Грач, или Вход дьявола

В такие минуты Када благодарила все силы небесные, что не оставили ее и послали такого благородного и мужественного человека, как Грач. Ведь только ему каким-то чудом удалось заставить изменить ее мысли, взгляды на жизнь. А за всем ужасным, что она натворила, он разглядел ее душу – чистую, хоть и заблудшую; а главное, забыв обо всем, поверил в искренность раскаяния. Дальнейшую свою жизнь она представляла только рядом с ним. Видеть его, общаться с ним, любить и боготворить… Это сейчас представлялось ей смыслом ее будущей жизни.

Мысли Семена Семеновича были более реалистичны. Он думал о Ричарде. Ведь ему было неизвестно, смог ли тот покинуть поляну и выбраться с архилимом. Как они встретятся теперь, как покончат с подземной империей? Как поступать дальше с Кадой? Он чувствовал, что привязался к ней как к лучшему другу, и теперь, когда он повернул ее судьбу в другую сторону, то несет огромную ответственность за ее дальнейшую жизнь. Также он понимал, что Када видит в нем мужчину, которого полюбила, но разделить ее чувства он не мог. Его больше тянуло к Нелли, оставшейся где-то далеко и ставшей невинной жертвой дьявольских игр этой страшной империи. Но ему не хотелось расставаться также и с Кадой, более юной и решительной. Он словно создал себе треугольник и, войдя в него, не видел выхода.

– Смотри, Семен, – воскликнула внезапно Када, – озеро! Подземное озеро!

Находясь долгое время в темноте, Грач и Када привыкли к постоянному мраку. Темнота казалась не такой уж кромешной, и повороты, выступы дороги стали более различимы. Увидев впереди озеро, они словно дети бросились к нему, на ходу снимая с себя одежду. Озеро явилось для них божественным даром, принесшим долгожданное питье, прохладу для тела и райское наслаждение для души. Еще ни разу в жизни им не доводилось так радоваться воде. Они восприняли ее словно добрый знак, посланный судьбой. А наплескавшись вдоволь, растянулись на земле у самой воды. Испытывая огромное удовольствие и усталость, Грач прикрыл глаза. В ту же минуту нежная, бархатная рука Кады скользнула по его телу.

– Семен, эта минута послана нам, и мы должны воспользоваться ей… – ласково проговорила она.

– Подожди, Када, давай оставим все как есть – это просто минута слабости…

– Вдруг эта минута последняя для нас и впереди нас ждет смерть и разлука?

– Ты стала мне очень дорога, Када, но прошло слишком мало времени, чтобы я…

– …смог поверить мне полностью, – закончила за него фразу Када. – Ты все еще боишься, что мои помыслы не совсем чисты?

– Дело не в этом… Я просто чувствую, что мы подгоняем события.

Када, растянувшись подле него, продолжала гладить его тело, нежно целуя в щеку. Грачу это было приятно, и он не сопротивлялся, но и не давал надежды на более близкую связь. На какое-то время они задремали, но вскоре Семен Семенович открыл глаза.

– Милая Када, – произнес он, – мы не можем всю жизнь провести здесь, нам пора подниматься и идти дальше.

– А я бы осталась с тобой здесь навсегда, – немного с грустью произнесла она.

– Без еды, без света долго ли мы сможем протянуть? Нет уж, я предпочитаю идти дальше, чтобы там нас ни поджидало.

– Что-то тревожно мне, Семен, – пожаловалась Када.

– Это просто усталость.

– У меня как-то странно сжимается сердце, словно предчувствуя что-то нехорошее.

Сказав это, Када поежилась. Грач нежно обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Все будет хорошо! Ведь я с тобой, а у меня сердце не сжимается – значит, ничего плохого и ужасного больше не произойдет.

Грач и Када двинулись дальше в путь по узкому туннелю, ведущему их все дальше и дальше в неизвестность.

– Когда же это кончится! – взмолилась Када. – Мы в пути уже не одни сутки, а выхода не видно! Я чувствую, как силы покидают меня…

– Держись, когда-нибудь этот проход закончится, и мы будем вспоминать это как романтическое путешествие.

– Боюсь, когда мы выйдем, эта дорога будет преследовать нас в кошмарных снах.

– Смотри, Када, туннель начинает сужаться. Знать бы, к чему это?…

Проход действительно сузился, и идти им пришлось вновь друг за другом. Но через какое-то расстояние их впереди ожидали опять ступени, теперь уже поднимающиеся вверх.

– Мы поднимаемся! – воскликнула радостно Када. – Спасение близко!

Пройдя довольно длинную лестницу, они оказались у обычной дубовой двери.

– Семен, посвети зажигалкой, может, здесь есть еще боковой лаз, – попросила Када.

А когда пламя осветило дверь, то они тут же увидели на ней надпись «Асбога» и рядом цифру «восемь». Боковых же лазов и ходов не было.

– Странно, – пожала плечами Када. – Мы входили в туннель с таким же названием, а при выходе опять встречаем его…

– Может, это вовсе не выход, – предположил Грач, – а просто помечено с одной и другой стороны название этого прохода. Возможно, впереди будет следующий проход под другим названием.

– О нет! Надеюсь, что ты не прав. Попробуй открыть дверь. Может быть, за ней нас ждет свобода?

Подтолкнув дверь плечом, Грач без труда открыл ее, словно та была хорошо смазана и ею часто пользовались. Шагнув за дверь, они оказались в таком же темном коридоре. Первое, что они почувствовали, это не запах сырости и плесени, как был прежде, а совсем иной – теплый и приятный. Этот запах напоминал родное жилище. Внезапно загорелся свет. От неожиданности Када вскрикнула и закрыла глаза руками. Свет немного ослепил и Грача, заставив его зажмуриться. Когда же глаза привыкли к свету, и они смогли внимательно разглядеть все кругом, то, к ужасу, обнаружили, что оказались в том самом подземелье, где Када провела всю свою жизнь и которое так стремился разрушить Грач.

– Этого не может быть! – простонала Када. – Мы ведь так далеко были от этого места…

– Может! – раздался чей-то властный голос сзади, заставивший их обернуться.

Перед ними стоял Танат – самодовольный и безжалостный.

– Ну и устроила ты, девочка, на шабаше! – продолжал он.

– Но ведь долина далеко отсюда – каким образом мы оказались здесь?

– Ты наивна, как и твоя мать, – проговорил подошедший Ровоам. – До долины ты добиралась объездной дорогой, а это не один день на автобусах. Вы же шли напрямик по тайному туннелю, да еще и пересекая временные пороги.

– Почему я раньше не знала и не подозревала об этом?

– А ты и не должна была знать – это привилегия правящей шестерки. Что ж, теперь и ты узнала, да и твой приятель тоже. Но это уже не столь важно – жить вам осталось считанные часы. Сейчас Ровоам отведет вас в комнату ожидания, а вечером церемония, – хладнокровно, с присущим ему спокойствием ответил Танат.

– Какая церемония? – испуганно спросила Када.

– Для тебя, девочка моя, – долгожданная. Это посвящение в ведьмы и сжигание в нашей комнате «Кара». Для дружка же твоего чуть посложнее – сперва он передаст душу дьяволу по личным соображениям и по горячему желанию, а уж потом – дорога на кладбище. Ну все, хватит разговоров, уведи их! Они мне и так доставили немало хлопот!