Грабители

— Что таксисты берут деньги?

— Нет, я понял другое. Если бы в такси не было людей, можно было бы не платить вовсе. Смекаешь?

— Ага, — вынужденно согласился Чингис. Царик содержал его, покупал ему травку и даже подарил новые штаны, так что приходилось терпеть и во всем подыгрывать этому идиоту.

Однако сейчас Фредди снова начинало трясти, и его приветливая улыбка больше походила на мученическую гримасу.

Заметив его морозящий взгляд, Царик сам обо всем догадался.

— Дам немного, — предупредил он, — у нас впереди переговоры.

— Спасибо, — сердечно поблагодарил Фредди, у которого от нетерпения начал подергиваться глаз.

Получив маленькую дозу, он закинул ее в рот и придавил зубами.

«Подумать только — клок сухой травы, а какое облегчение», — размышлял он, поднимаясь по ступеням вслед за Цариком. Его давно занимала подобная метаморфоза: как эдакая дрянь болотного цвета могла изменять весь мир в несколько секунд. Нет, Фредди, конечно, понимал про всякие там химические дела, возбудители, стимуляторы, алкалоиды и прочие витамины, но в смысле мировоззренческих принципов действие травы его просто озадачивало.

Оказавшись в небольшом, но богато обставленном холле, Фредди и Михель на секунду растерялись, пока Царик не увидел надпись: «Регистратура».

С улыбкой, растянувшейся до лопоухих ушей, Михель подошел к пышнотелой даме сверхзрелого возраста и сказал:

— Меня здесь ждут.

— Я?! — с симпатией в голосе и явной надеждой в глазах спросила дама и поправила фиолетовый парик.

— Мне хотелось бы, чтобы и вы тоже, — поигрывая полами пиджака а-ля «Ветер Лиссабона», ответил Царик.

— Ох! — вздохнула дама. — Все мужчины такие обманщики. — Затем она положила свой пухлый палец на страницу регистрационной книги и спросила: — К кому вам назначено?

— К доктору Поупу.

— О, как, к самому Эр Пи?! — воскликнула мадам и посмотрела на Михеля с еще большей симпатией.

— Что такое «Эр Пи»? — тихо спросил Фредди.

— Откуда я знаю? Может, это его позывной.

— Позывные бывают только у шпионов, — заметил Фредди, рассматривая солнечных зайчиков на стенах холла. Он никак не мог определить: зайчики были настоящими или являлись следствием принятой травы?

Ее вкус действительно чем-то отличался от обычного, и Фредди подозревал, что именно с этим было связано появление зайцев.

— Вам на второй этаж в кабинет номер восемнадцать, — объявила дама в фиолетовом парике. — Сейчас я вызову сестру-курьера, которая вас проводит.

Толстым пальцем она утопила красную кнопку пожарной тревоги, однако ничего не случилось и пожарные расчеты не ринулись по лестницам с огнетушителями и шанцевым инструментом. Вместо этого из небольшой двери позади пышной мадам вышла натуральная крашеная блондинка и, посмотрев на посетителей, несколько раз хлопнула ресницами.

— Нэнси, проводи джентльменов в восемнадцатый кабинет… К самому Эр Пи, — добавила мадам после многозначительной паузы и неодобрительно покосилась на короткий халат сестры-курьера.

— Уже иду, Рут, — тонким голосом произнесла блондинка и, выйдя из регистратуры, объявила дополнительно: — Уважаемые господа, мы приветствуем вас в стоматологической клинике Поупа. Мы рады, что вы решили воспользоваться услугами именно наших специалистов. Ваш визит продлится около часа на высоте третьего этажа, в кабинете номер восемнадцать. Температура воздуха в этом помещении двадцать два градуса по Цельсию. Во время визита вам окажут услуги с применением лучших препаратов и самой современной аппаратуры. Директор клиники и ее персонал сделают все, чтобы ваш визит оказался максимально приятным и полезным. А теперь мы можем идти.

— Пристегните ремни, — пробормотал Фредди.

— Что, простите? — спросила блондинка.

— Вы забыли сказать — пристегните ремни.

— О, это не обязательно. Предпочитаете лифт или лестницу?

— Лестницу, — решительно выбрал Царик, поглядывая на короткий халат Нэнси.

Ничуть не сомневаясь в причинах такого выбора, девушка грациозно повернулась и пошла к лестнице, а Михель с заметным отставанием двинулся за ней следом.

Когда Нэнси стала подниматься по ступенькам, Царик от восхищения втянул носом воздух и посмотрел на Фредди, призывая его разделить радость созерцания, однако Чингис был во власти иных факторов и напряженно думал, распутывая новые неясные мысли.

Приветливая Нэнси поднималась все выше, а ее ноги все сильнее открывались алчущему взору вспотевшего Михеля. Неизвестно, что случилось бы с его неестественно изогнутой шеей, если бы внимание не отвлек появившийся на лестнице человек.

Он важно спускался по ступеням, а на его голове громоздилось сложнейшее сооружение. Здесь были и разнокалиберные лампы, и мощные оптические монокли, и зеркальца. Все это размещалось на шарнирных держателях и напоминало ветвистые рога оленя.

— Здравствуй, Нэнси, — вполне будничным тоном произнес человек.

— Здравствуйте, доктор Доуэль, — пропела блондинка. — Как ваше приспособление? Работает?

— О да! — бодро ответил доктор. — Все, что ни потребуется, всегда рядом. Объект полностью запатентован.

— А как эта штука называется?

— Так и называется — «Голова доктора Доуэля», — сообщил изобретатель и пошел дальше.

Нэнси продолжила подъем, но Царик, сколько ни старался, уже не мог сконцентрировать внимание на ее ногах. Он с детства боялся зубных врачей, а уж таких монстров, каким показался ему доктор Доуэль, он боялся даже сейчас.

Так незаметно, за насущными размышлениями, Михель и Фредди оказались возле кабинета номер восемнадцать.

— Ну вот, господа, это и есть восемнадцатый кабинет… — начала свой пространный обзор Нэнси, но Фредди ее перебил:

— Короче, экипаж корабля прощается с вами и всего вам наилучшего. Я прав?

77

Когда Чингис и Царик вошли в кабинет, Поуп и Филсберг были уже там. Оба они были наряжены в белые халаты, резиновые перчатки, а на их головах красовались уже знакомые Фредди и Михелю приспособления доктора Доуэля.

— Зачем все это? — спросил озадаченный Царик. — И вообще, зачем мы встречаемся в таком ужасном месте?

— Да, действительно, — поддержал товарища Фредди. — Почему тогда не в морге?

«Побываешь еще и в морге», — пообещал про себя Филсберг, а вслух сказал:

— Просто это лучшая из маскировок. Вы — больные, мы — здоровые… То есть, я хотел сказать, врачи.

— Это ты-то врач? — с ноткой негодования в голосе спросил Поуп.

— Ну как будто бы, — смягчил формулировку Филсберг. — Я как будто бы врач.