Грех Магдалины

– К чему такая конспирация? – засмеялась Аврора.

– Чтобы крысы нам не навредили, – бросила через плечо Алиса и сунула деньги в карман. Их тоже нужно будет перепрятать.

– Ты действительно опасаешься крыс или думаешь, что Богдан… приобрел эти продукты… не совсем законным способом? – пелена наивности, наконец, начала спадать с глаз Авроры.

Ничего, ей полезно узнать, что в жизни, реальной жизни «добрым феям» приходиться действовать незаконно, чтобы спасти своих подопечных. Пора взрослеть, Ава!

– Как бы он их не добыл, теперь они наши, но рисковать ради них я не собираюсь, поэтому заканчивай болтать и быстро за дело.

Мужчина состоит из поступков. Он, как конструктор Тетриса, строит себя из многогранных деталей, чтобы потом возвести из них нерушимую стену. Это потом появится женщина и украсит эту стену картинами, цветами, совместными фотографиями. Богдан родился мужиком, потому что другого выбора ему просто не оставили. Этот срубленный суровой жизнью мужчина будет появляться в их судьбе в тот самый момент, когда грань самой жизни будет стираться.

Иван рос мужчиной. Маленьким мужчиной, не умеющим пока решать проблемы, но старающимся, по крайней мере, их не доставлять. Ребенок рано начал ходить, говорить, понимать. Трудности быстро куют из мальчика мужчину, хочет он того или нет.

Глава V

Чуть больше двух лет Алиса работала в магазине штор и еще ни разу не встречала его хозяина. Что признаться, не могло ее не радовать; ей вполне хватало общения с его эксцентричной и взбалмошной супругой.

Эльвира Александровна Демидович была женщиной средних лет, что подтверждалось и внешностью и паспортными данными, но считала себя особой юной, а потому в меру ветряной. Будучи маниакально зависимой от общественного мнения и социального статуса, она с удовольствием родилась бы дочерью посла, политического деятеля, выдающегося дирижера, писателя, режиссера, или на худой конец заведующего складом, но ее отец оставил ей в наследство старый трактор и кучу деревенской родни, в которой ей не было никакого толку. Не наградив дочь ни красотой, ни интеллектом, папаша умудрился с малолетства взрастить в ней любовь к деньгам и тщеславие. Закончив школу и наконец вырвавшись из ненавистной деревни, Эльвира переехала в город и первым делом нашла себе будущего мужа. Им оказался сын директрисы областного музея, тюфяк и простофиля. Парню не посчастливилось оказаться в одной компании с Эльвирой, которая всеми правдами и неправдами умудрялась попадать в компании местного бомонда. Левушка был взят в оборот и прижат пышной грудью Эльвиры к стенке прямо тут же, в квартире его лучшего друга, после чего, как благородный мужчина, он не мог не жениться на ней. Его аристократка-маменька, употребив все известные ей нецензурные эпитеты в отношении будущей снохи, наконец была сражена молчанием и жарким пыхтением сына и смирилась с его выбором окончательно, запив все это двумя стопками корвалола. Свадьба была пышной и пафосной, присутствовала вся элита области. Эльвира торжествовала, но недолго. Оказалось, что проживает ее будущее семейство в трехкомнатной сталинке в центре города, но полным составом, в который входил также отец Левушки паралитик и две его сестеры-близняшки пятнадцати лет от роду, успешно увлекающиеся игрой на домре и скрипке поочередно, а может быть индивидуально. Установить это точно Эльвире не удалось, ввиду того, что близнецов она так и не научилась различать. Быстро поняв, что ее муж – редкостная тряпка, Эльвира решила действовать самостоятельно. Пользуясь положением свекрови, она предлагала всем своим новоиспеченным знакомым отмечать свадьбы и юбилеи в областном музее, памятнике архитектуры конца 19 века, куда до этого благоговейно ступала только нога губернатора области и министра культуры. После двух прединфарктных состояний и одного семейного скандала без участия Левушки было решено на все сбережения семьи купить молодым отдельную квартиру, что и было сделано в ближайший месяц. Но на этом Эльвира не остановилась. С легкой руки супруги Лев продал свои любимые картины, наследие предков, и открыл небольшой магазин одежды с фирменными китайскими лейблами. Такого удара свекровь пережить не смогла. Вскоре магазин начал приносить первую прибыль, но конкуренция была высока. Тогда Эльвира на все оставшиеся деньги полетела в Турцию и закупила там партию тканей для штор. Идея оказалась удачной и через несколько лет магазин вырос до статуса самого крупного в городе салона.

