Гражданская война в Испании 1936–1939

В Вальядолиде, сердце суровой Кастилии, романтизированном Хосе Антонио, штурмовая гвардия восстала против гражданского губернатора Луиса Лавина и захватила радио Вальядолида и почту. Губернатора арестовали, изолированных им офицеров освободили. Генералы Саликет и Понте ворвались в штаб с пистолетами и возглавили восстание. Генерал Николас Молеро и те, кто был ему верен, сопротивлялись, в перестрелке трое были убиты и пятеро ранены, включая самого Молеро, казненного через несколько дней. Саликет объявил военное положение и вывел войска на улицу. Железнодорожники из ВСТ отважно дрались, но были быстро перебиты. 478 человек, прятавшихся в Народном доме, бросили в тюрьму [157] .

157

См.: Ignacio Mart'in Jim'enez. La guerra civil en Valladolid, 1936–1939. Valladolid, 2000. P. 47 f.

Левым не удалось сохранить за собой Сарагосу, столицу Арагона, что стало большой катастрофой, особенно для анархистов. Правительство, не доверяя генералу Кабанельясу [158] , поручило его другу, генералу Нуньес де Прадо, подтвердить его лояльность республике. Кабанельяс встал на сторону мятежников и приказал расстрелять Нуньес де Прадо и его адъютанта. В Сарагосе было примерно 30 тысяч членов НКТ, но их руководители настаивали, что действовать надо через гражданского губернатора, хотя тот отказывал им в оружии. На рассвете 19 июля войска полковника Монастерио вышли на улицы, и практически безоружные рабочие были зверски перебиты.

158

Самым заметным вкладом Кабанельяса был указ о замене трехцветного красно-желто-фиолетового республиканского флага на традиционный монархический красно-желтый (от августа 1936 г.). (Прим. ред.)

В Барселоне все происходило совершенно по-другому, хотя военные заговорщики считали город верной добычей. У националистов, полагавшихся на офицеров Испанского военного союза (UME) – правых, врагов Каталонии, – было 12 тысяч войск, выведя которые из казарм они взяли бы под контроль центр города. После установления контроля над Майоркой сюда должен был прилететь и взять на себя роль командующего генерал Годед. Однако заговорщики не учли решительности рабочих организаций и не предвидели сопротивления штурмовой и, что еще удивительнее, Гражданской гвардии.

Вечером 18 июля Компанис, президент каталонского Женералитата, отказался раздать оружие активистам НКТ, хотя уже знал о событиях в Марокко и в Севилье и имел документальные доказательства плана восстания в Барселоне. Каталонская полиция арестовывала вооруженных анархистов, но после гневных протестов регионального комитета НКТ их пришлось отпустить.

Анархисты, отлично знавшие, что их ждет в случае захвата города армией, решили не доверять свою судьбу политикам. В ту ночь местный комитет обороны НКТ приступил к полномасштабным приготовлениям к войне. Были захвачены отдельные арсеналы (в двух случаях – при активном содействии сочувствующих из NCO), поступило оружие с четырех судов в гавани. Подверглась штурму даже ржавая тюремная баржа «Уругвай» для захвата оружия надзирателей.

Профсоюз докеров, входивший в ВСТ, знал о грузе динамита в порту, и после его захвата докеры всю ночь мастерили ручные гранаты. Были опустошены все оружейные лавки города. Реквизировались автомобили и грузовики, рабочие-металлисты навешивали на них стальные щиты, кабины грузовиков обкладывались мешками с песком. Машины обозначались крупными белыми буквами на крыше и бортах. Подавляющее большинство, судя по этим инициалам (НКТ-ФАИ), принадлежало анархистам, хотя попадались и обозначения ПОУМ и ОСПК. Встречались также буквы UHP (Объединение братьев-пролетариев – так назывался альянс рабочих во время Астурийского восстания).

Атмосфера той жаркой ночью была наэлектризована до предела. Следующим утром намечалось открытие «Народной Олимпиады» (в пику бойкотируемым Олимпийским играм в нацистской Германии), но кризис заставил об этом забыть, и иностранные спортсмены в тревоге ожидали развития событий в своих отелях и общежитиях. (Многие из них уже назавтра вступили в бой плечом к плечу с рабочими, около двухсот присоединились потом к колоннам милиции.)

Компанис, понимая, что он пока лишний, пошел гулять на бульвар Рамбла, надвинув на глаза шляпу, чтобы остаться неузнанным. На улицах было людно и шумно, из громкоговорителей на деревьях неслась музыка, прерываемая объявлениями. В излюбленном месте сбора анархистов, кафе «La Tranquilidad», толкались члены НКТ: одни выходили, другие торопились внутрь, чтобы послушать последние известия или доложить о том, как происходит раздача оружия рабочим. Члены регионального комитета, такие как Буэнавентура Дуррути, Хуан Гарсиа Оливер и Диего Абад де Сантильян, поддерживали, несмотря на решение Компаниса, тесную связь с Женералитатом. Несколько бойцов штурмовой гвардии вопреки инструкциям Женералитата раздавали винтовки из своего арсенала представителям НКТ.

