Гравитация

Вместо этого я потащилась на кухню, ощущая, как кровь возвращается в пальцы рук, и те краснеют, отекают и наливаются живительным теплом. Мне было плевать на то, что Гаспар в моём доме, важнее этого было лишь желание выпить что-то горячее.

— Я могу приготовить тебе чай, — очевидно, он понимал, что я должна быть недовольна его вторжением, и хотел показать своё желание загладить вину. Это могло быть милым, если бы в моёй кухне, позади меня не стоял человек, играющий в шарады с полицией и убивающий людей.

Я молча сунула на стол чашку, включила чайник и стала ждать, когда он закипит. В мои планы не входило такое раннее и неожиданное появление Гаспара. Приходилось на ходе перекраивать всё и играть по ситуации.

— Что ты хотел рассказать? — Поинтересовалась я.

— Я думаю, тебе стоит сперва выпить чаю, согреться, а потом выслушать всё.

— С каких пор ты решил командовать моими действиями? — Такую меня Гаспар знал, и от того, что я фактически хамила ему в лицо, можно было не ожидать проблем. Он счёл, что я выпускаю пар и срываю на нём своё возмущение его поступком.

— Ван, так нельзя. Я пытаюсь сделать так, как будет лучше, а ты бросаешься на меня.

Он выглядел и в правду расстроенным, словно я задела его и заставила снять маску вежливого и самодовольного спокойствия. В ответ я покачала головой и налила себе в чашку чай. Несколько глотков, и горячее, обжигающее нутро ощущение разлилось по всему телу. Я вновь ощутила себя человеком.

— Хорошо, — я отставила чашку в сторону, — теперь ты можешь рассказать, я полагаю.

Гаспар отодвинул стул, предлагая мне сесть. Затем прошелся вдоль стены, на секунду выглянул в окно. Интересно, где сейчас находится Тагамуто со своими людьми? Засекли ли они происходящее у меня дома?

— Это не совсем то, что ты хотела узнать. Но оно так же касается тебя, — Гаспар словно колебался, произнося всё это, но видя выражение моего лица, продолжил, — Поджог в твоем доме.

— И как это связанно с моей семьей?

Гаспар недовольно оглянулся, заставляя меня взглядом замолчать и не перебивать его.

— Один человек, которые делает разные вещи для желающих, назовем его Ифрит, рассказал, что однажды ему поступило предложение. Само собой, Ифрит — это всего лишь псевдоним, в таких делах не существует реальных имен. Предложение заключалось в том, чтобы нашлись надежные люди, способные поменять кое-что в электрике твоего дома и создать в определенное время пожар.

Пока до меня ещё тяжело доходил смысл рассказа, и то, к чему вёл Гаспар. Но с каждым словом казалось, что дальше будет что-то очень нехорошее.

— Естественно, разбираться в таком будет очень нелегко, чтобы отличить хорошую работу от проблем в работе электросети нужно стоящее оборудование и специалисты.

Мне отчего-то захотелось заткнуть себе уши. Только бы не слышать продолжения, не узнать сути истории. Гаспар смотрел на меня, и в его глазах явно читалось сожаление. Он сочувствовал мне, и от этого ставилось еще более дурно.

— Это было сделано кем-то из знакомых мне людей, — выдохнула я. Мне хотелось, чтобы Гаспар отрицал это. Чтобы сказал, что это просто начало его истории. Но он молчал, а его взгляд не сулил ничего хорошего.

— Заказ был сделан в расчете на то, что в пожаре сгорит человек. Ифриту выплатили сумму не сразу, и он был очень недоволен.

Я сглотнула, отказываясь понимать его.

— Кто хотел меня убить?

Гаспар по-прежнему смотрел на меня с сожалением. Это выражение пугало сильнее, чем слова, словно он знал что-то гораздо хуже того, что уже прозвучало.

— Твоя сестра оплатила этот заказ.

Я встала, отталкивая стул так, что он с грохотом упал.

— Ты бредишь.

Он вздохнул, словно был готов к таким словам.

— Заказчик назвался ником Кудряшка Ко.

Кажется, в моем мозгу что-то щелкнуло, переворачиваясь вверх ногами. Щелкнуло очень ощутимо и громко, и меня понесло огромным течением куда-то в пустоту.

— Ван, — Гаспар подошел, положил руки на плечи, стараясь быть мягким, но одновременно сосредоточенным, — посмотри на меня, пожалуйста.

— Ты просто как-то узнал, что мою сестру звали в школе Кудряшкой Ко, — отстранённо произнесла я, думая о том, что если дотянусь до кухонных ножей, то без труда воткну один из них Гаспару в живот. В правое подреберье. Движением к позвоночнику и вверх, пропарывая печень. Будет сложно объяснить Тагамуто — почему я убила человека. Возможно, она решит, что я и есть тот самый городской маньяк, засадит меня за решетку и повесит все смерти. Но это казалось слишком далеким и мелким. Меня ничто не могло сейчас выбить из состояния.

— Нет, я не знал этого, — голос Гаспара звучал как-то глухо, словно он не мог вернуть себе спокойствие.

Мне в страшном сне не могло присниться, что моя сестра решит убить меня, и даже не почувствует вины за то, что вместо этого убила наших родителей. Просто так, ради непонятной зависти, грызущей её все эти годы.

— Ты всегда была особенной, — приглушенно произнёс Гаспар, — не такой, как все, не такой как она. Люди не любят тех, кто может от них отличаться, индивидуальность для них — как красная тряпка для быка. Ты не должна никогда винить себя в смерти родителей. Прямо сейчас, твоя сестра пытается сбежать с банкротом-мужем куда-нибудь подальше. У них больше нет ничего, и она должна быть благодарна, что они оба ещё живы, не прикончены разозленными кредиторами. Забудь о ней просто.

— Я была ребенком, которого таскали по психологам и пытались исправить его дурные наклонности. Но при этом мы были семьей. Родными людьми, — я осознавала, что это звучит не убедительно. Но мне нужно было хоть что-то, что остановит падение мира и переворот всего вверх тормашками.

— Родные люди иногда оказываются не ближе друг другу, чем случайные прохожие.

Это всё равно ничего не проясняло. В моей голове такое не укладывалось.

— В тот вечер, когда ты пришла поговорить и сказать, что мы можем быть друзьями, после всего, что произошло, я много о чем думал. Это было так сложно и, одновременно, так легко, понять, что ты все-таки вернулась, хотя и хочешь меня убить.

Черт возьми. Он выглядел искренне, когда говорил это. И я не могла не чувствовать какой-то больной, неправильной привязанности к этому сумасшедшему. Вполне возможно, что это было связано с тем, что мне в глубине души нужен был друг или родной человек, с которым не стоит постоянно стыдиться своей непохожести на других, приличных людей. Или всё дело было в том, что он был уютным и близким мне всё это время, пока мы находились рядом. Но я не хотела связи с ненормальным, который нуждается в электрическом стуле или принудительном лечении. Это было бы слишком даже для меня.