Грани игры. Исповедь

– Полина, я не могу поверить в то, что ты рассказала, – прошептала мама дрожащим голосом. – Как ты могла так поступить с нашей семьей? Как?

– Мама, неожиданно это от тебя слышать, – приободрилась Полина.

– Почему? Я всегда любила вас с братом одинаково, – оправдывалась мама сквозь наворачивающиеся слезы.

– Мама, сколько я помню, наши отношения оставляли желать лучшего. Полные равнодушия, – подчеркнула она. – Ты всегда бросала меня и Игоря с няней или у бабушки с дедушкой. Тебя волновали только сплетни с подругами, тусовки на курортах и брендовые шмотки.

– Не смей такое говорить! – выкрикнула мать, смахивая пальцами слезы с щек.

– Не приятно слышать правду, да? Уязвляет самолюбие? А может, поэтому тебя отец и не любил никогда?..

Напряжение между ними нарастало.

– Полина, не смей, – мама вскочила с дивана и ткнула в нее указательным пальцем.

– Да нет, когда я еще выговорюсь, если не сейчас? Позволь продолжить, – Полина поднялась и они пристально смотрели друг на друга. Сестра ядовито заговорила: – Отец любил тебя ради денег, как и ты его…

– Что ты знаешь о наших отношениях?! – прошипела мать.

Тут встал папа и вклинился в диалог:

– Полина, успокойся!

– Папа, я никогда не ощущала между вами искренних чувств.

– Лучше бы ты действительно умерла год назад! – с истеричным надрывом выпалила мать и выбежала в жгучих слезах.

– Полина, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? – мое возмущение росло с неукротимой силой.

– Не переживай, мы дойдем и до тебя, братец.

– Давай, слушаю тебя внимательно! – к разговору присоединился отец с сардонической ухмылкой на лице. – Видимо, подошла моя очередь, дорогая дочь!

– Тебе всегда важна выгода. Ты меркантильный на генетическом уровне … Даже на одре смерти ты начнешь торговаться. Я не простила то, как ты нагло меня продал семейке психопатов.

– Я всего лишь желал тебе счастья, – сдержанно произнес отец.

– Счастья?! Похоже, у нас разное представление о нем. Для тебя это взаимовыгодные сотрудничества, прибавляющие цифр на твоих банковских счетах. А для меня – душевная гармония, любовь и семья. Впрочем, твое представление о счастье схоже с моим братцем.

– Ты будто сатана в человеческом облике, – не унимался я.

Отец удалился из кабинета, громко хлопнув дверью.

– А когда это ты вдруг стал таким праведным?

– Полина, каждый из нас пережил много страданий после твоей смерти. Я жалею, что тогда не смог встретиться с тобой. Прости меня, – искренне сказал я.

– Очень рада, что пробудила в тебе хоть какие-то чувства, кроме эгоизма, вспыльчивости и надменности, – не переставала она иронизировать.

– Может, перейдем к тебе? – ухмыльнулся я, понимая, что извинения сейчас не нужны. Я приблизился к ней – мы стояли в метре друг от друга и обменивались искрометными взглядами.

– Начинай, – с усмешкой ответила сестра и сложила руки перед с собой.

– Эгоизма? По-моему, это твое эго оказалось самым раздутым среди нас. Тебе было по барабану, что мы будем чувствовать после твоей липовой смерти, – я с каждым словом повышал голос, переходя на крик.

Внезапно Марк встал между нами.

– Хватит! На сегодня хватит! – гаркнул он и развернулся к Полине, застывшей с полуоткрытым ртом. – Мы уходим! – а потом посмотрел на меня: – Игорь, завтра приезжай к нам домой и спокойно поговорим.

– Домой? – в недоумении бросил я. – Можешь даже не ждать!

Скулы на лице напряглись, и я сжал кулаки. Марк обхватил запястье Полины и повел к выходу, напоследок сестра метнула в меня острый взгляд. Никита задумчиво отправился за ними. Вика же мгновенно встала с кресла и обняла меня.

ВИКТОРИЯ

Я откинула гордость и обиду, понимая, как тяжело он справляется со своими чувствами. Обвила руками его талию, а щекой прильнула к груди. В этот момент Игорь нуждался в поддержке. Он крепко прижал меня к себе и уткнулся носом в макушку. Не знаю, сколько времени мы так простояли. Муж заглянул в мои глаза – влюбленные взгляды растворяли нас друг в друге.

Между нами стиралась грань реальности. Я не заметила, как ощутила его нежные губы. Наш головокружительный поцелуй разгорался и полыхал, а языки искусно и страстно сплетались. Мое тело покрывалось огненными мурашками.

Я забыла о том, что услышала двумя часами ранее, пока он не отстранился. В уголках глаз собрались слезинки от осознания, что возможно это наш последний поцелуй. Неприятные воспоминания вспыхнули и разнеслись гулким эхом внутри меня.

– Ты плачешь! Почему?.. – ласково прошептал Игорь, едва касаясь моих губ своими и перекладывая руки со спины на мои щеки.

– Очень эмоциональный день, – я накрыла своими ладонями его, сохраняя зрительный контакт.

– Поедем домой?

– А свадьба? – виновато спросила я.

Глубоко в душе я понимала, что когда-нибудь придется признаться Никите, что он мой брат. Хотелось его поддержать в такой день, но я чувствовала себя морально уничтоженной. Я старалась из последних сил сдерживать эмоции и не показывать их Покровскому.

– Думаю, он справится! – Игорь выпустил мое лицо, приоткрыл рукав пиджака на запястье, чтобы взглянуть на часы. – Уже одиннадцать, гости скоро будут расходиться! Поехали! – он обхватил мою руку своей, и мы пересекли часть дома до крыльца. На выходе нас ожидал автомобиль Игоря.

Водитель распахнул мне заднюю дверь, я уже хотела садиться, как сзади появились Марк и Полина.

– Мы тебя ждем! – кинул напоследок Разумовский Игорю, проходя к их машине, которая остановилась за нашей.

– Можешь не напоминать ему, он как обычно не придет, – бросила колкость Полина.

– Полина, еще слово!.. – вспылил Покровский.

– И что? – и она скрылась в салоне мерседеса.

Складывалось ощущение, что Полина старалась не упустить возможности уколоть Игоря в его раненое сердце. Я увидела, как у него снова задергались желваки на лице, и мы одновременно сели в машину. Водитель захлопнул дверь и сел за руль.

Игорь откинулся на кресло и просмотрел в окно всю дорогу до дома, а я пыталась отвлечься от мыслей и впустую пролистывала ленту социальных сетей, которая пестрила сенсационной новостью о триумфальном появлении Полины.

Зайдя в квартиру, он прихватил бутылку виски из бара на кухне и последовал на террасу, а я прошла в ванную. Мы без единого слова разошлись по разным сторонам квартиры. Каждый из нас витал в своих мыслях и чувствах.

Не успела я захлопнуть дверь ванной, как сильно прижалась к ней лопатками и наконец разрыдалась. Включила воду в душе, чтобы заглушить горькие всхлипы. Казалось, что шум потока не помогал, и я приложила ко рту ладонь.