Перед самым рассветом 19 июля офицеры раздали солдатам в казармах Педральбес ром и объявили о приказе из Мадрида раздавить восстание анархистов. Фалангисты и прочие боевики в пестрых одеяниях присоединились к военной колонне, двинувшейся по Диагонали, одной из главных артерий Барселоны [159] . Почти сразу по всему городу взревели фабричные сирены. Тогда же, в 5 утра, из своих казарм на улице Таррагона выступил кавалерийский полк Монтеса, из казарм Травессера-де-Грасиа – драгунский полк Сантьяго, из казарм Сант-Андреу, где хранилось более 30 тысяч винтовок, – батарея 7-го легкого артполка.

159

Их не могло быть очень много. По свидетельству Жозепа Фонтаны, в Барселоне против республики выступили с оружием в руках не более 346 человек. (Visions de guerra de reraguardia. Barcelona, 1977. Prologue.)

Развертывание войск на улицах было плохо скоординировано. Пехотный полк из казарм Парке подвергся яростной атаке и был принужден принять бой в своих собственных стенах, кавалерийский полк Сантьяго рассеялся по площади Синк-д’Орос. Некоторые подразделения так и не пробились на улицы, а те, кому удалось выступить, приступили к попыткам захвата стратегических зданий близ площадей Испании и Каталонии. Они забаррикадировались в отеле «Колумб», в «Ритце», на центральной телефонной станции. Отряды, атакованные на марше, возвели баррикады из подручных средств и оборонялись, но их укрепления таранили тяжелыми грузовиками водители-самоубийцы. В солдат метали с крыш самодельные бомбы, в них стреляли снайперы. Почти все, кто не мог принять участия в боях, возводили на их пути к центру города заграждения из уличной брусчатки, которые при правильной постройке могли выдерживать обстрел легкой артиллерии: рабочие помнили урок уличных боев «Трагической недели» 1909 года.

К 11 часам утра прилетел с Майорки на гидроплане генерал Годед. Восставшие легко овладели этим островом, зато Минорка с базой подлодок в порту Маон перешла к левым солдатам и к NCO, не подчинившимся своим офицерам. Годед тут же явился в capitania (резиденцию генерал-капитана) и арестовал там лояльного властям командира дивизии Льяно де ла Энкомьенда. Однако совсем скоро все захваченные мятежниками объекты в центре города оказались в осаде. На баррикадах, грузовиках, общественных зданиях появились черно-красные диагональные флаги НКТ-ФАИ. Громкоговорители на улицах все долгое жаркое воскресенье передавали новости, инструкции и призывы. После сообщений о снайперской стрельбе с церковных крыш (по слухам, стреляли не священники, а солдаты, забравшиеся на колокольни соборов Лос-Кармелитос и Санта-Мадрона) запылали церкви. Случались и расстрелы, в частности, расстреляли дюжину священников кармелитского монастыря, ложно обвиненных в стрельбе по людям из окон.

Попытки прямых атак осажденных зданий посреди площадей приводили к тяжелым потерям. К 2 часам дня, когда стало очевидно, что армии не выстоять против таких решительных атакующих, полковник Эскобар поддержал рабочих силами своей Гражданской гвардии: колонна из 800 гвардейцев прошла вверх по Виа Лаетана к комиссии общественного порядка, на балконе которой ждал Компанис. На Рамбла толпа приветствовала конный эскадрон поднятыми сжатыми кулаками и радостным ревом. Впервые рабочие Барселоны приветствовали это военизированное формирование, хотя инстинктивно и подозревали гражданскую гвардию в ненадежности. Меткие гвардейцы оказали бесценную помощь в атаках на «Колумб» и «Ритц»; телефонную станцию анархисты отбили сами.

Поворотное событие произошло на авениде Икария, где импровизированные баррикады из тюков с газетным шрифтом остановили кавалерию и 1-й полк горной артиллерии, шедшие на выручку к осажденным в центре мятежникам. В какой-то момент небольшая группа рабочих и бойцов штурмовой гвардии кинулась на два мятежных расчета 75-миллиметровых орудий. Подняв винтовки над головами в знак того, что это не нападение, они набросились на удивленных солдат. Задыхаясь, они стали пылко доказывать, почему солдатам, обманутым своими офицерами, не следует стрелять в своих братьев. Развернутые в другую сторону орудия открыли огонь по мятежникам. После этого начался переход солдат на сторону рабочих и штурмовиков.