напомнить о себе вопросом, она, потянувшись, приподняла его чашку и брякнула ею о блюдце. Глеб встряхнулся и выставил перед собой ладони, готовый поймать летящую посуду. Потом ладони опустил и посмотрел на Эшу укоризненно.