Грани веков

Волки!

С бешено колотящимся сердцем, Ярослав заставил себя медленно сделать шаг назад. И еще один.

Волк пригнул голову, оскалил зубы и бросился к нему бесшумным прыжком.

Ярослав завопил и побежал прочь, проваливаясь в сугробах, давясь собственным криком и холодея от близкого ощущения впивающихся в шею клыков. Он спиной ощущал стремительно приближающегося зверя, и напрягал мышцы, расшвыривая ногами мокрый снег, задыхаясь и потея.

Второпях, он зацепился ногой за невидимый древесный корень и растянулся на снегу, хватанув ртом ледяной кашицы. Перевернувшись на спину, он увидел оскаленную пасть волка, нависшую над ним и зажмурился, когда в следующий миг пространство разорвал оглушительный рёв сирены под аккомпанемент пронзительных крякающих звуков клаксона.

Волк шарахнулся в сторону и опрометью бросился прочь, поджав хвост.

Ярослав перевел дыхание. Сердце колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Ноги были как ватные. Он медленно поднялся и, словно во сне, побрел на яркий свет мигалок реанимобиля, силуэт которого уже виднелся из-за деревьев.

Встревоженный Евстафьев кинулся ему навстречу.

— Ярик! Наконец-то! Куда запропастились-то?! Я уж думал — случилось чего!

— Случилось… — выдохнул Ярослав. Он прислонился к холодному корпусу машины и знаком попросил у Михалыча сигарету. Рубашка, мокрая от пота, липла к спине.

Вьюга стихла окончательно, а вместе с ней рассеялась и часть темноты. Они находились на широкой заснеженной поляне, ночное небо было затянуто тучами, но сквозь их просветы горели яркие крупные звезды.

Михалыч заглушил сирену.

— Где остальные?

— Там, — Ярослав махнул рукой и только сейчас вспомнил, зачем его посылали, — Михалыч, там пострадавший…

Он кратко пересказал водителю о том, что произошло в лесу.

Михалыч покрутил головой и крякнул.

— Дела… — только и мог вымолвить он.

Ярослав уже выгружал из салона сумки. Ящик с укладкой, реанимационный набор, волокуши…

Он лихорадочно соображал, что еще могло понадобиться. На всякий случай, зачем-то снял со стены дефибриллятор.

Михалыч, между тем, заглушил мотор и подошел к Ярославу, держа в одной руке монтировку, в другой — аккумуляторный галогеновый фонарь.

Оглядев сумки, перекинул через плечо ремень дефибриллятора и кивнул.

— С Богом, что ли?

— А как же машина? — Ярославу отнюдь не улыбалась мысль возвращаться по дикой чаще в одиночку, но оставлять машину без присмотра все же не хотелось.

Евстафьев пожал плечами. — А что с ней будет? — неуверенно сказал он. — Но один я уж тут больше тоже не останусь — этак и умом тронуться недолго. Если мы уже не того…

Ярослав с опаской глянул в сторону леса. По идее, шум сирены должен был распугать все зверье в округе, но кто их знает, этих волков?

Словно угадав его мысли, Михалыч включил фонарь. Яркий сноп электрического света вырвался вперед, озарив далекие стволы.

— Пусть только попробуют сунуться, — сплюнул он.

Однако, то ли напуганные поднятым шумом, то ли опасающиеся яркого света, волки, очевидно, предпочли убраться подальше, в поисках более легкой добычи.

Следы были отчетливо видны на снегу и, пока они пробирались по ним вглубь леса, Ярослав вглядывался в просветы между деревьями, тревожась за Когана и Ирину. Что, если волки добрались и до них?

Он пригнулся, чтобы пролезть под низко растущей веткой, когда внезапно над головой раздался короткий пронзительный свист, сзади вскрикнул Михалыч, и в тот же миг что-то обрушилось на Ярослава сверху, повалив на землю. Чьи-то руки вцепились в него, Ярослав рванулся, пытаясь вырваться, но, ощутив холодное прикосновение острого железа к горлу, замер.

Подняв глаза, он увидел ухмыляющуюся бородатую физиономию. Из-под косматой шапки хищно посверкивал единственный глаз, щербатый рот кривился в довольной ухмылке.

— Дёрнисся — прирежу! — беззлобно бросил одноглазый, слегка надавив на шею ножом для убедительности.

От него несло чесноком и перегаром.

Бросив взгляд в сторону, Ярослав увидел, как еще двое таких же бородатых низкорослых мужиков в драных зипунах крутят за спиной веревками локти Евстафьеву, безвольно распластанному на снегу.

— Все, что ль? — спросил чей-то голос из темноты. — Давай в круг их, поглядим, что за гости к нам на огонек пожаловали.

Одноглазый проворно спрыгнул с него и неожиданно сильным для человека его комплекции рывком вздернул Ярослава на ноги. Кто-то сзади грубо схватил его за локти, наматывая на них веревку.

— Шагай! — острие ножа кольнуло его в основание затылка, заставив вздрогнуть.

— Ишь, дёрганый, — усмехнулся голос сзади.

Ярослав послушно зашагал, пытаясь разглядеть боковым зрением, что происходит за его спиной, но ничего не мог разглядеть из-за плясавшего света фонаря.

Впереди за деревьями замаячили отблески огня.

Поляна, на которой несколько минут назад он расстался с Коганом и Ириной, теперь была освещена пламенем костра, разведенного в яме, вырытой между корней старой ели.

Вокруг него, образовывая круг, расположились на земле и бревнах бородатые мужики, выглядевшие так, словно тусовка бомжей с казанского вокзала вдруг решила выбраться на ролёвку.

Их было человек десять, в разномастных тулупах и полушубках, облезлых меховых шапках, мешковатых шароварах и сапогах. У многих имелось оружие в виде ножа, дубины, или рогатины.

В центре круга, спиной к ним, стоял высокий человек, напротив которого, связанные, сидели на земле Коган и Ирина.

При их появлении Ирина издала приглушенный вскрик, а Коган сокрушенно вздохнул.

Человек повернулся и сощурился.

Он был с непокрытой головой, и снег хлопьями лежал на его черных с проседью густых волосах. Черты лица казались грубыми, в глаза бросался перебитый нос, загнутый книзу, словно хищный клюв. В отличие от прочих, его подбородок был выбрит, а долгополая шуба, небрежно накинутая на плечи, выглядела более новой и опрятной.

— А вот и гости, — недобро усмехнулся он, делая знак, чтобы пленников подвели ближе. — Милости просим к нашему огоньку.

Он посмотрел на одноглазого, осклабившегося в довольной ухмылке.

— Это все? Больше никого не приметил?

— Нет, Ворон, — отозвался одноглазый. — Токмо эти двое!

Вожак, которого назвали Вороном, кивнул.

— Добро.

Он окинул пленников внимательным взглядом.

— Кто таковы? И как на наш схрон вышли?

— Мы заблудились, — хрипло сказал Ярослав. — Вообще случайно оказались в этих местах…