Греховная принцесса

Но только на несколько секунд, потому что все возвращается, угрожая снова засосать меня под землю.

— Алекс, ради всего святого. Тебе нужно проснуться, — рявкает Тео, не слишком мягко толкая меня снова.

— Отвали, — ворчу я, мое похмелье дает о себе знать, чем больше просыпается мое тело. И это не очень приятно.

— Не получится. Я нашел кое-что, что ты захочешь увидеть.

2

АЛЕКС

Я вваливаюсь в ванную, подчиняясь требовательному приказу нашего босса.

Еле держась на ногах, я вынужден как ребенок помочиться сидя.

Свесив голову, я глубоко вдыхаю через нос в надежде, что это поможет унять мятеж, который, кажется, происходит в моем желудке.

Я понятия не имею, сколько времени я так просидел, и не заметил, как снова заснул, но я вздрагиваю, когда Тео раздраженно окликает меня по имени.

— Может, ты, блядь, поторопишься?

— Извини, извини, — бормочу я, пошатываясь, наконец-то добираясь до раковины, чтобы почистить зубы.

Я чувствую себя немного лучше, когда у меня появляется свежесть во рту, но потребуется нечто большее, чем выдавливание Colgate, чтобы привести меня в порядок этим утром… этим днем… этим вечером.

Черт. Какой сегодня день?

Все еще одетый в одни боксеры, я отправляюсь в гостиную.

Неудачник.

— У тебя когда-нибудь бывает выходной? — бормочу я, обнаружив Тео в одиночестве за обеденным столом с ноутбуком перед собой.

— Выпей это и хорошенько протрезвей, — ворчит он, пододвигая ко мне кофе на вынос.

— Да, босс, — говорю я, опрокидывая чашку и сжигая слой кожи с языка. — Ой, блядь. Это кипяток.

Он смотрит на меня, изогнув бровь, с выражением лица «ну и чего ты, блядь, ожидал»?.

— Отвали, — рычу я, прежде чем отодвинуть стул рядом с ним и опустить на него свое измученное тело. — Какого хрена ты работаешь? Мы же в отпуске.

— Потому что, придурок, я изучал торговлю людьми, которую мы должны были уничтожить, а они не поняли, что мы в отъезде, и не приостановили всю деятельность.

— Ну, разве ты не в язвительном настроении сегодня утром? Неужели Эмми тебе не дала?

— Неужели Эмми тебе не дала? — передразнивает он, закатывая глаза. — Я думал, ты знаешь ее лучше. Тебе действительно нужны подробности? — спрашивает он.

— Нет, — отвечаю я. — Мне не нужно еще одно напоминание о том, что все вокруг меня регулярно трахаются, а я здесь со своей правой, мать ее, рукой.

— Оу, малыш, — поддразнивает он, отчего мне хочется врезать ему по его слишком часто используемому члену. — У тебя есть и левая рука.

Я отодвигаю стул и делаю два шага, чтобы уйти от этого дерьма, но его властный голос останавливает меня.

— Сядь, блядь, на место, Деймос.

Его тон убийственен, но в нем есть что-то еще, что заставляет мое тело двигаться по собственной воле. Моя задница снова ударяется о подушку, и я скрещиваю руки на груди, глядя на него.

— Тогда продолжай, о великий.

Он снова закатывает глаза, но предпочитает ничего не комментировать.

— Я следил в даркнете…

— А когда, нет?! — насмехаюсь я.

— На твоем месте я бы начал относиться к этому серьезно, — предупреждает он, что-то нажимая, и на экране появляется новая страница.

Я моргаю один раз. Дважды. Потом качаю головой, потому что то, что я вижу, не может быть реальным.

Клянусь Богом, мой желудок начал выворачиваться.

— Тео, — рычу я, дрожащими руками выхватывая у него ноутбук и подтаскивая его ближе. — Ради всего святого, скажи мне, что это не то, о чем я думаю.

— Это именно то, что ты думаешь.

— Нет, — рявкаю я, отбрасывая его компьютер на середину стола и вскакивая на ноги. — Нет, — кричу я, отказываясь верить в то, что только что увидел. — Этого не может быть. Нет. Нет.

Я отступаю назад, пока не упираюсь спиной в стену. Затем я наклоняюсь, погружая пальцы в волосы, пока образы моей девушки прокручиваются в моей голове, как в кино.

Нет. Этого не может быть.

Она не может продаваться в даркнете.

Не может.

Это должно быть гребаной шуткой.

— Алекс? — Я слышу, как Тео повторяет мое имя, пытаясь вернуть меня, но он словно находится на другом конце туннеля. — Ради всего святого, — ворчит он, прежде чем боль пронзает мое нутро.

— Какого хрена? — выкрикиваю я, хватаясь за живот. — Ты, блядь, ударил меня.

— Ты был в шоке. Как, блядь, мне еще помочь тебе?

Я качаю головой.

— Я… я не…

— Слушай, я знаю, что это не идеально…

— Не идеально? — рычу я. — Девушка, которую я… — Я втягиваю воздух и проглатываю все, что собиралось сорваться с моих губ. — Она, блядь, продается.

Господи. Я слишком сильно пьян, чтобы разбираться с этим.

Обеспокоенные глаза Тео впиваются в меня, когда я откидываюсь на спинку стула и пододвигаю к нему ноутбук.

— Ладно. Как мы это исправим? Я просто куплю ее, верно? — Я не обратил особого внимания на ценник, но даже если у меня денег не хватит, то у нас вместе их будет достаточно.

Нам придется. Я ни за что, блядь, не позволю какому-то другому ублюдку купить ее.

— Нет, — говорит Тео, вытесняя весь воздух из моих легких, и вся надежда, которую я испытывал, уходит вместе с ним. — Слишком поздно. Ее купили.

Время замирает, когда я смотрю на него в недоумении.

— Кто? — шепчу я.

Он качает головой. — Не знаю. Они не афишируют это дерьмо.

— Нет, но они с радостью выставили на продажу восемнадцатилетнюю девственницу.

Я снова на ногах, похмелье забыто, пока я расхаживаю взад-вперед по гостиной.

— Что мне делать, Тео? Скажи мне. Мне нужно, блядь, все исправить.

Он изучает меня несколько секунд, а затем возвращается к компьютеру и нажимает на клавиши.

— Иди, оденься и соберись. Она продалась только сегодня утром. Мы придумаем, как ее перехватить.