Графиня Шатобриан

Но та с испугом оттолкнула ее и немного опомнилась, когда услыхала голос своей второй матери. Стоя среди комнаты, она не спускала глаз с Флорентина, который сначала смущался этим, а затем спокойно встретил ее взгляд иронической улыбкой, которая выводила ее из терпения. Его раскрасневшееся красивое лицо казалось молодой женщине таким отвратительным, что она невольно сравнила его с обманчивой поверхностью тихого озера, скрывающей опасные мели и чудовищных гадов. Ее охватила лихорадочная дрожь от внутреннего леденящего холода.

Добродушная Марго не могла прийти в себя от удивления, что ее дорогая Франциска так равнодушно относится к ней после пятилетней разлуки. Она со смущением смотрела то на своего сына, то на молодую даму, которую привела с собой, чтобы познакомить с графиней.

– Если не ошибаюсь, Флорентин, – сказала, наконец, Марго медленным, но решительным голосом, – ты вел себя не так как следует и обманулся в расчете!..

– Позвольте мне, Франциска, представить вам герцогиню Химену Инфантадо, – сказал поспешно Флорентин, прерывая свою мать. – Если графиня Фуа решилась послать ее к вам, то это несомненный знак, что ее настроение относительно вас изменилось к лучшему!

– К сожалению, ничего подобного не случилось! – воскликнула Марго. – Я не могу понять, откуда взялось у графини такое странное мнение о своей дочери! Господь да простит ее! Она и слышать не хочет о моей бедной Франциске! Знатные люди совсем не то, что мы… я сама привела Химену; она хотела познакомиться с тобой, Франциска, и утешить тебя…

Химена при этих словах подошла к графине Шатобриан и робко протянула ей руку.

Трогательное и вместе с тем тяжелое впечатление производила наружность молодой девушки. Большие черные глаза смотрели печально и задумчиво; губы были слегка окрашены. Ее небольшое лицо с высоким лбом и округленными висками имело бледно-желтый оттенок, свойственный девушкам при переходе от отрочества к девичеству. Узкое черное платье из простой материи с высоким воротом плотно облегало ее тоненькую фигуру; и только дорогая вуаль, изящная форма головы, узкие, длинные руки и красивая нога свидетельствовали о знатности происхождения. Более оскорбленная, нежели сконфуженная, она отступила на несколько шагов от графини Шатобриан, которая сидела молча, не обращая на нее никакого внимания.

В это время отворилась дверь и в комнату вошел Шабо де Брион в сопровождении аббата.

– Брион, мой спаситель! – радостно воскликнула графиня, бросаясь к нему и схватив его за обе руки. – О мой Боже! Благодарю тебя, ты не оставил меня!..

Насколько молодой сеньор почувствовал себя счастливым от этого приема, настолько же был озадачен аббат. Взяв под руку Флорентина, он поспешно увел его в амбразуру окна для переговоров.

Графиня воспользовалась этим моментом и сказала вполголоса Бриону, чтобы он скорее и во что бы то ни стало увез ее куда-нибудь из этого дома.

Можно легко себе представить ответ влюбленного сеньора!..

– Сделайте это тотчас! – добавила она.

– Я к вашим услугам, графиня!

Но прежде чем они дошли до двери, Флорентин, заметив намерение графини, бросился к ней с поспешностью, не соответствующей его сану, и загородив ей дорогу, потянул за шнурок, висевший у двери. Раздался громкий протяжный звон под сводами галерей и коридоров аббатства.

– Сеньор! Эта дама останется в аббатстве!

– Ты не смеешь удерживать эту даму, монах. Графиня может выехать из аббатства когда ей угодно!

– Только не теперь и не с вами, сеньор.

– Это почему?

– Здесь не место объяснять вам причины. Если вам угодно будет последовать за нами в гостиную его преосвященства господина аббата…

– Мне это неугодно! Его преосвященству известна цель моего посещения.

– Разве я должна считать себя пленницей в аббатстве Святой Женевьевы и не могу уйти отсюда, когда мне вздумается? – спросила графиня, обращаясь к растерянному аббату.

Полная осанистая фигура аббата направилась к двери, где стоял Флорентин. Он видимо ожидал от молодого священника разрешения своих недоумений.

– Вы совершенно свободны, графиня, – ответил аббат вежливым тоном. – Наше аббатство, да благословит его Господь, не темница, а убежище для лиц, удрученных горем!

– Вероятно для тех, которые желают остаться у вас, а я не принадлежу к их числу! – заметила графиня.

– Мы напрасно теряем время! Не удерживайте нас, благочестивые отцы! – сказал Брион и, взяв под руку графиню, сделал шаг к двери. Флорентин шепнул аббату:

– Если мы теперь отпустим ее с этим сеньором, все потеряно для нас! Поддержите меня и не мешайте моим распоряжениям.

Дородный аббат кивнул головой в знак согласия.

– Оставьте в покое эту даму, молодой сеньор, – сказал Флорентин, обращаясь к Бриону. – Мы согласились взять графиню на свое попечение и обязаны оберегать ее от назойливости разных господ.

– Ты лжешь, никто не поручал меня вам! – воскликнула с негодованием графиня.

– Ваша мать графиня Фуа просила его преосвященство взять вас на свое попечение!

Этот ответ смутил молодую женщину и она замолчала, но Брион ответил с запальчивостью:

– Какую власть имеет графиня Фуа над графиней Шатобриан! Разве недостаточно, что она распорядилась судьбой дочери, тогда та была ребенком, не принимая в расчет ее счастья? Материнская власть графини Фуа давно кончилась. Эта дама может действовать самостоятельно.

– Вам известно, что эту даму зовут графиней Шатобриан, – сказал Флорентин, – и что ее властелин – граф Шатобриан, имя которого она носит. Он приказал, чтобы супруга его оставалась в аббатстве, пока он не потребует ее к себе.

Графиня вздрогнула при этом заявлении, из груди ее вырвался слабый стон.

Брион крепко пожал ей руку, чтобы ободрить, и крикнул решительнее прежнего:

– Прочь с дороги, лживые монахи, или я заставлю вас пропустить меня! Клянусь честью дворянина, что король, именем которого я действую, заставит вас и ваше аббатство вечно помнить эту историю!

Аббат окончательно растерялся от этой сцены и сделал попытку прекратить ее, но Флорентин не уступал и хладнокровно ответил Бриону:

– Король получит известие о случившемся прежде, чем вы доедете до Парижа; он вполне доверяет нам и уважает неприкосновенность монастырских стен. Передайте ему, что мы ожидаем его приказаний, но сочли неприличным поручить беззащитную даму первому встречному дворянину, который заявил нам, что действует именем короля, не представив при этом никаких осязательных доказательств. Не обнажайте напрасно шпаги в доме Святой Женевьевы! Мы не так беззащитны, как вам кажется; хотя двери открыты, но, выйдя отсюда, вы увидите, что все переходы и ворота заняты вооруженными монастырскими слугами, которые никого не выпустят из аббатства без нашего разрешения.