Вот и в этот день Эльвира нежилась в теплых лучах гостеприимного турецкого солнца и, как поговаривали, волосатых руках пылкого турка, посоветовавшего ей открыть еще и магазин постельного белья. Алиса работала у нее достаточно давно, поэтому ей Эльвира доверяла, но проверяла кассу пару раз в неделю. Неожиданно задержавшись заграницей, она поручила это ответственное задание своему мужу, который и прибыл сейчас же в магазин.

– Добрый день! – сконфуженно произнес невысокий худощавый мужчина и неловко поправил очки. Его бледное птичье лицо выражало растерянность. – Моя фамилия Демидович, я супруг Эльвиры Александровны… и владелец этого магазина, так сказать, – зачем-то добавил он.

– Добрый день! С Эльвирой Александровной что-то случилось? – встревожилась Алиса.

– Нет, нет, благодарю за участие, – он замахал руками, как мельница на ветру. – Она не успела вернуться из Турции, а сегодня у вас должна быть очередная ревизия, так сказать… вот я и приехал свести концы с концами, так сказать.

Словосочетание «так сказать» он употреблял часто и не к месту. Лев Викторович постарался непринужденно улыбнуться, но вышло коряво, да и руки совсем не слушались, то барсетку теребили, то переключались на шторы. Он производил впечатление ребенка, впервые отправленного мамой в магазин самостоятельно.

– О, конечно, – произнесла Алиса и открыла кассу.

Лев Викторович помялся и наконец подошел к ней, не зная с чего начать.

– Тетрадь с записями в верхнем ящике стола, – подсказала Алиса и прошла в зал, чтобы не смущать нерешительного хозяина.

Через пару минут в магазин зашли покупатели и Алиса переключилась на них. Льва Викторовича и след простыл. «Странный субъект, – с улыбкой подумала она. – Может Эльвира его бьет?»

На следующий день он появился снова, гладко причесанный и чересчур надушенный. Алисе это не понравилось. Женской интуицией она почувствовала что-то неладное.

– Добрый день! – опасливо озираясь по сторонам, произнес он.

В магазине пара молодых людей выбирала шторы для первой совместной квартиры. Алиса активно помогала им в этом. Видя, что муж скуп и не заинтересован в эстетике будущего гнездышка, она заняла позицию молодой супруги и сейчас профессионально, но ненавязчиво расписывала все прелести дорогих итальянских портьер.

– Текстиль придает дому особый уют и индивидуальность. Эти портьеры выгодно подчеркнут ваши панорамные окна, а утром в спальню не проникнет ни один луч солнца, чтобы дать вам понежиться в постели, – Алиса загадочно улыбнулась девушке и с удовольствием отметила про себя, что наживка проглочена. Она могла дать руку на отсечение, что теперь без покупки они не уйдут.

– Спасибо за покупку и приходите к нам за комплектом шикарного постельного белья. Новое поступление мы ожидаем уже на этой неделе, – деликатно проинформировала Алиса.

Парень закатил глаза, а его жена захлопала в ладоши и многозначительно подмигнула девушке.

«Она обязательно вернется. Нужно будет подобрать для нее комплект в цвет новых портьер» – думала Алиса. Тихий кашель за ее спиной, больше похожий на чихание, прогнал конструктивные мысли из головы, а с лица довольную улыбку. Перед ней стоял супруг Эльвиры Александровны.

– Не хотел вам мешать, так сказать, – нерешительно начал он. – У вас замечательно получается. Я имел в виду находить общий язык с людьми, так сказать.

– Благодарю, – Алиса с недоумением уставилась на него, ожидая продолжения, но его так и не последовало.

Пауза затянулась на несколько секунд, которых Льву Викторовичу хватило, чтобы покраснеть, побледнеть, вытереть пот со лба и неуклюже поправить очки. Алиса, все это время спокойно наблюдавшая за ним, решила сжалиться и положить конец этой нелепой пантомиме.

– Вас привело какое-то дело? – поинтересовалась она, а про себя отметила, что задавать такие вопросы хозяину магазина по меньшей мере бестактно, но что-то ей подсказывало, что Лев Викторович давно привык к бестактности по отношению к себе.

– Нет, нет, – рьяно запротестовал он и по привычке замахал руками. В черном строгом костюме не первой свежести он был похож на ворону, которую согнали с ветки. – Вчера я появился неожиданно, так сказать, по делу… и мы не успели познакомиться. Это как-то некрасиво с моей стороны: вы работаете у нас уже не один год, а мы совсем незнакомы.