Графиня с изъяном. Тайна живой стали

– Ух ты-ы! – восторженно прошептала Элла, глядя в окно с благоговейным трепетом. – Никогда не думала, что увижу Греймур.

Путь через город был долгим: узкие улочки, заполненные повозками, людьми, животными; дома, настолько тесно прижатые друг к другу, что можно было перепрыгнуть с одной крыши на другую, с одного балкона на другой; запахи – смесь навоза, гниющих отходов, свежеиспечённого хлеба, дыма и чего-то сложно определимого.

Вверх, вниз, снова вверх по мощёным улицам, мимо рыночных площадей, где торговцы громко расхваливали свой товар, мимо мастерских, где ремесленники стучали молотками и работали мехами, мимо таверн, откуда даже в утренние часы доносились пьяные голоса.

И, наконец, подъём к Королевскому холму. Крутая дорога, ведущая к массивным воротам замка. У ворот нас остановила стража в сине-серебряных цветах королевского дома.

– Кто такие? – грубо спросил начальник караула.

– Капитан Генри Торбен из дома Леваньер. Сопровождаю леди Гвендолин Леваньер по приказу Его Величества, – ответил Торбен, протягивая свиток с королевской печатью.

Стражник внимательно изучил документ, затем кивнул:

– Проезжайте. Мажордом проводит леди в гостевые покои.

Внутренний двор замка оказался весьма внушительных размеров, вымощенным серым камнем, с колодцем в центре. Площадь была полна народу. Карета остановилась у широкой лестницы, ведущей к главному входу.

– Миледи, – капитан помог мне выйти, поддерживая под локоть. – Позвольте представить вам мастера Годвина, королевского мажордома.

Высокий худой мужчина в тёмной одежде с серебряной цепью на шее поклонился, но его глаза, скользнувшие по моей фигуре, выдавали плохо скрываемый скепсис.

– Леди Леваньер, – произнёс он сухо. – Следуйте за мной. Ваша служанка может идти с вами.

Он повёл нас через анфиладу просторных залов, украшенных гобеленами, оружием и охотничьими трофеями. Коридоры были полны людей: снующих слуг, придворных в богатых одеждах, рыцарей, пажей. Все они бросали на меня любопытные взгляды, некоторые откровенно шептались, указывая на мою хромоту и искривлённую руку.

Наконец, мы достигли восточного крыла, где располагались гостевые комнаты. Мне выделили небольшое, но прилично обставленное помещение с узкой кроватью, столом, двумя стульями и сундуком для одежды. Окно выходило на внутренний двор, откуда доносились многочисленные голоса. Для Эллы была лежанка, которая выкатывалась из-под моей кровати.

– Его Величество примет вас завтра после полудня, – сообщил мажордом. – До тех пор вам следует оставаться в своих покоях. Еду принесут через час.

Мужчина вежливо склонил голову и вышел в коридор, где его ждал капитан Торбен. Пока дверь не закрылась, я услышала часть разговора:

– Годвин, леди Леваньер пять лет провела в аббатстве. У неё нет наряда, который бы соответствовал её новому статусу.

– Хм-м… Наша портниха всегда занята сверх всякой меры, сам понимаешь, при дворе заказчиков очень много, и если бы ты не был кузеном моей жены, я бы не стал напрягаться…

Створка захлопнулась, и мужские голоса превратились в невнятный бубнёж.

Я прошла вперёд и тяжело опустилась на кровать, чувствуя, как дрожат ноги от усталости и нервного напряжения.

– Всё будет хорошо, миледи, – тихо сказала Элла, вынимая из сумки мои скудные пожитки. – Вот увидите.

Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Завтра мне предстояло узнать, какая судьба меня ждёт. Плохие предположения я старалась гнать прочь, пока не очень успешно.

Портниха прибыла сразу после обеда. Невысокая миловидная женщина с цепким взглядом и руками, испещрёнными мелкими ранками от иголок или булавок. Её сопровождали две молодые помощницы, нагруженные свёртками тканей, и юноша-подмастерье, тащивший тяжёлый сундук.

– Леди Леваньер? – поприветствовала она меня, входя в комнату. Короткий книксен и дальше: – Я мадам Флора, королевская портниха. Мне поручено подготовить вас к аудиенции.

Она осмотрела меня с ног до головы профессиональным взглядом, задержавшись чуть дольше на моей искривлённой руке и короткой ноге.

– Хм, хм-м, интересно, – пробормотала она, доставая из кармана верёвку с узелками. – Раздевайтесь, дорогуша.

С помощью Эллы я сняла своё простое платье, оставшись лишь в нижней рубашке. Мадам Флора принялась быстро и деловито обмерять меня, при этом бормоча что-то под нос.

– Левое плечо ниже правого на один палец, – диктовала она светленькой помощнице, а та делала пометки угольком на клочке пергамента. – Левая нога короче на два.

Я стояла, стиснув зубы, чувствуя себя выставленной на продажу лошадью, которую внимательно изучают на предмет дефектов. Глаза предательски защипало.

– Не волнуйтесь, миледи, – вдруг мягко сказала мадам Флора, заметив моё состояние. – Правильно скроенный наряд может творить чудеса. Вы будете выглядеть восхитительно.

Она развернула передо мной несколько отрезов ткани: насыщенно-зелёный бархат, серебристый шёлк, тёмно-синий атлас.

– Для первой аудиенции лучше всего подойдёт зелёный, – рассуждала портниха. – Цвет дома Леваньер, если не ошибаюсь? К тому же он будет прекрасно сочетаться с вашими глазами.

Она сделала ещё несколько замеров, затем кивнула своим помощницам:

– Начинайте с основы. К вечеру всё должно быть готово для первой примерки. Что у вас с обувью? Только вот эти монастырские грубые башмаки? – не дожидаясь ответа, воскликнула она. – Ярви, бегом за мастером Хэйном, – обернулась она на своего помощника.

– Да, госпожа Флора, я мигом, – поклонился ей Ярви и выскочил наружу.

Весь день в моей комнате кипела работа: портнихи шили, кроили, прилаживали, подгоняли. Пришёл угрюмый, невысокий сапожник, осмотрел мои ступни, что-то прикинул в уме, и так же, не сказав и слова, ушёл. К вечеру, как и обещала мадам Флора, появилось первое подобие платья – основа из плотного зелёного бархата, к нему предстояло добавить отделку.

– Примерьте, миледи, – попросила портниха.

С помощью Эллы и помощницы швеи я облачилась в бархатное великолепие. Платье было тяжёлым, но сидело удивительно хорошо. Мадам Флора действительно знала своё дело: крой искусно скрадывал асимметрию моей фигуры, а высокий воротник и длинные рукава отвлекали внимание от искривлённой конечности.

– Превосходно, – кивнула портниха. – Завтра добавим серебряную вышивку и кружевной воротник. Вы будете выглядеть как настоящая графиня.

Я взглянула в небольшое зеркало из полированной бронзовой пластины. В отражении на меня смотрела не угловатая девочка в сером аббатском платье, а молодая леди с прямой спиной и гордо поднятой головой. Неожиданная метаморфоза. И чего уж, приятная.

Чуть позже пришёл помощник мастера Хэйна, вручил мне готовую новую обувь.

Я, не веря своим глазам, с трепетом провела пальцами по паре изысканных башмаков, созданных мастером специально для меня: левый с искусно скрытой в многослойной кожаной подошве дополнительной высотой, правый с особыми укреплениями для лучшей опоры, оба украшенные серебряной вышивкой. Кожа была удивительно мягкой и приятной на ощупь.