Граничник-2

Часовщик. Не Астерот. Пришел-таки обещание выполнить. Надо же, какой щепетильный! А на нашем этаже портал открывать побоялся. Ну-ну.

Глава 28

Люди, как правило, упрощают понятие Зла. Точнее, низводят до своего уровня, иначе не способны его понять. Если низший демон — значит, омерзительная кровожадная тварь с пастью, полной острых зубов, и глазами, горящими ненавистью ко всему живому. Если Высший — то же самое, только побольше, с рогами и копытами, крыльями и каким-нибудь атрибутом вроде огненных вил.

Такой подход и для священства хорош, наши иерархи с большим удовольствием им пользуются. Паства не приемлет сложных конструкций, ей нужен простой и понятный образ врага. Изобретать ничего не нужно: берешь обычные человеческие пороки и раздуваешь их до совершенно гротескных размеров. И вот уже Высшие демоны предстают такими, какими их принято считать: чудовищами, одержимыми кровью и жаждой убийства.

Справедливости ради надо сказать, что многие из них такими и являются, вспомнить хотя бы бесчинства, что творились на Земле до возрождения церкви. Но все же — и об этом почему-то предпочитают не вспоминать — изначально Падшие — ангелы. То есть первые, прекрасные и — это очень важно! — совершенные создания Творца.

Часовщик именно так и выглядел — совершенным. Все хорошее, что люди на разных языках могли вложить в слово «воин», он собой олицетворял. Необоримая сила, способная сокрушить всякое препятствие, и в то же время щит, который остановит любой удар. Но лишь внешне. Взгляд его выдавал — полный безумия и невероятной, непостижимой для человека тоски. Взгляд, и еще глумливый изгиб полных, красиво очерченных губ.

Демон стоял в шаге от портала, из которого вышел. Не бежал в атаку, напротив, ждал, когда мы к нему придем. А еще, пусть без привычных церковных приборов я не мог определить тип Падшего, он не принадлежал ни к Владыкам, ни к Князьям. Явно был чином повыше, как бы не из второй сферы[1].

— Какой план? — спросил Гринь, когда я озвучил увиденное.

Продолжая наблюдать за Часовщиком, я не сразу отреагировал на вопрос. Вместо меня ответил Стеф:

— Местных здесь оставляем, сами поднимаемся и убиваем ублюдка.

Прозвучало предельно самоуверенно. Был бы Часовщик Князем, пожалуй, и справились бы. А он, поди, в демонической иерархии не ниже Золотоголового стоит.

— Высший, как бы, — напомнил я. — Не комар накашлял. Может, без бравады мальчишеской?

Подопечный скосил на меня глаза, и я увидел в них полное спокойствие. Будто ему не смертный бой предстоял, а обычная прогулка по лесу. Знай я его меньше, решил бы, что передо мной фатализм в чистом виде. «Чему быть, тому не миновать», «все под Богом ходим» и тому подобное. То есть все это было, но без безнадежной отваги обреченного. Страж просто собирался выполнить свою работу. В чем меня и заверил с несвойственной ему серьезностью.

— Так не первый демон в нашей жизни, старик, верно? Чего он там любит — костный мозг? Давай посмотрим, как он умеет его добывать, а то языком трепать все горазды.

Сперва я хотел возразить. Считал, что нужен план, пусть даже бестолковый, в стиле: «Мы зайдем слева, задержим его, а ты ударишь». Вот только придумать я не мог ни одного. Все наши потуги бороться с существом, способным, если вспомнить того же Золотоголового, сокрушить нас одним только голосом, в принципе были обречены на провал. То есть, если бы Стеф обрел контроль над даром, тогда…

Стоп, а не поэтому он такой спокойный? Это ведь не фатализм, да? Это уверенность, причем не пустая, как бывает у смелых, но не очень умных людей, а обоснованная!

Я выразительно взглянул на него, мол, да? Он в ответ кивнул, и я на радостях вознес молитву Всевышнему. Смог-таки, заср… воспитанник! И, главное, молчком все, молчком! Ох и выдам я ему, когда все закончится! В случае, если кто-то из нас к тому времени еще живым будет.

Но, как? Ничего же не получалось! Что изменилось? Или дар пробуждается только в присутствии очень серьезных противников, с кем не справиться никаким иным образом? Или… Впрочем, так ли важно выяснять это прямо сейчас? Главное, у нас появился шанс разделаться с господствующей тут нечистью!

Отбросив сомнения, я быстро довел до подземников и осознавших категорический приказ не вмешиваться в бой и ни в коем случае не приближаться к Высшему демону — есть более простые и менее болезненные способы помереть — после чего двинул следом за Стефом вверх по лестнице. Внимательный Гринь, не пропустивший наши переглядки, со значением подмигнул мне, дождались, дескать.

Часовщик по-прежнему ждал нас, не отходя от портала. Первое, что он сделал, заметив нас — оскалил в нелюдской улыбке белые ровные зубы.

Вблизи он производил еще более пугающее впечатление. С камер я только фиксировал его размеры, а тут видел и осознавал. От фигуры Падшего просто веяло необоримой мощью, а в голове сама собой прорастала предательская мыслишка: «Ну на кого вы, людишки, замахнулись?»

— Окошко прикрой, — произнес граничник, останавливаясь в десяти шагах от демона, и небрежной этой фразой разрушая зарождающуюся во мне неуверенность.

Понимая, что от меня в схватке будет мало толку, я сосредоточился на координации. Пусть я не могу давать целеуказания подопечному сразу в голову, как раньше, но справлюсь и голосом. Поэтому я развел дронов вокруг него таким образом, чтобы во время схватки для Стефа не оставалось мертвых зон. А сам встал в нескольких шагах за его спиной, как и Гринь, впрочем. Не из страха, чтобы не мешать. Часовщик не Сет, который за время людского забвения настолько ослаб, что мы его даже сперва спутали с сильным магом.

— Боишься бездны, смертный? — произнес Высший с насмешкой.

Голос его больше не гремел, заставляя вжаться в землю и дрожать от ужаса.

— Дует, — Страж передернул плечами, словно бы его и правда донимал сквозняк из портала. — А еще не хочу, чтобы ты сбежал.

Я бросил в его сторону удивленный взгляд. У Стефа, при всей его неистребимой тяге к позерству, не было привычки трепаться с противником. Обычно он сразу нападал, стремясь навязать свой рисунок боя, заставить врага отвечать, а не доминировать. И тут вдруг — разговоры.

Но вмешиваться я не стал. Если Страж обрел силу, то пускай он и ведет. Любой раздрай в команде на пользу только противнику. К тому же было что-то в интонациях подопечного не совсем улавливаемое, но сообщающее, что он вовсе не насмехается над демоном. Говорит, что думает.

На лице Часовщика за какую-то секунду промелькнули сразу несколько выражений: удивление, гнев, ирония, печаль и наконец безудержное веселье. Как у безумца, который не знает, как правильно реагировать на сказанное.

— Ах ты наглец! — расхохотался он наконец. Могучая его грудь заходила ходуном. — Ты что же, всерьез расчитываешь победить?

Повинуясь едва заметному движению его руки, Разлом истаял в воздухе.

— Все в руке Божьей, — ответил ему Стеф. — Но даже слепец заметит: ты хочешь, чтобы тебя победили.

— Вот как? — демон, не прекращая скалиться, совершенно человеческим жестом поднял бровь.

На этом разговор оборвался. Часовщик сорвался с места так быстро, что его практически невозможно было отследить. Словно исчез в одном месте и мгновенно появился в другом. За долю секунды преодолел несколько метров и обрушил один из своих клинков на Стража.