Греховная принцесса

Мой телефон прожег дыру в кармане. У меня есть несколько сообщений от нее, которые дразнят меня.

Надо было их удалить. И ее номер. Я не доверяю себе, когда я пьян, и последнее, что я хочу сделать, это дать ей надежду, что что-то произойдет, когда я вернусь.

Этого не может быть. Она заслуживает гораздо большего, чем все, что я могу ей предложить.

Часть меня надеялась, что я получу уведомление о том, что она в сети. По крайней мере, тогда я смогу наблюдать за ней, наказывая себя тем, что мог бы иметь, будь я кем-то другим. Но все было до жути тихо.

Неужели она скучает по мне так же сильно, как и я по ней?

С моих губ срывается горький смех.

Почему ее это волнует, когда она может выбрать любого парня в городе?

Она красива. Сексуальна. Добрая, но грешная. Нежная, но своенравная. Невинная, но дикая.

Она… все.

Я настолько погружаюсь в свои мысли, что не замечаю, как к нам присоединяется Деймон. Во всяком случае, не раньше, чем он уведет свою девушку от меня.

Одиночество просачивается сквозь меня, и оно не становится лучше, когда я поднимаю глаза и вижу, как он берет ее щеки в свои руки и прижимается своими губами к ее.

То, что начинается невинно, быстро становится горячим. Мне следует отвернуться, но я бессилен, кроме как мучить себя.

— Держи, извращенец, — объявляет Стелла, ставя передо мной поднос, полный шотов с виски.

Она берет один безалкогольный напиток из центра и подносит его к Калли, но та не замечает, а затем ставит две рюмки.

Я делаю то же самое, пока остальные члены нашей группы опускаются за наш столик.

Брианна и Нико все так же широко улыбаются, как и раньше. Никогда не думал, что скажу это, но брак ему очень идет.

Несмотря на то что свадьба состоялась два дня назад, Брианна все еще настаивает на том, чтобы носить фату в волосах. Она купила ее в сувенирном магазине вечером в день свадьбы и заявила, что день их свадьбы — это не только день церемонии, но и вся наша поездка. С тех пор она ее не снимает.

Это здорово. Как я уже сказал, я глупо счастлив за них. Остается только надеяться, что я каким-то образом найду способ показать им, что я действительно имею это в виду.

— Извините, — говорю я, выскальзывая из кабинки и уходя с танцпола в своем стремлении сбежать.

Я прохожу мимо безумной очереди в женский туалет и ныряю в мужской.

К счастью, там есть свободная кабинка, и я запираюсь внутри, опускаю крышку унитаза и сажусь.

Здесь тише, и от этого мои сожаления становятся только громче. Звуки мужского мочеиспускания и отвратительный запах, проникающий в мой нос, гарантируют, что долго я здесь не продержусь.

Засунув руку в карман, я смотрю на свой телефон и все его уведомления.

Я не выкладывал посты в Instagram уже несколько дней. Никто из нас публично не говорил, что мы здесь и чем занимаемся. Пока это наш маленький секрет, и меня это устраивает. Это дает мне прекрасный повод исчезнуть на некоторое время.

Но это не значит, что мой аккаунт прекращает работу. Комментарии продолжают поступать. И не самые приятные.

Открыв приложение, я прокручиваю комментарии троллей и позволяю им подпитывать тьму, которая уже поглощает меня.

Бессмысленно.

Пустая трата денег.

Тщеславные и высокомерные.

Эгоистичные.

И это лишь малая часть.

Угрозы смерти действительно помогают мне погрузиться в себя, и прежде чем у меня появляется шанс усомниться в себе, я открываю пакет, который прятал в телефоне, и отсыпаю две маленькие таблетки.

Поскольку алкоголь больше не заглушает все, может быть, эти таблетки позволят мне забыть обо всем и действительно получить удовольствие.

Нажав на приложение — Фотографии, я прокручиваю несколько дней вверх, чтобы найти горстку снимков, которые я сделал в понедельник.

Это ошибка.

Смотреть на ее счастливое, улыбающееся лицо — это как нож по сердцу.

«Она не должна быть так важна спустя всего несколько дней», — снова раздается маленький голосок.

Но она важна.

Проводя кончиками пальцев по ее лицу, как слабак, я закрываю телефон и засовываю его обратно в карман, надеясь, что вместе с ним исчезнут и мои депрессивные мысли.

Я выхожу, молясь о том, чтобы эти маленькие таблетки подействовали. Мне бы сейчас не помешало расслабиться.

Когда я возвращаюсь к столу, там осталось всего две рюмки, я опрокидываю их в себя и заставляю себя включиться в работу.

Схватив за руки Стеллу и Эмми, я вытаскиваю их на танцпол, пока Себ и Тео лают на меня. Что-то насчет того, чтобы я держал руки так, чтобы они их видели, или что-то в этом роде.

Я перекидываю их через плечо, а девушки зажимают меня между собой, и мы начинаем показывать Лас-Вегасу, как это делается на самом деле.

К счастью, кайф не заставляет себя долго ждать, и я лечу.

Все, кроме этого момента, исчезает, и я танцую до тех пор, пока моя рубашка не прилипает к спине, а голова не начинает кружиться.

В какой-то момент к нам присоединяются остальные, и я получаю не одну предупредительную пощечину как от своих парней, так и от их девушек, когда я становлюсь немного слишком навязчивым. Но к черту. Я же не собираюсь нагибать их и трахать или что-то в этом роде. Я просто делаю то, что они пытались убедить меня сделать с тех пор, как мы сели в этот Хаммер. Я чертовски наслаждаюсь.

Задолго до того, как я готов, они объявляют об окончании вечера, и меня вытаскивают из клуба, но я жалуюсь, что еще слишком рано уходить. Это оказалось не так, когда мы вышли на улицу под слепящий солнечный свет.

— О, черт, больно, — жалуюсь я, прикрывая глаза рукой.

— Идем, тусовщик, — говорит Деймон, обхватывает меня за плечи и тащит за собой по улице — полагаю, в направлении нашего отеля, но сейчас я уже ни в чем не уверен.

С одной стороны — мой близнец, с другой — его девушка, которая так крепко держит меня за руку, что я думаю, не боится ли она, что я исчезну. Меня отводят в номер, который я делю с ними, раздевают до гола и бросают в кровать.

И это последнее, что я помню, прежде чем мой мозг решит мучить меня снами о ней. Ее прикосновения, ее запах, греховные изгибы ее тела и то, как ее голос становится хриплым от потребности, когда она вот-вот влюбится в меня.

Каждый образ настолько ярок, что кажется реальным.

Вот тебе и наркотики, отнимающие все силы. Если уж на то пошло, все это дерьмо усиливается.

Все, от чего я уходил, стало еще больнее, чем раньше.

И когда меня наконец разбудили, резко толкнув в плечо, я даже благодарен за ясность, которую приносит реальная жизнь.