Грани Обсидиана

— Он ваш.

Вздрогнув, я оглянулась. Лорд лежал, заложив за голову руки — все это время наблюдал за мной.

— Не снимайте, — продолжил спокойно. — Теперь он принадлежит вам.

Цепочка зацепилась за волосы. Пытаясь распутать пряди, я сказала напряженно:

— Мы в расчете. Мне не нужны ваши подарки.

— Это не подарок, леди, — отозвался он в тон и сел, откидывая покрывало. Я поспешно отвела глаза — и потому не успела увернуться. Фэрлин подхватил меня за талию, прижал к себе. — Вы не долг мне отдали. Вы подарили мне радость. Носите это украшение, леди… хотя бы до свадеб.

— Теперь я могу идти? — тихо сказала я ему в грудь.

Его руки медленно, нехотя, разжались.

— Да, но…

Я ждала продолжения, но Фэрлин молчал. Исподлобья взглянула в его лицо — он задумчиво смотрел на меня.

— Идите, — только и сказал он.

* * *

За обедом кусок не лез мне в горло. Я сидела, опустив глаза, ощущая щекой настойчивый взгляд хозяина замка и едва слыша перелетающий над столом разговор. Он находился так близко, и подробности прошедшей ночи были так свежи… Я отчаянно вскинула голову, встретилась взглядом с горящими глазами лорда — он думал о том же. Я резко отодвинула тарелку, встала, бормоча что-то о нездоровье. Бросилась прочь, в свою комнату, запереться от него… от себя…

Как всегда, не услышала шагов — Фэрлин настиг меня, схватил, молча толкнул к стене, подхватывая, поднимая, торопливо расправляясь с одеждой — моей и своею…

— Нет! — испуганно крикнула я, но он вошел в меня — резко, грубо, больно; я всхлипнула, и, выругавшись, он замер.

— Прости… — шепот обжигал мне шею. — Я сошел с ума. Стоит только взглянуть на тебя, даже подумать… Прости.

Он снова начал двигаться — медленно, осторожно, постепенно убыстряя темп. Чувство ожидания, сладкого напряжения расцветало в моем теле, как невиданный цветок, и я подалась ему навстречу, обхватывая Фэрлина ногами. Он глухо застонал, уткнувшись головой в мое плечо…

Фэрлин молча целовал мои волосы, глаза, шею. Я отстранилась, поправляя одежду.

— Нас могут увидеть. И… я думала…

— Что? — спросил он, легонько поглаживая мою грудь.

Меня пробрала дрожь.

— Пожалуйста, — прошептала я, отстраняя его руки. — Я думала, после того как вы… мы…

— Я тоже так думал. Но, познав вас один раз, хочу вас снова и снова… Что же мне делать, леди? Что мне делать?

Фэрлин поднес к губам мою руку, легко поцеловал пальцы.

— Но я не хочу больше ни к чему принуждать вас. Я не хочу ненависти. Во мне нет гнева, и прошу не гневаться на меня…

Он не сердится на меня за то, чего я не совершала! Я сжала его пальцы.

— Как вы догадались, что тогда была именно я?

— Я видел вас. Я обернулся и увидел убегавшую женщину… ваш рост… ваша одежда… и…

— И?

— Женщина хромала.

Так как я молчала в полном замешательстве, Фэрлин продолжил:

— Боюсь, я больше виноват в том, что случилось. Нельзя играть с женщиной… с такой женщиной, как вы. Бэрин предупреждал меня.

Он смолк, рассматривая меня пытливо.

— Вы ничего не говорите.

— Что я должна сказать?

— Что вы ненавидите меня за то, к чему я вас принудил.

Я молчала. Я должна была это сказать. Но я думала лишь о том, как он близко, что моя рука в его руке, что голос его осторожен и даже нежен… Вздохнув, я потянула ладонь из его пальцев.

