Графиня с изъяном. Тайна живой стали

– Нет, бездарный, но стремящийся к могуществу. А вообще, все женихи опасны по-своему, дитя, – баронесса отставила пустой бокал. – Но отпрыск человека, ведающего все секреты королевства, опасен вдвойне. Никогда не угадаешь, что ему известно о тебе, и что он сделает с этим знанием. Поэтому держись от Стэнли младшего ещё дальше, чем от предыдущих двух. Запомни главное: никому не доверяй, всегда думай, прежде чем говорить, и никогда, слышишь, никогда не оставайся наедине с мужчиной без свидетелей. Даже если это потенциальный муж. Особенно если это потенциальный муж.

Её слова звучали как приговор всякой надежде на хороший исход.

– Будет ли хоть кто-то, кто не держит камня за пазухой? – спросила я, чувствуя себя совершенно потерянной.

Баронесса задумалась, крутя кубок в руках.

– В списке есть несколько фамилий. Об этих семьях я практически ничего не знаю, уж больно их земли далеки от столицы. Именно их прибытия и ждёт Его Величество, потому и срок в две недели. А ещё… Принцесса Изабелла. Младшая дочь короля. От неё можно не ждать подставы. Она умна, независима и не участвует в придворных интригах. Если Её Высочество проявит к тебе интерес, считай это удачей.

– Почему? – недоверчиво спросила я.

– Потому что она сама отбивается от женихов уже пять лет, – усмехнулась баронесса.

Договорив, она легко встала.

– А теперь ложись спать, дитя. Завтра тебя ждёт много работы.

Когда баронесса удалилась, я ещё долго сидела у камина, обдумывая полученную информацию. Да уж, стоит действительно поблагодарить Его Величество за дуэнью. Отчего-то за столь короткое время я прониклась к ней уважением, а страх, возникший в первые минуты знакомства с леди Барбарой, исчез.

Переодевшись при помощи Эллы в ночное платье, легла. Сон не шёл, мысли, тяжёлые, изнуряющие, изводили меня, не давая погрузиться в спасительную дрёму.

Далеко за полночь измученное сознание, наконец, сдалось, и я забылась тревожным сном.

Вот вроде только закрыла глаза, как меня тут же разбудили.

– Вставай, соня! – громкий голос наставницы буквально заставил меня подскочить на месте. – Твой первый урок вот-вот начнётся!

Я с трудом разлепила глаза и увидела баронессу, уже полностью одетую в элегантное платье цвета красного вина, с безупречной причёской и бледными от утренней прохлады щеками.

– Но сейчас же едва рассвет, – пробормотала я, с трудом удерживая глаза открытыми.

– Когда ты станешь полноценной графиней, ты сможешь спать хоть до полудня, если пожелаешь, – отрезала та. – Но до тех пор каждое мгновение должно быть использовано с пользой. Поднимайся!

И начались уроки.

Основам этикета меня учили ещё до отъезда в аббатство, потом кое-что преподавали и в монастыре.

– У тебя неплохая база, – одобрительно кивнула баронесса, наблюдая за моими движениями. – Но этого недостаточно. При дворе этикет – это оружие. Ты должна владеть им в совершенстве.

Потом появился учитель танцев. Сухопарый старик с живыми глазами и невероятно пластичным телом.

– Мастер Альдо, – представила его баронесса. – Он обучал танцам саму принцессу Изабеллу. И если уж он справился с её двумя левыми ногами, то с твоей одной справится непременно.

Танцы… Этому искусству никто и никогда меня не учил. Отец полагал, что мне это не понадобится из-за моей хромоты, а в аббатстве танцы считались мирским развлечением и были под запретом.

Альдо оказался на удивление терпеливым и изобретательным. Он не пытался заставить меня двигаться как все, а вместо этого адаптировал движения под мои возможности.

– Танец – это не просто шаги, миледи, – говорил он, показывая базовые позиции. – Это история, которую вы рассказываете своим телом. Ваша история особенная, поэтому и танец будет особенным.

К полудню я уже могла выполнить простейшие движения павана, не теряя равновесия, и даже начала получать от этого некоторое удовольствие. Мысленно каждый раз благодарила мастера Хэйна за замечательные башмаки.

После обеда пришла портниха, чтобы снять с меня мерки. Мадам Флора и её помощницы сновали вокруг меня, подкалывая ткань, то с одной стороны, то с другой, регулируя длину рукавов и юбок.

– Тёмно-синий цвет подчеркнёт вашу изумительную алебастровую кожу, – комментировала портниха. – А серебряная вышивка добавит ненарочитого блеска.

Баронесса Барбара сидела в стороне, внимательно наблюдая за процессом и отдавая резкие немногословные команды:

– Больше объёма в юбке. Воротник выше. Рукава-фонарики предпочтительнее, нужно отвлечь внимание от асимметрии плеч.

К вечеру, когда я уже едва держалась на ногах от усталости, наставница объявила о последнем занятии на сегодня:

– Сейчас мы будем учиться вести беседу, – сказала она, усаживаясь напротив меня в гостиной. – Это искусство не менее важное, чем танцы или этикет. Словами можно очаровать, обезоружить или уничтожить противника.

– Я не уверена, что смогу уничтожить кого-то словами, – честно призналась я.

– О, дитя, – усмехнулась баронесса. – Словами можно убить так же верно, как кинжалом. Разница лишь в том, что жертва не всегда сразу понимает, что уже мертва.

Следующий час она учила меня искусству тонких намёков, двусмысленных комплиментов и изящных уколов. Как отвечать на завуалированные насмешки, не опускаясь до грубости, и как извлекать информацию из светской беседы. Если честно, я слабо понимала, о чём она, эти фразы с двойным дном меня угнетали и порой, на мой неискушённый взгляд, были лишены вообще какого-либо смысла. Но я держалась и пыталась хоть что-то запомнить.

– Придворная политика – это игра, в ней нет правил, – внушала мне баронесса. – Помни это всегда. Думай, прежде чем говорить, но лучше внимательнее слушай. И если не найдёшься что ответить – просто промолчи. Завтра к тебе приставят ещё одну помощницу, в двух мне отказали. Она местная, при ней старайся ничего лишнего не обсуждать.

К концу дня моя голова гудела от новых знаний и впечатлений. Когда леди Барбара, наконец, ушла, я без сил упала на кровать.

Элла тихо подошла и начала расшнуровывать моё платье.

– Как вы думаете, миледи, – осторожно спросила она, – сможете ли вы выбрать достойного мужа среди всех этих людей, о которых рассказывала баронесса?

Я, повернув голову в сторону помощницы, устало выдохнула:

– Не знаю… Я не знаю, как отличить хорошего человека от плохого, когда все вокруг носят маски. Но я должна хотя бы попытаться. Ради себя и ради рода Леваньер.

В эту ночь мне снились танцующие фигуры в масках, кружащиеся в бесконечном хороводе. И я стояла среди них, пытаясь разглядеть хоть что-то в их образах, пока моё время не истекло.