Говорящие с...
Шрифт:
Часы снова начали захлебываться боем, все стремительней становился бег стрелок, снова превращавшихся в золотистые всполохи среди застывшего хоровода черных цифр, и вновь отступали в прошлое недавно отсчитанные минуты, дни, месяцы... Время возвращалось к исходной точке - время, не имевшее ничего общего с ночью за окнами. Словно живые шевелились волосы, меняя цвет и будто втягиваясь внутрь черепов, ползли бороды, становясь все короче и короче, таяли морщины, возвращая коже прежнюю гладкость, разгорались потускневшие глаза и ногти росли обратно с легким звуком, похожим на сухой треск - вдвигались в кончики пальцев, будто какой-то диковинный инструмент. В пустых местах среди зубов как-то
– Конечно, я всегда хотел помолодеть, - жалобно провозгласил стоматолог, чья плешь вновь опоясалась волосами, уверенно наступавшими на гладкую блестящую макушку.
– Но вначале следовало у меня спросить разрешения.
– Сейчас все будем, как Колька, - Коля-второй приподнялся и согнул руку, зачем-то тщательно ощупывая свои бицепсы.
– Елки, все насмарку!
– Внимание, приготовьтесь!
– провозгласил на весь зал спец по фильмам, которого сейчас заботили более практичные вещи.
– Уж детские ноги точно выскочат из этих браслетов! Каждый, кто достаточно помолодеет, сдергивает цепь и бегом...
Часы прервали его громким щелчком. Маятник вновь застыл на отлете, и стрелки замерли на десяти, мелко задрожали, словно агонизирующие пальцы. Из часов донесся сиплый звук, будто под дубовым футляром кого-то душили, маятник качнулся, и стрелки задумчиво поплыли в естественном направлении, превращая десятый час в одиннадцатый.
– Что?!
– возмущенно завопила Юля - прежняя молоденькая и даже больше Юля, слетая с дивана и взмахивая руками.
– Опять?! Да что ж это такое?!
От взмаха с ее пальца слетело кольцо, порхнуло через зал и угодило Эше в нос, отчего та тоже завопила, но ее крик не носил вопросительной интонации. Гурин захихикал, привалившись к стене и глядя на свои руки - смех был тонким и квохчущим - казалось, под часами пробует голос курочка-подросток.
– Просто свинство какое-то!
– вскипел спец по фильмам.
– Опять в дедушки?! Я не хочу! Ты же сказал, что она хотела от тебя денег! Почему это не прекращается? Она тебе не верит, повтори!
– И не поверит уже, - Петр Семенович продолжал смеяться, потряхивая пухлыми щеками.
– Никогда! Никогда больше не будет дороги назад!
– Бросьте в него чем-нибудь!
– завизжала Юля.
– Пусть заткнется! Мне девятнадцать, и я хочу, чтоб так оно и оставалось! Я просто ехала мимо!
– Это и есть причина, - Эша смахнула с расцарапанного носа капельку крови и покрутила в пальцах серебряный, подмигивающий граненым лиловым глазом снаряд.
– Красивое кольцо. Это аметист, верно? Довольно пожилой аметист...
– Дай сюда!
– Маланчук выбросила руку перед собой.
– Наверное, у меня слишком похудели пальцы!
– Забавно, что оно попало именно в мою физиономию, - Эша скосила глаза на еще пока медленно ползущие стрелки часов.
– Я уж думала, судьбе надоело встряхивать меня за шкирку.
– Что ты там бормочешь, отдай мое кольцо!
– Оно не хочет к тебе, - Шталь подбросила кольцо на ладони, - во всяком случае, его часть. Знаешь, считается, что аметист хранит от пьянства, но довольно часто он проявляет одно свойство, которое роднит его с горным хрусталем. Он не терпит обмана. Но, в отличие от горного хрусталя, он более активен. Он всегда старается его
раскрыть.– Да, сейчас самое время говорить о побрякушках, - ехидно ввернул таксист.