— Я не ненавижу вас, лорд Фэрлин, — сказала, отступая.

— Презираете?

— Нет.

— Боитесь?

— Нет.

— Что же тогда?

— Я не знаю.

— И если, — сказал он медленно, — я позову вас или приду к вам…

— Нет!

Шагнувший ко мне Фэрлин остановился.

— Почему?

— Удовлетворение вашей похоти или… — Я вздохнула, признавая это: — Или моей… недостойно ни вас, ни меня. Помните об этом. И держите себя в руках. И… пожалуйста, пожалуйста… не прикасайтесь ко мне!

Я стремительно пошла от него по коридору. Услышала за спиной смех.

— Держите себя в руках! — повторил Фэрлин с явной издевкой.

* * *

Я разглядывала свадебный наряд сестры. Каждая невеста везла его с собой из дома — чтобы не ударить в грязь лицом перед женихом и будущей родней. Ярко-алое, украшенное жемчугом и золотой вышивкой платье лежало на постели. Эйлин, мурлыча, расправляла складки и проверяла, не порвались ли где тончайшие кружева. С распущенными светлыми волосами, веселая и свежая, она, как никогда, была прекрасна. Завтра ЕЕ день.

— Ты счастлива, да? — не удержалась я.

Эйлин взглянула на меня сияющими, голубыми, как весеннее небо, глазами.

— О да, я так его люблю! Хотя все еще боюсь… Мэтт так покорен своему лорду. И если лорд Фэрлин вдруг передумает… О, если бы он тогда умер!

Она осеклась, уставившись на меня испуганными глазами. Я смотрела на нее, медленно осознавая услышанное.

— Ты… — выдохнула я. — Так это была ты, Эйлин?

— Да! Да! — Сестра раздраженно вскочила с кровати. — Или надо было позволить ему завладеть мной, потому что ни ты, ни Мэтт ничего не хотели сделать? Ты ведь могла покончить с ним еще тогда, в моей спальне! Если б не его проклятое колдовство — он почуял что-то, повернулся…

Я смотрела на нее — такую хрупкую, нежную… беззащитную?

— Но… — сказала я медленно. — Он говорил, на женщине был мой плащ… она хромала…

— Ну конечно! — нетерпеливо воскликнула Эйлин. — Никто не должен был меня узнать!

— Ты переоделась в мою одежду, ты знала, на кого он подумает, — продолжала я так же медленно, — и потому подкинула мне нож. Если б лорд обвинил меня, ты бы не призналась?

— Что тебе-то терять! — выпалила Эйлин. — А у меня впереди целая счастливая жизнь!

Я разглаживала на коленях юбку, наклонив голову, чтобы Эйлин не видела моего лица. Все еще оберегала ее — по привычке…

— Послушай, ведь все обошлось! Что теперь об этом? — произнесла Эйлин примирительно. — Завтра после свадьбы мы уедем в дом Мэтта…

— Мы? — Я взглянула на нее исподлобья. — Ты имеешь в виду — ты и я?

— Ну конечно, — сказала Эйлин. — Куда ж тебе еще деваться? Ты ведь моя сестра!

— Неужели ты наконец вспомнила об этом? — сказала я, устало поднимаясь. — Ты, похоже, можешь со всем сама справиться…

— Но ты-то ведь никому не нужна, кроме меня, — отозвалась Эйлин. — Знаешь, завтра тебе надо надеть что-нибудь понаряднее. Думаю, вот это подойдет…

Она склонилась над сундуком, и я тихо вышла.

Я прошла через пустой зал к камину, остановилась перед ним, смаргивая едкие слезы. Я осталась одна. У меня не было больше сестры — той, которую я любила и клялась защищать до конца жизни. У меня не осталось ничего. Никого.

— Леди?

Я вздрогнула, но не обернулась, поспешно смахивая слезы. Он остановился прямо за моей спиной, дыхание шевелило волосы на моем затылке.