Гран-при за лучший прикол
Шрифт:
Епифанцев, чувствуя себя последним дураком, прохрипел, тыча пальцем в томагавк:
– Вы мне голову не морочьте, откуда столько железа?
– Да, откуда?
– поддакнул Василий, откровенно наслаждаясь разгорающимся скандалом.
– Вань, какое железо?!
– плачущим голосом взмолилась Маша.
– Оно ж бутафорское!
Лелька, торопливо распуская очередную косичку, закивала и протянула Ване один из ножей. К его искреннему удивлению, острейший на вид клинок, оказался картонным, просто искусное напыление на «лезвии» создало иллюзию металла. Томагавк тоже был изготовлен
– Почему ты мне не веришь?
– обиженно надулась Маша.
– Да!
– крикнул Василий.
– Не веришь почему?
Лелька едва заметно улыбнулась, но Ваня улыбку заметил, и сердце его вновь наполнилось самыми мрачными предчувствиями. Ощущение, что его водят за нос, стало сильным, как никогда.
Ваня пробежался по комнате, искоса посматривая, как быстро дамы избавляются от улик: они уже расплели последнюю косичку. Все «железо» грудой лежало в кресле. Василий топтался на нем и возбужденно бормотал:
– Таки старый печальный еврей имеет право на маленькие слабости?
– Он замер, склонив голову, словно прислушиваясь к собственному голосу. Потом жеманно протянул: - Считаете, в Пар-р-риже меня не примут за иностр-ранку?
– Помолчал немного и требовательно крикнул: - Мам, купи мне такого попугая!
– Во! – поднял палец Ваня. – С вами уже и птица свихнулась, слышите, что несет?
– Безмозглый попка, ага-а, - тут же согласился Василий.
– Кстати, - Ваня покосился на говорливого попугая, - а что Василий делал в сумке? Он что, тоже принадлежность маскарадного костюма?
– Пр-ринадле-ежность, - пробуя новое слово на вкус, пропел Васька. Покачал головой и уверенно заявил: - Нет, я тюлька. Безмозглый попка, так. В томате!
Ваня выразительно покрутил пальцем у виска, но на птицу даже не обернулся. Бдительно не сводил глаз с преступной жены и ее не менее преступной подруги, чтоб не сговаривались.
Впрочем, Лелька и отвечать не стала. Маша возмущенно фыркнула и заявила:
– А что, бедной птичке не нужно дышать свежим воздухом?
– В сумке?!
– Так она вся в дырочках!
– и Маша победно указала на сложный узор, выбитый на замше.
– В дыр-рочках, ага-а, - китайским болванчиком закивал Василий.
Ваня с угрозой поинтересовался у Лельки:
– А если я сейчас позвоню Сергею и спрошу, что за карнавал устраивает его фирма в следующую субботу?
Лелька осторожно положила на столик зазвеневшее монисто, и подняла на Ваню огромные ярко-синие глаза. Чистые, прозрачные, невинные.
Ваня тут же почувствовал себя подлецом. Почти преступником.
Маша обрадованно закричала:
– Позвони! Я тоже хочу на карнавал! Лельке все равно этот костюмчик не очень нравится, я сама в нем пойду!
Лелька пожала плечами и принялась распускать на щиколотке нитку бисера. Ваня ядовито поинтересовался:
– Если ты хапанешь этот кошмар, в чем отправится шокировать братву твоя подружка?
– Я ей завтра следующий прикид приготовлю. Лель, я уже в образе!
Ване вдруг показалось, что Лелькины глаза стали испуганными, а губы протестующе шевельнулись. Но она тут же улыбнулась,
и Ваня в сердцах пнул дорогое кресло, обтянутое белой кожей.Маша гордо подбоченилась и заявила:
– Я, может, им… имид… имиджмейкером стану, вот! Лелька говорит - у меня способности.
– Тьфу на вас!
– окончательно разозлился Ваня.
– Совсем запутали!
– Правда, Вань, позвони Сереже, - Лелькин голос звучал абсолютно безмятежно.
– Вдруг в самом деле можно пригласить на карнавал двух-трех гостей? Заодно скажешь ему, что я у вас.
– А он что, не знает?
– Ваня смотрел хмуро.
Уж слишком невинно поглядывали на него дамы. А в ангелов верилось плохо, не сталкивался с ними Ваня, как-то не приходилось. Машка, она, конечно, почти… временами, местами и когда спит зубами к стенке!
«За нос водят, - убито подумал Епифанцев.
– Уверены, что не звякну Сереге. Вот уж братец по несчастью, евонная Лелька ничуть не лучше моей Машки, хоть Машке в жизни не научиться ТАК ресницами хлопать…»
– Впрочем, чего ж не позвонить?
– пробормотал Ваня.
– Ага-а, - согласился с ним Василий.
– Чего ж не позвонить…
– У-у, предатель, - прошипела Маша и показала попугаю кулак.
Васька зажмурился, кулак выглядел как никогда убедительно. Лелька что-то еле слышно шепнула подруге. Маша просияла, и с вызовом крикнула:
– Ну, звони, звони, раз родной жене не веришь!
– Верю, верю всякому зверю, - рассеянно пробормотал Ваня, - а тебе, ежу, погожу.
Ваня набрал нужный номер. Поздоровался с Мишкой и попросил пригласить отца к телефону. Леля с Машей настороженно переглянулись.
После обмена приветствиями и дежурных фраз о работе и семье, Ваня осторожно спросил:
– Слушай, а что за сабантуй у вас в субботу намечается? Маша мне всю плешь проела, нельзя ли к вам присоединиться, они вон с Лелей сидят тут, костюмы карнавальные примеряют. Ну да, у нас. Да ты что? Я и не знал, что Леля на работу устроилась. Ах, секретаршей! Нет, Машку ни в жизнь не пущу, пусть ребенка мне рожает, о-о, трех как минимум… Ага!
– Фиг ему, таракану рыжему, а не трех охламонов, - зло прошипела Маша Лельке на ухо.
– Не верит мне!
– И правильно делает, - засмеявшись, шепнула Лелька.
– Мы ж заврались!
– Ты ведь сказала, что в самом деле… - встревожилась Маша.
– Карнавал-то да, а вот все остальное…
– Остальное не считается, какое ему до остального дело?!
– Ну, он вообще-то за тебя волнуется.
– Иди ты - за меня!
Ваня бросил трубку на диван и изумленно воскликнул:
– И правда - карнавал!
Маша оскорбленно отвернулась.
Лелька покраснела, простодушный Ваня ей всегда нравился. Грубоватый, плохо воспитанный, некрасивый – все так. Но в нем чувствовалась какая-то чистота, детская непосредственность, что ли. Да и Машку он любил по-настоящему, а это уже подвиг.
– Ладно, детка, дуться, - Ваня виновато чмокнул сердитую Машу куда-то в ухо.
– Я ж за тебя беспокоюсь, как бы ты по своей дурости…
– Ах, по дурости?!
– Ну, по легкомыслию, - осторожно поправил Ваня.