Говорящие с...
Шрифт:
– Боже упаси, Эша, - он улыбнулся.
– Закончите работу и можете идти на все четыре стороны. Можете, конечно, и остаться в Шае, но только если захотите. Я никого не тащу к себе силой. Правда, вашу даму, боюсь, придется - таким нельзя разгуливать по улицам. А Сева сможет поехать с нами только если сам того захочет.
– Вы его не тронете!
– Разумеется не трону, - сказал Олег Георгиевич слегка сварливо.
– Вас бы следовало отшлепать за то, что вы его с собой потащили, но, думаю, за то, что мальчишка оказался и в вашей машине, и вместе с вами в этой гостинице, с той же справедливостью
– Вы на них наживаетесь!
– Эша, - удрученно произнес Ейщаров, - похоже с тех пор, как мы общались в последний раз, вы изрядно поглупели. Поговорим позже, ладно? И не нужно демонстрировать моральные всплески. Мораль - это не ваше.
– Вы просто сволочь!
– Платежеспособная, - с усмешкой напомнил Олег Георгиевич.
– Ах, да.
– Ну, - сказал подходящий человек, - с кого тут еще снимать оковы?
– С меня, - Эша вытянула ногу вперед, - и как можно быстрее! Только... цепь потом отдайте мне.
Ейщаров вопросительно поднял брови, и Шталь неохотно объяснила:
– Я ей кое-что обещала.
* * *
Эша, все-таки, успела выразить Фиалко свое негодование по поводу прошедшей ночи. Она стояла возле причала, неподалеку от ейщаровской машины, рядом потерянно топтался Сева, ни на секунду не выпуская ее руки и глядя на покачивающиеся на воде лодки. Было ветрено и прохладно, и Эша недовольно поежилась в мокрой одежде, потом обернулась и увидела Юлю, выходящую из "Слободки" в компании двух молодых людей неприветливого вида. Рассеянно глядя мимо и придав лицу предельно благодушное выражение, она позволила им подойти к машине, после чего, резко развернувшись, проскочила между сопровождением и от души хлопнула по бледному, злому лицу Говорящей с часами.
– За то, что я видела себя старой!
– рявкнула Эша и хлопнула еще раз.
– За Севку! А это...
Закончить и прокомментировать третью пощечину ей не дали - оттащили с деликатностью назад, а Юлю поспешно сунули в машину. Шталь стукнула здоровой ногой закрывающуюся дверцу.
– Верни нам наше время! Ты слышишь?! Верни сейчас же!
– Я не могу!
– злобно провизжала Юля из машины.
– Я их не слышу! Никого не слышу больше! Ты все испортила! Ненавижу тебя! Я еще до тебя доберусь!.. Твое счастье, что я не оставила при себе Колькины стволы! Твое счастье...
Сопровождение торопливо погрузилось в машину, и крики стихли. Сева нервно передернул плечами.
– Значит, теперь мне двадцать, а тебе...
– Напоминать об этом совершенно необязательно!
– огрызнулась Эша, и неслышно подошедший сзади Ейщаров негромко сказал:
– Ну, можете быть спокойны, на вашей внешности это не отразилось.
– Здрассьте!
– вызывающе произнес Сева, вскидывая голову, и его глаза внезапно стали холодными.
– Значит, вы и есть Эшин начальник?
– Хм-м, боюсь, нет, Сева, - Олег Георгиевич чуть поджал губы.
– Видишь ли, Эша не воспринимает начальников даже как гипотезу. Скажем так, я просто человек, который платит ей деньги.
– За то, чтобы она искала таких, как мы?
– Это тоже работа, - Ейщаров обернулся навстречу подходящему Михаилу, который нес подмышкой весело сучащего ногами Колю-первого,
изрядно перепачканного в шоколаде.– Ну что, все в порядке?
– Да, можно уезжать, - смешливый шофер приветственно подмигнул Эше и чуть встряхнул малыша.
– А куда девать сие дите? Оно обслюнявило мне весь пиджак!
– Проверим, а потом, вероятно, отвезем родителям, - Олег Георгиевич удрученно потер затылок.
– Я с ними поговорю.
– Они повесятся растить его заново, - заметил Сева, и Михаил немедленно фыркнул.
– Впрочем, может на этот раз из него вырастет что-нибудь получше.
– Будем надеяться, - Ейщаров взглянул на часы, отчего и Сева, и Эша невольно вздрогнули.
– Сева, не возражаешь, если мы с тобой на минутку отойдем? Я хочу тебе кое-что предложить. Конечно, я бы и твою подругу пригласил, но предложение касается только тебя, да и собеседник из нее сейчас плохой. Как нога, Эша? Если хотите, мы найдем для вас врача...
– Идите к...
– Вы сегодня однообразны, - он усмехнулся и, легко, вежливо тронув Севу за плечо, кивнул головой на причал. Шталь мрачно пронаблюдала, как они отошли, потом отвернулась, пытаясь понять, что же это могла быть за вещь, и когда же все началось на самом деле? Нет, Ейщаров наверняка соврал! И вообще все это совершенно невозможно. Куда проще думать, что у нее шизофрения или постоянная белая горячка. Михаил сгрузил свою ношу в машину, угостил Эшу сигаретой и принялся болтать о каких-то пустяках. Она рассеянно кивала, слушая вполуха, ощупывая в сумке вновь обретенный телефон и поглядывая на две фигуры на причале. В свое время Ейщаров ей, недоверчивой, запудрил мозги за пару часов, Севу же он скрутит в два счета.
И в самом деле, когда оба вновь вернулись к машине, Сева выглядел совершенно иначе, он прямо-таки сиял, а в его глазах поблескивало нечто растерянное и в то же время затаенно-хитрое. Губы нетерпеливо подрагивали, и в этом подрагивании угадывалась с трудом сдерживаемая улыбка.
– Что с твоим лицом?
– угрюмо спросила Шталь.
– У тебя такой вид, будто ты узнал шестьдесят восемь государственных тайн.
– Ну... в общем...
– Сева потупился.
– Эша, я... вот.
– Ты едешь в Шаю, - констатировала Эша.
– И что же он тебе пообещал?
– Жизнь, - Сева решительно вздернул подбородок.
– Нормальную жизнь. Я буду учиться... у меня будет своя квартира... Инна сможет приехать ко мне. Она собиралась в медучилище, так оно есть и у вас в Шае. И еще он... берет меня на работу. За хорошие деньги. Эша, мне это нужно. Ездить с тобой было очень здорово, правда, но я... действительно для тебя обуза. И ты была права - мне трудно жить в дороге.
– И ты ему веришь?!
– Да, - едва слышно ответил Сева и тут же повторил - уже громче и тверже.
– Да, точно верю.
– Сева, Ейщаров - не благодетель, если ты так решил, - она покосилась на Олега Георгиевича, стоявшего в стороне с совершенно равнодушным видом.
– Он обычный торговец, просто сейчас речь не о глине, сахаре или, там, крупной партии шлепанец, а о Говорящих с табуретками, холодильниками и прочим. Это тоже товар. Это тоже можно продать. И он станет прикладывать все усилия, чтобы товар был как можно лучше. Он...