– Да действительно, чего там! Постареем, помолодеем - так и будет, пока не спятим все!
Эша подняла голову и прищурилась в раздраженное и такое хорошенькое в своей юности лицо Маланчук.
– Гурин сказал, что ты никогда не видела его референта, Лидию Сергеевну, но... это ведь неправда. И, думаю, мадам Фиалко ты тоже видела.
– Да неужели?!
– озлилась девушка.
– И когда же это, интересно, я их видела?
– Каждое утро в зеркале, я полагаю. Референт, мама Димы - это ведь все ты.
– Что за бред?!
– Юля предупреждающе чиркнула взглядом по обратившимся к ней лицам и снова взглянула на Шталь.
– Твой аметист утверждает, что тебе пятьдесят восемь лет, - Эша поднесла камень к губам, точно собиралась его поцеловать.
– Не твоему телу, тебе самой. И, ты знаешь, я ему верю. Его этот факт чертовски раздражает.
– А-а, - Юля мелко закивала, кривя губы.
– Говорящие камни! Ну конечно!
– Камни, часы, вилки для маслин, - Эша бросила кольцо Юле, и та ловко поймала его и водворила обратно на палец.
– Возможно, все они говорят, только не всех слышат. Ну до чего ж удобно, а?! Подкрутила возраст - и ты Лидия Сергеевна. Еще подкрутила - и ты пожилая почтальонша, она же Фиалко. А подкрутила обратно - и ты Юля. Никакого риска быть узнанной, и дело не только в возрасте. Я уже заметила, что Петр Семенович редко смотрит людям в лица. Это твой сын тебя научил? Или, правильней сказать, заразил? Тот огромный платок, в который ты сморкалась все начало вечера - у тебя там была маска?
– О чем вы вообще говорите?!
– возопил Максим, в то время как прикованный рядом с Маланчук стоматолог начал осторожно придвигаться к ней.
– Я ничего не понимаю! По делу, по делу, часы же тикают!..
– Как же вы мне все надоели!
– Юля наклонилась, в ее правой руке что-то блеснуло, и расстегнутый браслет брякнул о пол. Легким небрежным прыжком она отскочила от уже почти подобравшейся к ней руки стоматолога, изящно обогнула Эшу, рванувшуюся было к ней с такой силой, что ее нога хрустнула, и остановилась возле стойки. Подобрала валяющуюся бутылку коньяка, подошла к Гурину, очень медленно поднимавшемуся на ноги, и с безопасного расстояния плюнула ему в лицо, но промахнулась, и плевок попал на рубашку. Петр Семенович издал звук открывающейся консервной банки, и Юля отступила на шаг, помахивая бутылкой.
– Грозный Гурин на цепи, - пропела она, привстав и раскачиваясь на носках, - как собака, на цепи! Все, как собаки, на цепи! Сейчас вы станете очень старыми, а потом опять молодыми, а потом опять старыми... интересно, чем же все это закончится?..
– Прекрати!
– заорал Петр Семенович, и Юля прищурилась, глядя на него, на остальных, снова на него.
– Он тоже просил тебя прекратить, помнишь?! И я просила тебя прекратить. Разве ты послушал? Я звала вас на помощь, разве вы пришли? Только насмотрелись всласть! Конечно, я не отловила и половины, но это тоже неплохо. Такой спектакль, такие тексты! Знаете, я ведь тридцать лет прослужила в театре, но никогда не видела ничего лучше. Но даже столь прекрасное действо быстро приедается, особенно теперь, - она улыбнулась Эше, - когда ты перенесла все внимание на меня. Конечно, они бы не поверили. Но они бы начали обдумывать, а это уже не то. Думаю, мне пора покинуть сцену. Знаете, мой сын всегда любил смотреть всякие страшилки. Обожал их. Вряд ли он еще когда-нибудь их посмотрит, но раньше... я частенько смотрела их вместе с ним. Думаю, эта ему бы понравилась.