Графиня поневоле

Не будет. Она мне уже не интересна как любовница. И я для начала обезопасил свою приватность, наняв бывшую камеристку Ариды Голоку, которая славилась резким нравом, чтобы та хоть немного отгораживала меня от докучливой маркизы.

Но та не теряла надежды… И я счел необходимым сообщить ей свою точку зрения на наши отношения открыто.

Однако, похоже, лучше бы этого не делал… Если бы не Арида, лежал бы сейчас мертвым под простынями и одеялами, задохнувшись, как пес последний.

А ведь еще королевский бал! Торжество уже через день, как же оно некстати! Не то, чтобы я не хотел показывать жену свету, но все же… Зная ее редкостную любвеобильность, предпочел бы держать в замке вдали от соблазнов. А поцеловал-то я ее зачем, боже!? Вот дурак, не удержался от избытка эмоций от неожиданного спасения!

Я подошел к бару и плеснул виски в стакан. Затем уселся в кресло и принялся смотреть в ночное небо. Мысли блуждали вокруг и около Ариды. Девчонка странная, ей богу… Как будто не та совсем, что была раньше. Как она тогда в беседке развлекалась с тем белобрысым пареньком, каким-то слугой, не иначе… Теперь она стала гораздо серьезнее, умнее, правильнее… Странно все это. И еще лекарства, вот зачем она их пьет?

Вспомнив о лекарствах, я решил завтра же поехать к Трисмегисту и узнать, для какой цели он дал свои подозрительные снадобья Ариде. Заодно можно поинтересоваться у шарлатана, так, на всякий случай, то за напасть приключилась с бедолагой Антуаном. С этой мыслью и уснул, не забыв тщательно запереть двери спальни на случай, если маркиза захочет вернуться, чтобы убедиться в моей смерти.

****

— Скажи мне тогда, зачем ей все эти пилюли и порошки? — я потряс перед Трисмегистом руками, в которых лежали конфискованные у Ариды склянки и таблетки.

Лекарь отводил глаза, мялся, и вообще сначала не хотел даже пускать меня в свое логово. Пришлось пригрозить, что пожалуюсь на него властям: аристократам всегда больше веры, чем рыночным шарлатанам.

Однако признаваться, зачем он снабдил Ариду таким количеством разнообразных лекарств, горе-докторишка не хотел. Запирался, мычал, но не выдавал тайну. А что тут какая-то тайна, я уж не сомневался.

— Она чем-то больна? — пытался я задавать наводящие вопросы. — Чем?

— Ничем, — ответил Трисмегист и добавил:

— Ведь она же прошла предсвадебную проверку.

Что верно, то верно. В Пандионе указом короля, который строго следил за популяцией аристократов, знатным женихам и невестам перед свадьбой надлежало пройти полное медицинское освидетельствование. Без этого разрешение на брак король не выдавал, объясняя этот тем, что ему нужны здоровые потомки родовитых семей, чтобы не вымирали аристократические рода

— Тогда зачем ей лекарства?

— Это витамины!

— Какие к черту витамины? — я встряхнул один пузырек с ядовито-розовыми капсулами. — Вот это для чего?

— Для волос, — пискнул лекарь. — Чтобы цвет и пышность сохранять. А также от гастрита, универсальное средство, экспериментальное! Моя разработка! Там все натурально, на травах сделано, сплошная польза.

— Интересно, — хмыкнул я. — Что за травы розовые такие… А вот это? — Продолговатые пилюли серебристого цвета весело запрыгали в моей руке.

— Это для… — глазки лекаря бегали. — Это для вашей любви, господин!

— Что? — я удивился так, что снадобья выпали у меня из рук. — Для какой такой любви?

— Ну, ведь госпожа Арида чувствует, что вы ее недолюбливаете, — хитрые глазки лекаря поблескивали. — Вот и попросила дать ей что-нибудь, что приманит к ней вашу любовь.

Я озадаченно посмотрел на него. Конечно, я не дурак и не первый день живу, поэтому слыхал, что некоторые дамы прибегают к колдовству, чтобы приворожить мужчину. Но Арида! Это было на нее совсем не похоже. Не такой она была масти. Да я ей нафиг был не нужен, это я знал точно. Не в ее вкусе! Ей нравились белобрысые, тощие юнцы, я сам видел.

Но спорить с Трисмегистом не стал. Отчего-то эта его версия, подозрительной правдивости, мне понравилась.

Однако оставался еще один вопрос. И я, как мог кратко, обрисовал шарлатану состояние маркиза Агастьяна. Как друг озверел во время прогулки с Аридой, как гнался за ней по лесу, как странно краснели его глаза в темноте, как он был сам на себя не похож, и как до сих пор не пришел в ясное сознание.

К моему удивлению, выслушал этот рассказ Трисмегист весьма серьезно. И даже капли пота заблестели на его желтоватом лбу. Затем он нацепил на нос очки в медной оправе и принялся искать что-то на книжных полках. Вытащив одну из книг, лекарь углубился в чтение, напрочь забыв о моем присутствии.

— Ну что там? — окликнул я его, когда спустя полчаса потерял надежду, что он вспомнит обо мне сам.

Трисмегист поднял на меня потускневшие глаза.

— Боюсь, дело плохо, — глухо проговорил он. — И все вы в замке в опасности.

Глава 20

Граф Саген Сангиан

Я уставился на лекаря вне себя от удивления.

— Давай без этих ваших загадок шарлатанских, — оборвал я его. — Говори толком. В чем опасность, от кого исходит и кому грозит? Если ты конечно, все это прямо сейчас не выдумал!

— Вы слышали что-нибудь о вампирах? — лекарь поднял на меня глаза, которые лихорадочно блестели под толстыми стеклами очков.

Я хмыкнул. Так и знал, что этот шарлатан водит меня за нос!

— Если я и слышал о вампирах, то только из детских сказок! — взревел я. — Однако, как видишь, я уже достаточно взрослый, чтобы перестать в сказки верить!

— Это не сказки, — Трисмегист устало вздохнул и как-то обмяк.

Он сунул мне под нос книгу, которую только что читал.

— Вот, глядите, — ткнул лекарь тонким изогнутым пальцем в строки. — Узнаете симптомы?

Я принялся читать:

— … Странное поведение, не контролирует себя, способен убить человека, разорвать на части. Взгляд становится мутный, стеклянный, поведение агрессивное, нападает, пытается догнать, укусить… Отличительная примета — в темноте глаза светятся красным…Если попить крови не получается, впадает в состояние, похожее на кататонию…

— И что? — я отдал обратно книгу. — Это ничего не значит. Антуан не вампир, я его с детства знаю.

— А пропавшие в ваших местах девушки? — склонил голову набок Трисмегист. — Между прочим, все думают, что это вы их жрете в вашем лесном замке!

Он иронично посмотрел на меня поверх очков.

Что! Первый раз слышу подобную чушь! Неужели вокруг считают меня способным на убийство? Да еще женщин? Если я бы и мог кого убить, то вот такого шарлатана и вруна, как Трисмегист!

Я стоял, не решаясь, как поступить. Подумав немного, решил все же выслушать лекаря до конца. Кто его знает, иногда я слышал, что его способности хвалили…

— Вам придется заняться вашим другом, — завил он, поняв, что если я не дал ему в тыкву сразу, то, наверное, уже не дам.